Простая авторитарная мобилизационная модель 1990-х

Во второй половине 1990-х годов в Беларуси сложилась авторитарная политическая система. Она оказалась эффективной, но сейчас проходит через сложную внутреннюю трансформацию, становится более разнообразной и интернационализированной на всех уровнях.

В 1990-х была восстановлена старая советская административная пирамида, но без правящей партии. Было сведено к минимуму разделение властей. Партии, церкви, профсоюзы, некоторые сохраненные культурные общества - обычно этнические культурные объединения, наиболее крупным из них был Союз поляков Беларуси - поставлены под почти полный контроль государства или вытеснены в маргинальную оппозицию.

Постепенно возникла развитая политическая система с большим количеством действующих институтов. В ее основе функциональная фигура "первого лица", которое обладает постоянной поддержкой большинства населения и механизмом быстрого использования этой поддержки в политических целях. Базисом политической системы Беларуси являются институты, обеспечивающие поддержание высокого уровня массовой поддержки президента и использование этой поддержки для поддержания контроля над иными государственными институтами.

Основным институтом, обеспечивающим использование президентом своей популярности в политических целях, является Всебелорусское национальное собрание. Оно включает в себя около 2500 делегатов, избираемых по всей стране. Механизм делегирования кандидатов таков, что в состав Собрания входят директора всех крупнейших предприятий, они же, как правило, градообразующие для большинства городов Беларуси, руководители местных администраций, руководители национального и областного уровней всех основных ведомств, бизнесмены, доросшие до уровня областей и республики, наиболее известные персоны из сферы государственных СМИ и культуры, руководство православной и католической церквей. Фактически, проходя в Собрание по разным линиям, в него входит руководство администрации президента и вплоть до уровня крупных районных центров, почти весь состав парламента обеих палат, Совет Министров. Выборы в Собрание проходят незадолго до президентских выборов, а само собрание собирается за месяц до президентских выборов. А.Лукашенко выступает перед ним со своей пятилетней предвыборной программой. Собрание утверждает эту программу. Создается очень мощное психологическое поле единства политического класса, которое разъехавшиеся делегаты транслируют в свои трудовые коллективы. Для Беларуси 2500 человек - это очень большая цифра. Собрание реально является Съездом политических формальных и часто неформальных лидеров республики, особенно - регионов. Собрание - также громадное по значению шоу для населения, особенно населения регионов.

Остальные институты власти президент выстраивает в зависимости от задач момента. Ни одна ветвь власти реально не может выступить опорой в борьбе с президентской властью потому, что реального разделения властей при наличии института Собрания - нет. Собрание может быть созвано Президентом в любой момент и в случае превращения, например, Верховного суда или парламента в центр оппозиции власти, Лукашенко имеет легитимную возможность, обратившись к народу, посредством Собрания устранить любую бюрократическую фронду. В реальности до таких эксцессов почти не доходило. Лукашенко, как правило, справлялся с текущими проблемами чисто административными мерами. В рамках текущей политики "первое лицо" обеспечивает почти полное недопущение возможности заметной самостоятельной публичности для любого политика или организации. Система СМИ и общественной мобилизации находится под постоянным контролем первого лица и постоянно используется им в ходе постоянно текущих политических компаний.

Также поставлен под контроль государства сам материальный ресурс, на котором могла бы сформироваться независимая от власти группа влияния. В Беларуси пресечено формирование региональных, конфессиональных и этнических клановых групп. У групп влияния, которые формируются по этим признакам или по любому иному признаку, например, родственному, просто нет возможности аккумулировать такие материальные или административные ресурсы, которые позволили бы просто защитить себя в случае противостояния власти.

Градообразующие предприятия во всех регионах выведены из-под контроля местных властей и могут существовать только в рамках общей политики "центра". В иной ситуации большинство из них "ляжет", как это было в начале 1990-х годов. То есть основной потенциал в наиболее крупных городах, в том числе областных центрах не может стать основой регионалистской оппозиции любого толка.

С другой стороны около четверти-трети экспорта пяти областей, кроме столичной (в Беларуси 6 областей), приходится на Свободные экономические зоны, расположенные в областных городах. Эти СЭЗ являются экстерриториальными. Помимо собственно своей территории, где размещаются некоторые производства и офисы, эти СЭЗ включают в себя колхозы, мясокомбинаты, заводы и иные предприятия, расположенные по всей области. Например, известные в России белорусские брэнды "Савушкин продукт" или "Санта-Бремор" - это Брестская СЭЗ. Ныне в СЭЗ переносится производство части телевизоров и бытовой техники и т.д. Налогооблажение в СЭЗ минимально. Но сам режим их функционирования зависит от центральной власти. Регионы не могут без СЭЗ, но СЭЗ не могут стать основой регионального сепаратизма, ибо нуждаются во разнообразном покровительстве со стороны центра как внутри страны, так и на внешних рынках.

