Из существующих в настоящее время на постсоветском пространстве "замороженных" конфликтов одним из наиболее "древних" является карабахский конфликт. Он же является на данный момент конфликтом, который не имеет своего решения в существующей политической парадигме. Для Азербайджана идея возвращения контроля за территорией Нагорного Карабаха ещё не утратила статус идеи фикс, несмотря на то, что возобновление вооружённой стадии конфликта означает войну не только с ВС Карабаха и Армении, но и со странами ОДКБ. Несмотря на то, что несколько районов Азербайджана находятся в настоящее время под контролем Армении, возобновление боевых действий между Азербайджаном и Арменией поставит страны-члены ОДКБ перед фактом необходимости оказания соответствующей помощи Армении. В случае "невмешательства" стран-членов ОДКБ, организация этим самодискредитируется и самомаргинализируется в политическом смысле, потеряв имеющийся авторитет, что в свою очередь, приведёт к подрыву интеграционных процессов в рамках евразийских концепций.

Расчёт со стороны Баку на вмешательство Анкары в ход гипотетической возобновлённой вооружённой стадии конфликта не может рассматриваться всерьёз, как по причине того, что являясь членом НАТО, Турция имеет определённые обязательства в сфере безопасности в зоне ответственности НАТО Юго-Восток, а также Турция не пойдёт на конфликт с Россией, с которой предпочитает развивать всё более тесные экономические связи.

Кроме периодически появляющихся из Баку заявлений о готовности решить карабахский вопрос силовым путём, нельзя не отметить и значительный рост военных расходов Азербайджана. Так, бюджет страны на 2012-й год составил около 22 миллиардов долларов, из которых 14,8% планируется потратить на нужды армии, - примерно 4 миллиарда долларов. Пока политика Азербайджана направлена на получение права на контроль за территорией Карабаха и с учётом постоянно растущего высокими темпами военного бюджета сохраняется вероятность вооружённого конфликта, причём даже необязательно, что он может стать следствием стратегического решения официального Баку, а может явиться следствием провокации, осуществлённой, например, какой-либо силой, которая является политическим оппонентом Ильхаму Алиеву и решившейся втянуть его в конфликт, могущий ослабить его позиции в стране.

Пока не произойдёт изменение существующей политической парадигмы карабахского конфликта, то угроза возобновления боевых действий в регионе будет не только сохраняться, но и в известной степени увеличиваться, несмотря на то, что такая война стала бы не только ударом по экономике Армении и Азербайджана, но и явилась бы нежелательным вариантом развития событий для Евросоюза, России, США и Турции.

Единственным кто мог бы быть заинтересованным в возобновлении боевых действий между Азербайджаном и Арменией, можно условно считать Иран, хотя, как отмечает ведущий эксперт Фонда "Наследие" по вопросам России, Евразии и международной энергетической политики Ариэль Коэн, "официальный Тегеран придерживается нейтральной позиции по карабахской проблеме, однако неофициально Иран заинтересован в том, чтобы Азербайджан оставался втянутым в конфликт вокруг Нагорного Карабаха, поскольку это делает страну менее привлекательной для азербайджанского меньшинства Ирана". Следует понимать, что вооружённый конфликт между Азербайджаном и Арменией сделал бы Азербайджан соответственно ещё менее привлекательным для азербайджанского меньшинства Ирана и, таким образом, Иран объективно заинтересован не только в том, чтобы карабахский вопрос не решался, продолжая фокусировать на себя внимание азербайджанских властей, но и, более того, возобновление боевых действий между Азербайджаном и Арменией в ещё большей степени бы отвечало интересам Ирана, так как сделало бы ещё менее вероятным объединение Северного и Южного Азербайджана.

Одна из проблем азербайджанского политического класса заключается в слабой готовности к пониманию необходимости смены тренда, которая позволит в перспективе урегулировать карабахский конфликт. Настаивая на возвращении права на контроль за территорией Нагорного Карабаха, Баку, по сути, не только рассматривает силовой вариант развития ситуации, но и должен будет оказаться готов в случае гипотетической инкорпорации НКР в свой состав пойти на предоставление Карабаху статуса, близкого к конфедеративному. Это, в свою очередь, рано или поздно приведёт к соответствующим требованиям со стороны лезгинов и талышей, который усмотрят прецедент в изменении статуса азербайджанского государства. На фоне тяжёлых экономических проблем, которые возникнут в случае возобновления боевых действий, центробежные тенденции в любом случае в известной мере усилятся, а с адаптацией статуса, близкого к конфедеративному, вполне могут принять необратимый характер. Даже, если представить, - это надо понимать чётко - практически невозможную ситуацию, когда бы НКР согласилась бы на вхождение в состав Азербайджана в ходе мирных переговоров, то статус, который бы гипотетически был предложен, был бы всё тот же конфедеративный, что также в перспективе бы вызвало центробежные тенденции со стороны лезгинов и талышей. Попытки "реинтегрировать" НКР в состав Азербайджана являются для Баку тупиковым вариантом развития событий, несмотря на то, что Азербайджан имеет международно-признанные границы, а НКР в настоящее время является непризнанным государством.

