Визит главы российского правительства Владимира Путина в Турцию был краткосрочным, но, как выразился известный турецкий политолог Хасан Селим, кульминационным в историческом измерении. В течение нескольких часов интенсивных переговоров стороны подписали 15 межправительственных соглашений и 7 специальных протоколов, которые, по оценке главы турецкого правительства Тайипа Эрдогана, выводят две страны на уровень стратегического сотрудничества. Речь в первую очередь идет о расширении сотрудничества в сфере энергетики. То есть в той сфере, в которой отношения между Россией и Турцией нельзя было считать безоблачными.

Турция стремилась превратиться не только в транзитную страну, но и закупать часть российского или среднеазиатского газа с целью перепродажи в Европу. 13 июля Анкара подписала соглашение по проекту NABUCCO, который предусматривает поставку газа из Каспийского региона в обход России. Перед Москвой замаячил образ проекта нефтепровода Баку-Тбилиси- Джейхан (БТД), на который - не без участия США - как на шампур, накручивались остросюжетные политические интриги.

Заявление ЕС об уменьшении энергетической зависимости от России вспыхнувший в начале нынешнего года "газовый кризис" с Украиной продемонстрировали Москве, что договориться с Киевом об использовании украинских территориальных вод Черного моря для реализации проекта "Южный поток" будет сложно. "Это - была верхушка айсберга системной работы по выталкиванию "Газпрома" из Европы", - так комментировал ситуацию президент Российского газового общества Валерий Язев. Действительно, под разными предлогами стала задерживаться выдача разрешительных документов и по "Северному потоку". Плюс к этому угрозы нового правительства Болгарии пересмотреть или заморозить совместные с Россией крупные энергетические проекты - строительство газопровода "Южный поток", нефтепровода Бургас-Александруполис, заявление Ашхабада о готовности предоставить "лишний газ" NABUCCO.

При подобном ходе событий можно было бы говорить о реальной возможности парализации российских проектов по транспортировке своих углеводородов в Европу в обход строптивых стран-транзитеров. В Москве кое-кто уже поговаривал о том, что "Южный поток", призванный снизить зависимость от транзита по Украине, является авантюрой, поскольку цена его строительства - свыше 20 млрд евро - настолько высока, что гораздо проще было бы договориться с украинскими властями о гарантиях транзита под контролем европейских наблюдателей. Поэтому актуальность турецкого направления для прорыва - приобретала для России принципиальное значение.

Стороны присматривались друг к другу долго и напряженно. Подключаясь к проекту NABUCCO, Анкара рассчитывала на скорый прием в ЕС. Но ей показали "место" - только привилегированное положение на правах ассоциированного члена. Поэтому Москва и Анкара тонко просчитывали диспозицию, участили политические контакты. Динамика контактов лидеров двух стран сближала их позиции не только при рассмотрении комплекса двусторонних отношений, но и региональной и международной тематики. Это создавало возможность в откровенном ключе поднимать самые чувствительные проблемы и совместно искать пути их решения.

Достаточно, например, вспомнить реакцию Анкары на вооруженную агрессию Грузии против Южной Осетии. Кстати, в дни визита премьер-министра России Владимира Путина и в связи с годовщиной "кавказского кризиса", многие турецкие СМИ рассказывали о том, какое давление на Турцию тогда оказывала администрация Джорджа Буша, чтобы изолировать Россию. Анкара, наоборот, усилила политические контакты с Москвой, выступила с инициативой создания "Кавказского дома", стала искать развязки в карабахском урегулировании. Именно созданный положительный задел и атмосфера доверия между двумя странами и создали необходимые предпосылки для вывода их отношений на стратегический уровень.

В феврале 2009 года в Москве принимали президента Турции Абдуллаха Гюля, а в мае в Сочи прошли переговоры Владимира Путина с его турецким коллегой Тайипом Эрдоганом. Стороны с удовлетворением отмечали развитие торгово-экономического сотрудничества между двумя странами. По итогам 2008 года объем взаимного российско-турецкого товарооборота достиг рекордного показателя - почти 40 миллиардов долларов, превысив объем товарооборота в 2007 году на 50%. По общему объему товарооборота Россия вышла на первое место как торговый партнер Турции, обойдя Германию. Однако из-за последствий мирового экономического кризиса только в течение четырех месяцев - с января по май 2009 года - товарооборот сократился на 51% и составил всего 6,7 миллиарда долларов.

Для Турции, которая считала свои позиции на российском рынке достаточно устойчивыми, и которая планировала в ближайшее время довести объем товарооборота с Россией до 100 миллиардов долларов, сложилась сложная ситуация. Поэтому в Анкаре тоже искали возможности прорыва в российском направлении. Так накануне визита Владимира Путина в Турцию на конференции в Брукингском институте бывший турецкий посол в России Волкан Вурал отмечал, что Турция не меньше, чем страны Евросоюза, зависит от энергетических поставок из России, однако "это совсем не беспокоит Анкару, так как зависимость обоюдная". По мнению Вурала, странам ЕС не следует драматизировать вопросы энергетической зависимости от России, а Москве бывший турецкий посол рекомендовал быть более гибкой в вопросах диверсификации поставок газа на Европейский рынок.

В России, похоже, решили прислушаться к такой рекомендации. В преддверии визита российского премьера в Турцию руководители соответствующих ведомств, эксперты и компании двух стран провели интенсивную работу "с упором на сотрудничество в энергетике". В Анкаре состоялось заседание российско-турецкой смешанной межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству. В результате Турция дала согласие на прокладку "Южного потока" в своих территориальных водах. В свою очередь Москва тоже сделала шаг навстречу: выразила свое принципиальное согласие на участие в реализации проекта нефтепровода Самсун-Джейхан. Операторами этого проекта являются турецкий холдинг Calik Energy и итальянская Eni. Поэтому участие в подписании в Анкаре этого документа итальянского премьер-министра Сильвио Берлускони, который, судя по всему сделал немало для сближения позиции России и Турции, было вполне оправдано. Ведь ранее Россия выступала против проекта Самсун-Джейхана и предлагала для разгрузки Босфора построить альтернативный трубопровод Бургас-Александруполис (Болгария-Греция).

В Анкаре был подписан и протокол о сотрудничестве в атомной сфере, который предусматривает строительство к 2012 году в средиземноморском городе Мерсин четырех блоков АЭС общей мощностью 4 гигаватта. Было также продлено соглашение по поставкам Турции российского природного газа по Западному газопроводу, достигнуты договоренности по сбалансированию двустороннего товарооборота и диверсификации его структуры, подписаны соглашения о сотрудничестве в вопросах экспорта из Турции в Россию продукции животноводства и растениеводства, решению проблем с турецкими товарами на российской таможне, сотрудничеству в гуманитарной сфере.

Конечно, диалог такого уровня не может обойтись без обсуждения проблем региональной и международной политики. Однако на сей раз стороны решили не конкретизировать внимание на этой стороне визита главы российского правительства в Турцию. Но использование в выступлении на заключительной пресс-конференции турецким премьером Тайипом Эрдоганом термина "стратегическое сотрудничество" дает основания предполагать, что формирующийся геоэкономический союз Москва-Анкара будет иметь самые серьезные геополитические последствия, прежде всего для ближневосточно-каспийского региона. Турция оказывается в эпицентре большого количества энергетических проектов, что, с одной стороны, перспективно - есть варианты выбора, с другой - могут появиться самые неожиданные проблемы.