Регионализму не за что зацепиться, чтобы создать потенциал, способный выдержать противостояние власти. В управленческом аппарате на уровне области и крупнейших городов ( в каждой области имеет обычно по два крупных города областного подчинения) проводится политика недопущения концентрации местных выдвиженцев. Обычно область возглавляется неместным губернатором, который приводит с собою на ключевые позиции свою команду.

Важно, что все области примерно равны по численности населения и ни одна не чувствует себя чем-то серьезно ущемленной. Слишком заметных перепадов в уровнях жизни между областями нет. Разрыв в уровнях дохода между Минском и областями также относительно невысок. Комплекс столицы, противостоящей регионам не столь сильно развит, как на Украине или России.

Основные церкви в силу разных причин нуждаются в сотрудничестве с государством. В конечном счете, ни одна церковь, включая католиков и протестантов (Христиане Веры Евангельской и Баптисты), не выступает против государства. Это действительно глубокая позиция всех трех конфессиональных групп и их активистов. Вокруг церквей сейчас не формируется ни материальной базы, ни культурно-политических настроений, способных в короткое время взорвать Беларусь по "югославскому варианту". Во всех электоральных компаниях Лукашенко всегда имеет поддержку основных конфессиональных групп и клира основных церквей.

Этническая проблема в Беларуси также остро не стоит. Беларусь вообще страна почти мононациональная - 82% населения составляют белорусы, 11% и 3% - почти не отличающиеся от белорусов по культуре русские и украинцы, 3,6% - поляки, большинство которых интегрированы в жизнь реально русскоязычных крупных городов и не поддерживают слишком активной польской культурной деятельности.

Но главное: в 1990-х годах в Беларуси была приостановлена быстрая приватизация и не произошло широкой криминализации и атомизации общества, как в большинстве иных постсоветских стран. У групп влияния просто не возникло материального ресурса в виде приватизированных предприятий. Процесс кланообразования, перехода групп влияния в кланы был приостановлен. Политическая борьба разных групп влияния свелась к борьбе за внимание и поддержку "первого лица", за место в общенациональных программах. Напоминает армию. Идеальная по-своему, бюрократическая система. Вполне себя оправдала в 1990-х годах и в начале 2000-х.

Модернизация: от Батьки - к Вождю, от Вождя - к Директору

Ныне именно эта система столкнулась с новыми вызовами, и под влиянием этих вызовов глубоко трансформируется. Хотя по-прежнему ее возглавляет тот же лидер и по-прежнему система остается авторитарной. Среди вызовов наиболее важны долгосрочные, именно под их влиянием система власти изменяется кардинально.

1. Не только пророссийский лоббизм

Выход на новые рынки, помимо российского, привел к влиянию в Беларуси политики и политических событий, связанных с несколькими очень разными странами. Ранее белорусский политический класс был ориентирован в основном на Москву и лоббистские группы были в основном так или иначе российские. Теперь появились лоббисты иных стран. У них появляется свой, не совсем подконтрольный первому лицу материальный и иной ресурс и специфичные политические интересы как вне Беларуси, так и внутри.

Показательно внимание к назначению послов в ключевые для Беларуси страны. Послы в России, Украине, Китае, Литве - весьма влиятельные в Беларуси чиновники. Дискуссия о назначении в Венесуэлу послом В.Шеймана, дабы он форсировал намеченные в этой стране и во всей Южной Америке проекты, - вообще стала навязчивой.

С другой стороны, в Беларуси становятся все более активными игроки именно из тех стран, с которыми страна сблизилась. Они пытаются сформировать группы влияния и лоббирования своих интересов. К тому же они, как правило, не ориентируются в белорусских политических и культурных реалиях и совершают много ошибок. Пока интересы китайских, иранских, венесуэльских, арабских и т.д. коммерсантов и политиков в целом совпадают с интересами белорусского государства, но в принципе, политическая структура Беларуси быстро усложняется.

