Завершается 2010 год, который в контексте переговорного процесса по урегулированию армяно-азербайджанского конфликта всецело можно было бы назвать российским.

Краткий экскурс в 2009 год

Между тем, предыдущий 2009 год запомнился, прежде всего, инициативными действиями тандема США-ЕС: как по линии нормализации армяно-турецких отношений, так и в вопросе урегулирования карабахской проблемы, судьба которой, по сути, была поставлена в прямую зависимость от успехов диалога между Ереваном и Анкарой. Тогда официальный Баку своими демаршевыми действиями сумел вклиниться в диалог между Анкарой и Ереваном и, таким образом, добился некоторой синхронизации и параллелизма в переговорных процессах по урегулированию обоих конфликтных ситуаций. Но ожидания, Баку, что замедление темпов и пауза в турецко-армянском диалоге приведут к актуализации и прорыву в карабахском вопросе не оправдались. Несмотря на все усилия тандема США-ЕС и на рекордное количество встреч президентов Армении и Азербайджана в 2009 году, стороны так и не сумели выйти на уровень реального сближения и согласования позиций. Таким образом, миротворческая миссия США и ЕС в 2009 году, ориентированная вначале на последовательное (поэтапное), а затем на параллельное (пакетное) продвижение армяно-турецких и армяно-азербайджанских отношений, хоть и ознаменовалась заключением цюрихского соглашения между Анкарой и Ереваном, но не привела к заметному успеху в урегулировании карабахской проблемы.

Очень сложный и крайне динамичный "постгрузинский" контекст развития ситуации в регионе Южного Кавказа (ЮК) способствовал резкой актуализации проблем урегулирования армяно-турецких и армяно-азербайджанских отношений, открывая благоприятное окно возможностей для реализации новых миротворческих инициатив. Нет сомнений, что наблюдаемые в течение всего 2009 года координированные усилия ведущих стран мира по перезагрузке отношений в данном регионе не ограничивались лишь процессом нормализации турецко-армянских отношений, а предполагали последовательное урегулирование всех имеющихся здесь конфликтных ситуаций (решения карабахской проблемы, снятия иранского вопроса). Они логично вписывались в продвигаемую ЕС "дорожную карту" по обеспечению глобального транспортно-коммуникационного и энергетического коридора из Центральной Азии и Южного Кавказа в Европу - так называемый проект ЕАНТК (Евразиатского нефтяного транспортного коридора). Так как реконфигурация региона мыслилась в первую очередь для реализации глобальных энергетических, транспортно-коммуникационных и геостратегических целей, то в этом контексте прагматичный западный мир был заинтересован в последовательном снятии всех конфликтов, с тем, чтобы ЮК стал эффективно работающим коридором.

Вместе с тем, с самого начала можно было бы предвидеть, что такая "коридорная мотивация", лежащая в основе миротворческой инициативы США и ЕС по урегулированию армяно-турецких и армяно-азербайджанских отношений вряд ли найдет адекватное понимание и поддержку у других ключевых региональных игроков - России и Ирана. И если возможности Ирана в противодействии миротворческим планам тандема США-ЕС не столь велики, то этого совершенно нельзя сказать о России. Являясь наряду с Францией (ЕС) и США, сопредседателем Минской Группы ОБСЕ, имея огромное влияние на Армению и будучи ключевым торгово-энергетическим партнером Турции и Азербайджана, Россия, безусловно, обладала значительным потенциалом прямого и теневого влияния на миротворческие процессы в треугольнике "Анкара-Ереван-Баку". Хотя в течение всего 2009 года Россия активно соучаствовала в процессах нормализации армяно-турецкого диалога и урегулирования карабахской проблемы, тем не менее, реальные итоги года - затянувшаяся пауза в первом процессе и отсутствие значимых подвижек во втором - свидетельствовали о слабой заинтересованности Москвы в успехе чужой инициативы, сулящей ей самой не столь ясные и очевидные дивиденды. Для того, чтобы сдвинуть с мертвой точки (с затянувшейся "ратификационной паузы") турецко-армянский диалог, необходимо было добиться реальных подвижек (соразмерных "цюрихскому соглашению") в урегулировании карабахской проблемы, а достичь этого в обход или без учета интересов России практически не представлялось возможным. Таким образом, ситуация к концу 2009 года, к моменту подготовки обновленных мадридских принципов, предполагала усиление российского фактора в переговорном процессе.

Год российской инициативы

2010 год стал фактически годом активизации усилий российской дипломатии в вопросе урегулирования армяно-азербайджанских отношений. Трижды в течение года встречались президенты Армении и Азербайджана: в январе в Сочи, в июне в Санкт-Петербурге и в конце октября в Астрахани. При этом, все три раза инициатива исходила от президента России Д. Медведева и встречи проходили в трехстороннем формате - под эгидой Москвы. Складывалось ощущение, что ЕС и США, обескураженные неуспехом собственной миротворческой миссии, решили слегка отодвинуться и доверить в 2010 году Москве роль "главного навигатора" в переговорном процессе по урегулированию карабахской проблемы. В этом была своя логика. Поскольку Россия изначально участвовала на всех этапах развития конфликта, обладала традиционно большим потенциалом влияния на Армению и наращивала стратегическое партнерство с Турцией и Азербайджаном - ей и карты в руки. Тем более, что опыт предыдущих встреч в тройственном формате вроде бы настраивал на определенный оптимистический лад.