В Баку не могут не отдавать себе отчёта о всех возможных последствиях попыток вернуть контроль над территорией НКР, но уязвлённое поражением в войне 20-летней давности национальное самосознание оказывает влияние на формирование соответствующего отношения власти. Между тем Азербайджанская Республика продолжает оставаться государством, которое не включает в себя территорию Южного Азербайджана, входящую в состав Ирана, где проживают миллионы азербайджанцев. Нельзя сказать, что вопрос о Южном Азербайджане не поднимается в Баку, - определённая активность, как на уровне гражданского общества, так и среди структур власти существует, имея некоторую тенденцию к активизации. Так, например, лидер Народного фронта партии "Единый Азербайджан", депутат Гудрат Гасангулиев на заседании парламента выступил с предложением переименовать Азербайджанскую Республику в Северную Азербайджанскую Республику, таким образом предложив закрепить на государственном уровне акцентирование того, что Азербайджан продолжает оставаться разделённым.

Следует отметить, что Азербайджан имел шансы развиваться как целостное государство в составе СССР, однако образовавшая вскоре после окончания Второй мировой войны на территории Южного Азербайджана Демократическая Республика Азербайджан, руководство которой сотрудничало с СССР и было нацелено на объединение с Азербайджанской ССР, просуществовала недолго и пала после того как Советский Союз был вынужден вывести войска. Это произошло ввиду шантажа со стороны руководства США, речь идёт о так называемом "ультиматуме Г. Трумэна", направленном 21 марта 1946 года через советского посла в США А. Громыко И. Сталину. В этом ультиматуме американский президент потребовал от Москвы вывода частей Советской армии с территории Демократической Республики Азербайджан. В противном случае Трумэн грозил применением атомного оружия, которым на тот момент СССР ещё не обладал. В результате СССР был вынужден вывести войска, которыми командовал маршал Баграмян, а созданная при помощи советских инструкторов южноазербайджанская армия несмотря на сопротивление, позволила кратно превосходившим её по численности иранским войскам в декабре 1946 года установить контроль над территорией Южного Азербайджана. Фактически, можно сказать, что США несут прямую ответственность за то, что азербайджанцы являются разделённым народом, а часть Азербайджана в настоящее время находится в составе Ирана. В результате того решения Вашингтона миллионы азербайджанцев оказались вынуждены жить в государстве, где ежедневно ущемляются их права. Несмотря на то, что только в Южном Азербайджане азербайджанцев живёт больше 9 миллионов человек (в целом в Иране их больше 20-ти миллионов), иранские власти запрещают преподавание азербайджанского языка в школах, активисты, требующие обеспечения своих культурных и языковых прав, подвергаются преследованиям и арестам. Между тем, Южный Азербайджан был принят в Организацию наций и народов (UNPO), не представленных в ООН.

Конечно, не может идти речи о том, чтобы Баку пошёл на вооружённый конфликт с Тегераном с целью освобождения Южного Азербайджана, слишком разные "весовые категории". Но принятие государственной стратегии по оказанию возможного содействия южным азербайджанцам в культурной и социальной сферах могло бы способствовать тому, что для общественности Азербайджана вопрос о контроле над территорией Нагорного Карабаха перестал бы стоять так остро, а внимание государства было бы направлено на цель гуманитарной поддержки соотечественников. Сама по себе идея поддержки южноазербайджанских соотечественников, разумеется, не может полностью заменить идею фикс о возвращении Нагорного Карабаха, однако такое смещение акцентов позволило бы уменьшить вероятность возобновления вооружённой стадии конфликта.

Относительно же перспектив объединения Северного и Южного Азербайджана можно отметить, что таковая существует как при мирном развитии событий в регионе, так в случае возникновения военного конфликта в Иране. При мирном развитии событий в любом случае является неизбежным усиление гражданской активности среди азербайджанцев Южного Азербайджана, которые поставлены перед необходимостью борьбы за свои права. Борьба же за культурные права в своё время перейдёт в борьбу за права политические и вынесет на повестку дня вопрос объединения Азербайджана. В случае же возникновения военного конфликта в Иране многое будет зависеть от того, в какой форме он произойдёт. Формат данного материала не подразумевает детального анализа такого варианта развития событий и связанных с этим аспектов, однако с известной долей уверенности можно утверждать, что в случае военного столкновения между ВС Ирана и США, актуальный иранский режим будет устранён, что откроет возможность для форсированного объединения Северного и Южного Азербайджана.

И, в случае, если такое развитие событий будет близко к реальному, следует понимать, что оно также открывает возможность для решения карабахского вопроса. Вывод армянских ВС с территорий занимаемых ими сейчас азербайджанских районов, предоставление НКР статуса, примерно аналогичного статусу Косово, разблокирование Турцией турецко-армянской границы и установление между Турцией и Арменией полноценных отношений, включая полномасштабное развитие экономических связей, - всё это, даже если сейчас может восприниматься как не самый вероятный сценарий развития событий (и, безусловно, каждый из означенных аспектов нуждается в детализации), тем не менее, в случае, если будет образована соответствующая "критическая масса" интересов международных и региональных игроков, подобный сценарий в той или иной форме вполне может быть реализован.