Уже возникли проблемы с китайской корпорацией, которая начав крупнейший для Беларуси проект увеличения втрое производства цемента, стала вдруг вести собственную, явно не согласованную с правительством политику. Есть свои опасения и по поводу арабских инвестиций в крупные отели и центры развлечений - каковы могут быть социальные и политические последствия прихода в Беларусь целого неизвестного здесь культурного мира? Не будет ли стимулирована коррупция?

Польское посольство было обвинено в прямой поддержке антиправительственной фракции в Союзе поляков Беларуси и фактически изменило свой кадровый состав. На базе польского и литовского посольств проходят многие мероприятия оппозиционной культурной жизни и с этим руководство Беларуси мирится в силу заинтересованности в отношениях с этими странами.

Очень показательна обсуждаемая в мировых СМИ скандальная история с "наследством" Бадри Патаркацишвили. Некоторые СМИ именно с этой борьбой связывают недавний теракт в Минске.

Достижение "энергетической независимости" Беларуси, поставленное целью на ближайшие примерно 10 лет, скорее всего, должно привести к уменьшению роли российско-ориентированных политиков и российской политики в Беларуси. В этом плане ныне идущая дискуссия среди политологов о том, что в ходе последних кадровых перестановок на высшем уровне в Беларуси пришли к власти ориентированные на ЕС люди, оттеснившие российско-ориентированные круги - очень показательна, даже если именно эти кадровые трансформации оцениваются неверно.

Пока ситуация не критична, но тенденция ее развития уже видна. Пока особенность белорусской внешнеэкономической деятельности - полная зависимость от успеха политической линии, которую проводит президент. Как правило, только если "первое лицо" добивается стратегического союза с какой-либо из стран, тогда на рынок этой страны быстро входит белорусская промышленность в больших объемах. Также обычно особенно быстро развивается сотрудничество по линии силовых ведомств. Пока успех белорусской активности в третьих странах полностью зависит от консолидации всей политической системы под руководством президента. Расползания системы на противостоящие друг другу группировки, связанные с отдельными странами, пока не происходит. Но угроза такого расползания усиливается. Политическая система Беларуси на самом высшем уровне становится более разнообразной и сложной.

2. Рыночные реформы и рост благосостояния порождают политическую активность среднего класса

В Беларуси начались быстрые подконтрольные государству рыночные реформы. Они имеют особенность: крупные предприятия вряд ли отойдут белорусским собственникам. Приватизация, акционирование, управление 200 валообразующими предприятиями Беларуси, скорее всего, в конечном счете, останется за государством. Но своими партнерами по всем этим процессам государство видит в основном иностранный капитал. В Беларуси просто нет национального капитала, способного играть на таком уровне. В руках первого лица, кто бы им ни был лично, в любом случае сохраняется наиболее крупный в стране экономический и политический ресурс, источником которого являются крупные предприятия.

При этом чем более Беларусь закрепится силами ее промышленных гигантов в России, на Украине, в Венесуэле, Иране и т.д., тем более изменится структура материального ресурса, на который опирается первое лицо. Все меньше в этом ресурсе будет значить эксплуатация территории Беларуси (транзитного значения, военно-стратегического потенциала) и симпатий населения. Зато все важнее станет успех транснациональных, даже трансконтинентальных белорусско-зарубежных корпораций на базе крупных белорусских заводов или вошедших в Беларусь иностранных корпораций. Личные обязательства и гарантии президента. Зависимость больших экономических проектов и даже энергетической безопасности Беларуси от соблюдения разнообразных договоренностей, заключенных именно президентом.

Только под лично президента Беларуси выстроены на нынешней фазе очень перспективные отношения с Китаем, Венесуэлой, Ираном и некоторыми арабскими странами Персидского залива. Эта система отношений еще не монетизирована, потому роль первого лица как функциональной фигуры белорусской политической системы в продвижении этих проектов еще долгое время будет очень велика.

Однако изменяется сама структура политического лидерства первого лица. Все менее важной для удержания власти становится поддержка большинства населения Беларуси. Власть интернационализируется вместе с промышленностью Беларуси. Все более источниками силы "первого лица" становятся комбинации вокруг больших и далеких от рядовых белорусов внешнеполитических тем: венесуэльская ПВО, нефтедобыча вне Беларуси, реформа Движения неприсоединения, инвестиции из Персидского залива и т.д.

