Санкт-Петербург, 19 августа, 2008, 15:36 — ИА Регнум. В Санкт-Петербурге в 2008 году должен быть построен новый детский хоспис, но дети болеют и умирают сейчас, а в городе нет выездной службы с правом применения сильнодействующих обезболивающих наркотических средств. Таким образом дети не могут получить нормальную паллиативную помощь (которая смягчает боль и облегчает последние месяцы жизни безнадежно больным - прим. ИА REGNUM). Как сообщила сегодня, 19 августа, корреспонденту ИА REGNUM заведующая отделением детской онкогематологии городской больницы №31 Санкт-Петербурга профессор Маргарита Белогурова, неизлечимо больным и страдающим болями детям паллиативную помощь в Санкт-Петербурге не оказывает никто.

Незадолго до сегодняшней беседы с профессором Белогуровой корреспондент ИА REGNUM встретился с петербурженкой Ольгой Махортовой - тетей умершей в Санкт-Петербурге 17 июля 2008 года в городской детской больнице №2 святой Марии Магдалины трехлетней Алисы Логузовой. Девочка страдала раком с 2005 года, лечилась в Санкт-Петербурге в НИИ онкологии им проф. Петрова, перенесла несколько рецидивов, а также лечение в клинике немецкого города Тюбингена. Лечение оказалось безуспешным, 11 мая Алиса с матерью Оксаной вернулись из Германии в Санкт-Петербург. К этому времени безнадежно больная девочка уже получала морфин. Родители надеялись, что в Санкт-Петербурге Алисе удастся организовать паллиативную обезболивающую помощь на дому. Но, как рассказала корреспонденту ИА REGNUM Ольга Махортова, несмотря на то, что необходимые выписки были получены и от онкологов городской больницы №31, и из немецкой клиники, выписать наркотическое болеутоляющее средство ребенку не удалось.

С 14 по 24 мая болевой синдром у ребенка нарастал, Алиса кричала день и ночь. Как выяснили родственники, детская поликлиника по месту жительства - №63 Выборгского района не имеет права выписать наркотические средства: у врача нет лицензии, бланков рецептов, поликлиника не оборудована специально для хранения наркотиков. "Но выяснили мы все это далеко не сразу, а лишь 23 мая. До этого времени мы пытались добиться выписки рецепта. А 23 мая, отчаявшись, мы бросились к главному онкологу Санкт-Петербурга Алексею Барчуку, в комитет по здравоохранению города, - вспоминает Ольга Махортова, - нас направили к онкологу Выборгского района Санкт-Петербурга Людмиле Богдановой, которая вновь направила нас в детскую поликлинику". Круг мучений замкнулся.

Девочка кричала беспрерывно. Родители вызвали детскую неотложную помощь. Это было 24 мая. Но у фельдшера в укладке был только анальгин. Фельдшер сама по телефону беседовала с диспетчером "скорой", чтобы вызвать бригаду "скорой" и отвезти девочку в больницу. Алиса к тому времени уже хрипела от боли и кричала, что хочет умереть.

24 мая Алиса Логузова была госпитализирована в состоянии сильной интоксикации и с сильнейшим болевым синдромом в детскую городскую больницу №2 святой Марии Магдалины, что на Васильевском острове. Через два дня из реанимации Алису перевели - ведь она не являлась в полном смысле слова реанимационной больной. Родители упросили оставить девочку в стационаре, в платной палате, так как купировать болевой синдром дома они сами не могли. Алиса умерла 17 июля в шесть утра на руках у матери. "Еще 14 мая мы позвонили в Петербургский детский хоспис, - вспоминает Ольга Махортова, - врач оттуда пришла лишь к вечеру 15 мая и сказала, что у детского хосписа нет лицензии на выписывание наркотических обезболивающих препаратов, поэтому ничем помочь нам не может".

Родители Алисы и координатор программ благотворительного фонда "АдВита" Елена Грачева сами пытались выяснить законодательную базу, согласно которой можно обезболить страдающего онкологическими болями ребенка на дому. Выяснилось, что единого алгоритма действий нет. Есть, как минимум, четыре документа - федеральный закон от 1998 года "О наркотических средствах и психотропных веществах", приказы Минздравсоцразвития, постановление Правительства РФ. В каждом говорится либо о том, что для выписывания подобного рецепта нужны специальные бланки, либо о том, что нужна лицензия для врача -педиатра на работу с наркотиками, либо о том, как должна быть оборудована детская поликлиника. Единой схемы, что делать, чтобы дома облегчить ребенку страдания на законных основаниях, нет.

Елена Грачева получила комментарий начмеда МУ "Детский хоспис" Евгения Чистякова по этому поводу: "Детский онколог или участковый терапевт должен согласовать вопрос о выписывании наркотиков со взрослым специалистом. Этот специалист, в свою очередь, должен подать заявку в муниципальный орган, где имеется специальный уполномоченный от Госнаркоконтроля, дающий санкцию на применение наркотиков. Потом взрослый онколог сообщает во взрослую поликлинику о том, что Госнаркоконтроль не возражает. Взрослая поликлиника передает специальный бланк рецепта в детскую, врач выписывает рецепт, по которому наркотик можно получить в специальном аптечном пункте во взрослой поликлинике". Как сообщила корреспонденту ИА REGNUM Елена Грачева, ей не удалось найти никаких инструкций или нормативных актов, которые бы предусматривали такую схему, также не удалось найти ни одного случая применения такой схемы на территории Санкт-Петербурга.

Как сообщил петербургским журналистам заместитель председателя комитета по здравоохранению Правительства Санкт-Петербурга Владимир Жолобов, у Детского хосписа нет лицензии на применение наркотических обезболивающих средств. Но, как подчеркнул чиновник, в Санкт-Петербурге строится новое здание Детского хосписа, которое должно быть введено в строй в декабре 2008 года. "При введении в эксплуатацию все службы будут проходить аккредитацию и лицензирование", - отметил Жолобов.

Профессор Маргарита Белогурова рассказала корреспонденту ИА REGNUM, что, когда в ее отделении детской онкогематологии в больнице №31 становится ясно, что тот или иной ребенок обречен, ему предоставляют отдельную палату. "Но поймите, в нашем отделении всего 35 коек, все они заполнены, всего одна онкореанимация, - отметила специалист, - а ведь паллиативная помощь может быть нужна достаточно долго - от нескольких дней до нескольких месяцев. К тому же с точки зрения медицинской этики крайне тяжело, когда в отделении, где идет борьба за жизнь, лежат умирающие дети. Это тяжело родителям, детям, врачам. Во всем мире хосписы и паллиативные отделения находятся отдельно. В Германии работают только детские выездные бригады, проводя схему обезболивания на дому".

Напомним, в Санкт-Петербурге ежегодно онкология выявляется примерно у ста детей. Около 70% из них удается вылечить. В 2007 году в Санкт-Петербурге от рака умерло 23 ребенка.

Напомним также, что вопрос о создании службы паллиативной помощи для безнадежно больных раком детей поднимался за последние 9 месяцев на трех слушаниях в Законодательном собрании Санкт-Петербурга, посвященных детской онкологии и реализации Плана мероприятий по совершенствованию онкологической помощи жителям Санкт-Петербурга. В течение многих лет неоднократно поднимался вопрос и о том, что в Санкт-Петербурге необходимо назначить главного детского онколога.