Москва, 4 июля, 2008, 16:00 — ИА Регнум. Сегодня, 4 июля, гособвинитель Лада Лузан на процессе по делу сыктывкарского блогера Саввы Терентьева, обвиняемого в разжигании социальной розни через интернет, попросила приговорить подсудимого к 1,5 года лишения свободы условно. Лада Лузан заявила, что виновность блогера доказана. До понедельника в суде объявлен перерыв. Приговор будет оглашен 7 июля.

В связи с аргументацией обвинения ассоциация "АГОРА" предлагает ввести понятие "социальная группа" в Уголовный кодекс.

адвокат, правовой аналитик Межрегиональной правозащитной Ассоциации "АГОРА" Рамиль Ахметгалиев пояснил ИА REGNUM:

"Дело Саввы Терентьева может иметь прецедентное значение для российской следственной и судебной практики. Фактически обвинение просит суд признать экстремизмом действия, которыми сотрудники милиции как социальная группа были оскорблены и унижены. Во-первых, хочется сказать, что такая абсурдная ситуация сложилась не столько по инициативе сотрудников прокуратуры и ОВД - соответствующая основа для этого была заложена законодателем. Прочитайте формулировку статьи 282 Уголовного Кодекса России: "Действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды.......по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии, а равно принадлежности к какой-либо социальной группе". Что такое пол, национальность, возраст и т.д. - с этим все ясно. А что же такое социальная группа в понимании Уголовного кодекса и Федерального закона "О противодействии экстремистской деятельности", законодатель не разъяснил. Уголовный кодекс содержит массу дефиниций, приводимых в том числе в примечаниях к соответствующим статьям. Здесь определены понятия "должностное лицо", "эксплуатация человека", "жилище", "хищение", "помещение", "финансовые операции", "вандализм" и прочие. Неужели термин "социальная группа" более понятен, чем эти? Правовые аналитики Ассоциации "АГОРА" предлагают ввести в Уголовный кодекс законодательное определение понятию "социальная группа".

Поскольку термин не закреплен в Уголовном кодексе, следователи вынуждены обращаться к социологам. Они определяют* социальную группу как совокупность индивидов, ограниченную неформальным или формальным членством. Ее члены взаимодействуют на основе определенных ролевых ожиданий в отношении друг друга. Каждый индивид входит в разное время в несколько групп: семья, спортивная команда и т.п.

Более того, эксперты по делу Саввы Терентьева дают аналогичное определение социальной группе. Получается, что любой индивид так или иначе на всем протяжении жизни принадлежит к определенным различным социальным группам (классы в школе, группы в вузе, "дворовые группы", клубы фанатов).

Получается, что если ученик 10 "А" написал на парте, что 10 "Б" - козлы (все наверное читали, а некоторые и писали такие фразы на школьных партах), а фанаты одного клуба подрались с фанатами другого клуба - это тоже экстремизм? Еще абсурднее выглядит ситуация с преступными сообществами и группами: они ведь также являются социальными группами (пусть преступными, пусть вне закона). Так их "стрелки и разборки" - это тоже экстремизм?!

Вся эта абсурдная ситуация - результат безобразного федерального закона. Бороться с экстремизмом нужно, и нормативная база должна быть, но она должна быть четкой, конкретной с определенными целями и задачами и не давать ни малейшего шанса должностным лицам для злоупотреблений.

Уголовное дело в отношении Саввы Терентьева не первое в своем роде. Ранее к уголовной ответственности за возбуждение вражды по отношению к чиновниками правительства Республики Марий Эл как к социальной группе органами ФСБ, прокуратуры, Йошкар-олинским городским судом и Верховным судом Марий Эл был привлечен религиозный деятель Виталий Танаков.

Лично мне стыдно за своих коллег из той же социальной группы "юристы", что и я, работающих в органах прокуратуры Республики Коми".

Председатель Ассоциации "АГОРА" Павел Чиков дополняет, что не меньше претензий вызывает и расширительное толкование понятия "возбуждение вражды": "В зарубежном законодательстве есть понятие "преступление на почве ненависти", предполагающее более строгую ответственность за преступления, совершенные с таким мотивом. Очевидно ведь, что не каждое произнесенное вслух или написанное на заборе обозначение "ментов" может квалифицироваться как "возбуждение вражды". Мотивом может быть хулиганство, а может быть выражение собственного мнения, основанного на конкретных незаконных действиях представителей власти, недостатков в которых современная Россия не знает. Всякое ли в сердцах высказанное обобщение о милиционерах, высказанное после просмотра фильма "Груз-200", должно быть уголовно-наказуемым? Разве 4 тысячи уголовных дел, возбуждаемых ежегодно в России в отношении милиционеров, не дают права наблюдателям делать выводы о наличии системных причин этому? Разве должен блоггер, высказавший позицию 73% россиян, не чувствующих себя защищенными от милиции, нести уголовную ответственность "именем Российской Федерации"? Жаль, что по таким делам нет в России суда присяжных. Он бы Терентьева оправдал".

Как сообщалось ранее, Терентьев 15 февраля 2007 года под "ником" terentyev оставил комментарий на текст местного журналиста Бориса Суранова в "Живом журнале". Терентьева 22 февраля 2008 года официально обвинили в преступлении по части 1 статьи 282 УК (возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства), которая предусматривает максимальное наказание до двух лет лишения свободы