Само белорусское обществе по мере приватизации и экономического роста расслаивается. В руках среднего класса и, прежде всего, региональных элит появляется значительный материальный ресурс. И что очень немаловажно, материальный ресурс "малых" элит больше связан с эксплуатацией местной территории, чем ресурс "первого лица". Белорусы на деле могут приватизировать или инвестировать в относительно небольшие предприятия, рынки которых не простираются на иные континенты. Крупная промышленность трансформируется в транснациональный по своей сути комплекс монополий, который нависает над формирующимся на местной основе малым и средним бизнесом. Особенно - над регионами. Разные материальные интересы продиктуют разные политические цели разных социальных групп и разные типы востребованной в их среде идеологий.

О мере приватизации и роста уровня потребления быстро растет угроза вала оппозиционных настроений, формирования кланов на самой разной основе, противоречий между ними. Формы политического представительства этих новых субъектов политики пока не определились. Пока эта тенденция проявляется больше в росте коррупции. Но избежать появления сильных оппозиционных "первому лицу" политических группировок, отражающих интересы части общества, далекой от крупного производства, - невозможно.

Безусловно, одновременно с этим нарастает и способность центра эти угрозы нейтрализовать. Ныне у первого лица как функциональной фигуры есть "свой" шоу-бизнес - вместо мобилизации вокруг образа спасителя нации, как это было в 1990-х годах. Есть возможность использовать легкий государственный национализм в идеологии вместо патриархального патриотического сплочения, как было в 1990-х. Президент как "первое лицо" сохраняет контроль над ситуацией в стране через контроль над финансовой системой. Именно у "него" есть средства на социальные программы. От него зависит успех или неуспех крупных внешнеэкономических проектов.

Но главное - опора президента на крупный промышленный комплекс, реформируемый и модернизируемый ныне, создает ему возможность выдвигать более смелые и технократичные идеи в государственной идеологии. Регионы ведь, за спиной которых только образный ряд, связанный с мелким и средним бизнесом, кроме чего-нибудь стандартного националистического, клерикального, радикально либерального или традиционно консервативного, скорее всего, не предложат. Политические идеи "первого лица" еще долгое время будут выглядеть очень привлекательными по сравнению с идеями его противников. Примерно как город выглядит для деревни.

Среди последних идей "первого лица", ломающих оппозиционные идеологические построения, рассчитанные на средний класс и регионы: идея национального суверенитета (подхватывает рациональные стороны национализма, но без этнократических моментов), внеидеологического государства-корпорации (против национализма и радикального либерализма), приглашение Папы Римского в Беларусь и готовность подписать конкордат с Ватиканом (убирает из рук оппозиции идею носителей европейской ориентации и защиты прав католиков, это особенно важно для националистической оппозиции, контактирующей с правыми в Польше, Литве, униатской западной Украине), быстрые, но не шоковые, экономические реформы, энергетическая безопасность и т.д. У оппозиции, как правило, не остается идей, с которыми можно обратиться к массам.

Но в целом ситуация для политической системы Беларуси тревожна. Появление у масс населения материальных средств, неподконтрольных государству, обязательно приведет к росту политической активности самых разных форм. Рост политического разнообразия обязательно приведет к напряженности между оппозиционными группами, ориентированными на средний класс, и властью, ориентированной на крупный промышленный комплекс. Надо также ожидать роста противоречий между "малыми субъектами" политики: межконфессиональными, межэтническими, межрегиональными. Политическая система Беларуси имеет ресурсы решить эти проблемы, но для этого нужна ее перестройка уже сейчас.

3. Восточно-европейское втягивание

Беларусь находится в поле влияния политических процессов, проходящих однотипно во всех странах Восточной Европы. Беларусь - исключение из правил Восточной Европы, но влияние Восточной Европы на Беларусь велико. Ныне в Восточной Европе идет своя собственная быстрая политическая трансформация:

- возник просто громадный по меркам восточно-европейских стран слой политиков и чиновников, непосредственно связанных с Брюсселем. Обычно считается, что каждая страна-член ЕС имеет своего рода квоту в 10 тысяч чиновников в самых разнообразных органах управления ЕС. Или связанных с ними структурах. В восточно-европейских странах уже появился большой слой чиновников и политиков, от деятельности которых в Брюсселе, Страсбурге и Франкфурте зависит приход в их страну дотаций или иных льгот по линии ЕС. Этот слой обладает собственными политическими интересами и является важным субъектом внутренней политики в восточно-европейских странах.

- в "старую Европу" схлынул и еще продолжает уходить большой поток не только безработных из деревни. Важной частью трудовых мигрантов стали люди, ранее занятые в существовавшем при "социализме" индустриальном комплексе - инженеры, квалифицированные рабочие, менеджеры и т.д. Вместе с крупной индустрией в Восточной Европе рухнул и почти весь сектор образования, науки и культуры, связанный с ним. Восточно-европейское общество в культурно-социальном отношении дегенерировало.