Показательно, что в отличие от многочисленных "порожних" встреч в двухстороннем формате, реализуемых непосредственно под эгидой МГ ОБСЕ, инициируемый Москвой трехсторонний формат выглядел более "продуктивным". Так, на второй такой встрече в ноябре 2008 года был впервые за многолетнюю практику переговорного процесса принят за подписями трех президентов совместный документ - известная "московская декларация". Третья подобная встреча в трехстороннем формате состоялась в июле 2009 года в Москве и сразу после неё на саммите "восьмерки" последовало первое совместное заявление лидеров стран-сопредседателей США, России и Франции по проблеме урегулирования карабахской проблемы. И сочинская трехсторонняя встреча в начале 2010 года тоже не оказалась безрезультатной: конфликтующим сторонам были предложены обновленные мадридские принципы и достигнуто согласование преамбулы обсуждаемого документа. В преддверии же очередной трехсторонней встречи лидеры США, Франции и России ещё раз продемонстрировали общность позиций, приняв новое заявление по урегулированию карабахской проблемы, с указанием шести приоритетных вопросов. Но последовавшие за этим трехсторонние встречи в июне в Санкт-Петербурге и в октябре в Астрахани фактически ничем не запомнились, кроме дежурной бравой риторики.

После последней встречи президентов в Астрахани раздавались многообещающие оптимистические заявления о скором реальном прорыве в переговорном процессе и даже о заключении некоего рамочного соглашения на саммите ОБСЕ в Астане и начале процесса деоккупации части азербайджанских земель. Но в действительности развитие событий пошло в прямо противоположном - деструктивном направлении, минимизируя шансы на мирное решение проблемы и актуализируя угрозу возобновления войны. Армения заняла крайне бескомпромиссную позицию и стала шантажировать Баку возможностью признания независимости НКР. Азербайджан в свою очередь стал все чаще озвучивать вариант силового решения проблемы и активно демонстрировать сопернику мощь своих геополитических, экономических, финансовых, военных и пр. аргументов. Таким образом, многообещающая миротворческая миссия президента России Дм. Медведева, то ли по собственному имитационному сценарию Кремля, то ли по вине строптивых лидеров Армении и Азербайджана, то ли из-за тайных козней и ревностного саботажа Запада, а возможно в силу реального и ассиметричного по ряду вопросов "двоевластия" в России, оказалась фактически на грани полного провала.

Что далее?

Однако было бы неверным, придерживаясь лишь календарных рамок, считать 2010 год потерянным, а российскую миротворческую инициативу завершенной. По информации посла России в Азербайджане Владимира Дорохина, на саммите СНГ 10 декабря президент Дмитрий Медведев в ходе встречи с президентом Ильхамом Алиевым "обещал активизировать усилия по урегулированию нагорно-карабахского конфликта". Думается, это не просто слова, а нечто большее. Помимо всего прочего, это вопрос личного почина, престижа и имиджа президента России Медведева, который с момента прихода к власти инициировал уже 6 встреч в трехстороннем формате и по итогам последней из них в Астрахани публично обещал скорый прорыв в переговорном процессе. Учитывая потенциал влияния России в мире и регионе, а также её прессинговые возможности в отношении конфликтующих стран (прежде всего, Армении), то эта задача, при наличии политической воли, Москве вполне по силам. Как говорится: если не она, то кто же?..

Вполне вероятно, что инициативная роль России и трехсторонний формат переговоров найдут продолжение и в 2011 году. Но согласятся ли другие страны-сопредседатели МГ ОБСЕ с пролонгацией солирующей роли Москвы в переговорном процессе или потребуют перехода миротворческой эстафеты в иные руки? К слову сказать, на финише года уже делаются такого рода намеки. Так временный поверенный в делах США в Азербайджане Адам Стерлинг заявил на днях журналистам, что "в следующем году США намерены удвоить усилия для разрешения карабахского конфликта". Так что, вполне возможно, что эстафета миротворческой инициативы перейдет теперь в руки Вашингтона или вновь тандема США-ЕС. Но приведет ли подобная эстафетная игра к каким-либо реальным позитивам в переговорном процессе? Или, как предвещают многие эксперты, развитие ситуации пойдет по негативному сценарию, актуализируя военную развязку проблемы?

В случае эскалации военной угрозы вряд ли будут приняты в расчет ставшие уже стереотипными предупреждения о том, что карабахская проблема не имеет военного решения. Да, сама проблема, возможно, не имеет сугубо военного решения, но задача освобождения прилегающих к Нагорному Карабаху оккупированных территорий Азербайджана вполне может иметь военное решение. И если переговорный процесс окончательно зайдет в тупик, то эта задача, скорее всего, будет решена военным путем.