Прелести большей интеллектуальной и творческой свободы, которые дала европейская интеграция, касаются небольших масс местного населения. Основная же часть восточно-европейцев, особенно в малых городах и деревнях, получила очень плохую систему образования, рост криминальных культур, падение знания распространенных языков при потере знания русского языка, очень эффективную националистическую идеологическую пропаганду и среду, высокую степень социального отчуждения.

Культурная ситуация в Восточной Европе однотипна урбанизации. Город высасывает из деревни самых лучших людей. И на какой-то фазе деревня превращается в социальный отстойник, где живут алкоголики, пенсионеры и т. д. - те, кто не смогли пристроиться в городах. Со временем город возвращается в деревню, осваивает ее вновь: своими дачниками, коттеджами, курортами и современными фермами, дорогами, хорошими врачами, учителями и полицией... Восточная Европа сейчас находится в фазе превращения в социальный отстойник. Западная Европа, ставшая для Восточной Европы "городом", еще не высосала весь демографический ресурс из Восточной Европы и процесс культурной деградации в регионе еще не сменился регенерацией под стандарты "старой Европы", то бишь европейских ценностей (хотя об этом много говорят).

Во многом поэтому в Восточной Европе ныне приходят к власти политики очень радикального толка, идет реанимация самых чудовищных форм националистической идеологии, вплоть до неонацизма. А государства как форма национальной самоорганизации обрели особое значение в Восточной Европе как раз после вступления этих стран в ЕС. Дегенерировавшая социальная среда воспроизводит формы политической самоорганизации и идеологии, характерные для довоенного, доиндустриального времени их развития. Пусть это и имитация независимости, со временем "старо-европейский" "город" цивилизует Восточную Европу, но на региональном уровне это тенденция для Беларуси значимая.

Влияние Восточной Европы на Беларусь ныне - это влияние, в первую очередь, связанное с политическим поведением региона деградирующего, попавшего в своего рода исторический цейтнот. В результате находящийся под влиянием абсурдных восточно-европейских национализмов белорусский национализм стало вообще невозможно адаптировать под нужды государственной идеологии. Белорусский национализм стал слишком радикален, скатившись до идеи ревизии характера Второй мировой войны. Идеологические противоречия между восточно-европейскими политиками и белорусской политической системой стали почти непреодолимыми.

Но по мере нарастания материальных возможностей для политической активности белорусского среднего класса, приходит неизбежное сближение представляющих его политических субъектов с политическими силами в соседних восточно-европейских странах. В разных белорусских регионах это сближение принимает разные формы: от поддержки Польшей на государственном уровне потенциально сепаратистского Союза поляков Беларуси до опоры белорусской оппозиции на соседние страны всерьез: радиостанции, ТВ-канал, программы образования белорусской оппозиции в Польше и Литве и т.д.

Социальная основа потенциальной региональной активности в Беларуси - однотипна социальной основе политических систем восточно-европейских стран - население, выпавшее из крупного индустриального сектора в сферу услуг, в мелкий и средний бизнес. Популярные политические идеи в этих слоях также могут быть однотипными. К тому же, в условиях невозможности участия белорусов в приватизации крупных промышленных предприятий, можно ожидать усиления позиций националистических идеологий культурнического толка, особенно в региональной среде.

Но у Беларуси как государства ныне парадоксально появилась возможность воспользоваться симпатиями восточно-европейских националистов в своей политике, исходя из их антиЕСовских и антироссийских фобий. Для многих восточно-европейских националистов белорусская независимость является недостижимой мечтой. А споры между Беларусью и Россией по ценам на газ и проч. они воспринимают как скрытую форму восточно-европейской русофобии, инстинктивно поддерживая Беларусь.

Возникла странная ситуация, когда белорусская политическая система на деле пока не испытывает серьезного внешнего давления со стороны восточно-европейских стран, несмотря на полярность систем ценностей. Угроза реальной серьезной поддержки со стороны восточно-европейских стран белорусской оппозиции пока остается в основном только угрозой. Наоборот, эти страны стали открытыми "адвокатами" Беларуси в ЕС и являются поясом реального добрососедства и нарастающего экономического сотрудничества, которого не имела, к слову, в 1990-х годах Югославия. Именно Литва, Польша и Украины блокируют принятие резких решений в ЕС по Беларуси и очень быстро наращивают экономическое сотрудничество с Беларусью.

У белорусской власти в последние годы появился и усиливается совершенно новый политический фактор для маневра - возможность широко играть на внутриполитическом поле ряда восточно-европейских стран. Белорусский транзит для Литвы и Латвии стал критически важным бюджетным фактором. А функционирование местных портов без этого транзита вообще свелось бы к очень низкому уровню. Экономическое сближение Беларуси и Украины вышло на уровень, когда необходимы уже целые программы межгосударственной кооперации.

В конечном счете, вопрос стоит о том, втянется ли Беларусь в формирование антироссийского блока в Восточной Европе, который будет историческим преемником Речи Посполитой? Или предложит Восточной Европе лояльную России систему регионального взаимодействия. Либо хотя бы просто по-прежнему, как в 1990-х годах, будет препятствовать появлению такого блока, невозможного без ее участия. В любом случае, региональное политическое значение Беларуси выросло и имеет все шансы вырасти далее.

Но белорусской политической системе приходится отвечать на этот новый восточно-европейский вызов и вырабатывать механизмы взаимодействия с восточно-европейскими странами. Эти механизмы не могут быть столь зацикленными на "первое лицо", как взаимодействие с Венесуэлой или Китаем. Восточная Европа объективно вторгается в реальность, прежде всего, белорусских регионов, обретающих материальные ресурсы по мере приватизации и экономического роста. А, значит, белорусской политической системе необходима такая трансформация, которая позволит предотвратить экспансию идей и политики из соседних восточно-европейских стран в свои регионы. То есть необходима большая региональная инициатива Беларуси, которая будет поддержана восточно-европейскими странами, во всяком случае, будет поддержана значительными силами в этих странах.

Скорее всего, это должна быть идея совместной модернизации при опоре не только на ЕС и США, но и на Россию. Если с такой большой региональной инициативой Беларусь задержится, дезинтеграционные тенденции в белорусских регионах могут стать опасными для всей политической системы страны. Большая региональная идея для Восточной Европы возможна только как часть большой новой восточно-европейской или даже полностью европейской российской политики. В рамках союза с Беларусью Россия могла бы получить в своей новой европейской политике сильного игрока, с более широкими, чем ранее, региональными функциями.

За поддержку России отплатить поддержкой России в третьих странах

В целом, происходящая трансформация белоруской политической системы влечет за собой:

- сохранение сильного "центра", воплощенного в "первом лице", независимо от того, кто именно будет занимать должность президента; политическая система остается авторитарной;

- усиление политического разнообразия Беларуси, появление политических сил, представляющих интересы разных регионов, церквей, некоторых этнических групп, социальных слоев;

- появление сильных лоббистских группировок, связанных с Россией, Европейским Союзом, Украиной, Польшей, Литвой, Латвией, Китаем, Венесуэлой, Ираном, арабскими странами, возможно - прикаспийским регионом, включая Закавказье. Некоторые из этих группировок стремятся создать разветвленную сеть влияния в масштабе Беларуси. Другие ограничатся лоббистским влиянием на принятие решений "первым лицом";

- механизм политической власти "первого лица" все менее требует массовой консолидации населения вокруг него лично. Для повышения эффективности принимаемых центральной властью решений требуется создание механизма прямого согласования интересов между разными оформленными политическими и лоббистскими группами, для представления согласованного решения первому лицу для одобрения и поддержки.

Усложнение политической системы Беларуси влечет за собою рост значения парламента и иных форм представительной демократии, а также - корпоративных СМИ. В зародыше также уже создана пропрезидентская партия - Общественное объединение "Белая Русь", своего рода аналог "Единой России". В течение нескольких лет это объединение имеет шансы развиться в "партию власти" и усилить значение института парламента. Власть, основанная на институте Всебелорусского национального собрания не включает в себя новые важные факторы влияния - лоббистские группы, связанные с рядом стран, и политики ряда стран. Собрание является все более тяжелым институтом для принятия решений в рамках усложняющейся политической системы.

Дальнейшее взаимодействие между Беларусью и Россией должно включать в себя новый элемент - совместное преодоление возникших у Беларуси политических проблем, связанных с риском внутриполитической дезинтеграции в ходе неизбежных и уже начавшихся перемен. Вероятно, Россия должна поддержать центральную власть в этот сложный момент, но сама Беларусь, то есть "первое лицо", должен взять на себя больше функций в интересах России в Восточной Европе и вообще в тех странах, где Беларусь становится активна.