Казахстанское общество не верит в виновность пограничника, расстрелявшего весь состав погранзаставы "Арканкерген" - Тема Голодомора выходит на официальный уровень - Российские несогласные объединяются с казахстанскими в евразийскую оппозицию - Киргизия может стать нейтральным государством, экспортирующим терроризм в сопредельные страны: темы казахстанских СМИ за неделю

Ситуация, сложившаяся вокруг расстрелянных на пограничном пункте недалеко от китайской границы казахстанских военнослужащих, даже после оглашения официальной версии продолжает оставаться очень неоднозначной. С одной стороны, ход следствия очень динамичен, работа с информационными потоками явно ведется и только самые несведущие люди, невнимательно относящиеся к официальным заявлениям, могут говорить о некомпетентности следователей и пресс-служб силовых ведомств. С другой стороны, при немалой интенсивности, информация, поступающая из официальных источников, настолько разрознена и противоречива, что даже люди неслучайные, в частности, отслужившие в пограничных войсках, считают ее неточной (как минимум) и лживой.

Впрочем, мы далеки от того, чтобы обвинять власти республики в попытках исказить или утаить информацию. Как совершенно справедливо заметили казахстанские блогеры, уровень бардака в государственных ведомствах достиг отметки, при которой говорить о грамотном регулировании информационного поля глупо и преступно. Разговор о "шиле в мешке" можно начинать при сильных традициях государственности.

А когда неясно, почему только за последние годы в Казахстане произошел сразу ряд кровавых инцидентов, в диапазоне от прорыва плотины до беспорядков в Жанаозене; от первых терактов до последнего расстрела, рассуждать о мощной и системной модели государства, просто нельзя. Также, как уже лет пять нельзя сквозь пальцы смотреть на расширяющееся пространство для межнациональных конфликтов. Также, как нельзя с ленцой наблюдать за ростом (на порядок) потока наркотрафика через Казахстан в соседнюю Россию.

Впрочем, в одном мы, наверное, погорячились: заявив, что неясно, откуда берутся эти инциденты. Отчего же неясно. Вполне ясно. Авторы ИА REGNUM еще после трагедии в Кызылагаше в марте 2010 года, когда после прорыва плотины волна "накрыла" целый поселок, "слив" сразу полсотни жизней, отмечали вслед за экспертами, что "нежное время" для Казахстана закончилось. Дело в том, что государство не может все время использовать инерцию своего предшественника. Как минимум, необходима хоть какая-то система воспроизводства. От идеологического до кадрового.

В противном случае, дальше - их будет больше. Их - людей, которые не понимают, кому и зачем нужно государство. Людей, которые способны двое суток замалчивать информацию о молчании пограничной заставы. Людей, которые не замечают разрушающейся плотины. Людей, которые в состоянии спалить свой родной город в огне трудового конфликта. Ведь государство - это, прежде всего, люди. И Владислав Челах, пограничник, расстрелявший по официальной версии, своих товарищей, всего лишь один из граждан Казахстана. Даже - если он окажется виновным.

"Если учитывать, как отцы-командиры отнеслись к молчанию заставы, Алма-Ата уже давно была бы во власти китайцев"

Вопроса информационного противостояния государства и общества на повестке дня не стоит - в этом уверен блогер Сreich, отметившийся соответствующим постом на платформе Yvision. "Гражданский наблюдатель" очень внимательно оценил пропагандистские возможности властей Казахстана и пришел к однозначному выводу: соврать в условиях бардака государственным органам было бы крайне сложно.

"Наше родное государство в информационной войне проигрывает с досадной регулярностью, просто потому что не умеет толком воевать. И я не виню наше государство в этом хотя бы потому, что в мире только три страны на данный момент научились как-то вменяемо вести информационную войну. Однако факт остается фактом, родная страна не в силах удержать в мешке ни одного шила. Соответственно нужно быть полным дебилом, чтобы говорить что "государство все скрывает" или "нам боятся признаться". Вы ребята вообще знаете, где этот пост находился? Можете на карте ткнуть? Знаете, как туда проехать? А это на минуточку граница вселенной, там можно авианосец закопать - никто и не заметит. Будь я главным государственным скрывателем информации, который ставил бы перед собой целью недоведение до вас "правды" о произошедшем, вы бы никогда не узнали о существовании этого пограничного поста. Это не инцидент в казарме АВОКУ, это место на границе где никаких свидетелей, никаких твиттерных задротов с айфонами, никаких заранее присланных журналистов К+ (оппозиционный телеканал, подконтрольный бизнесмену Мухтару Аблязову - ИА REGNUM) - скрывай на здоровье. Однако ж вся страна узнала в тот же день. Почему - да потому что не умеет у нас государство ничего скрывать, все становится известно. (...) Уже больше недели прошло с того инцидента. За это время группа уйгурских боевиков куда-то бы да вышла. Какой-то груз, ради контрабанды которого могли положить столько ребят где-то бы да засветился. Неведомые террористы взяли бы на себя ответственность. (...) Тут надо подробно объяснить вам несколько вещей. Убить 15 человек - это очень не просто. Даже против безоружных, даже против обычных гражданских, 15 - это нереально много. Человек, вопреки фильмам ужасов, далеко не такое хрупкое создание. Войска спецназначения, вопреки боевикам про Рембо, не выбегают в одиночку против толпы врагов, побеждая за счет меткости в шквальном огне, а строят свою тактику на создании локального превосходства над противником. (...) Периодически в войсках случаются самострелы или убийства. Причина не в том, что армия зло, там ад и дедовщина и надо ее - армию - искоренить, а в первую очередь в самих солдатах, которые находятся на момент несения службы в состоянии гормонального бурления, формирования психики социального поведения и в обстановке постоянного напряжения. Ранние подъемы, фиксированный режим, физические нагрузки и постоянное наличие рядом других таких же напряженных солдат гарантирует возникновение конфликтов, и одной из задач срочной службы является привитие навыков социального общения вне семейного аквариума. При этом никто не считает, сколько конфликтов происходит у их сверстников, не служивших по какой либо причине в армии, сколько гибнет от самоубийств на гражданке или в уличных разборках, пик которых приходится (что логично) на этот же возраст. (...) Значительная доля эмоциональных срывов в армии - она не по причине внутренних конфликтов или внеуставных отношений, которые являются чем-то ожидаемым и не так сильно выбивают из колеи, а по каким-то внешним факторам, будь то девушка, передумавшая ждать, какой-то инцидент с близкими родственниками и тп. Каждый раз специальная комиссия эти дела расследует. Так что сразу называть внеуставные отношения причиной нервного срыва с воспоследовавшими смертями нельзя. Это требует расследования. (...) О пытках при дознании. Количество журналистов которые сейчас ждут возможности сфотографировать Челаха запредельное. Как только он явится общественности, его тут же заснимут во всех возможных ракурсах, и эти фото сразу же польются в интернет. Возможности рассмотреть его на предмет наличия следов пыток будет предостаточно, и это понимают в том числе следователи, так что в пытки я не верю. Более того, информация о том, что его запытали чтобы скрыть то-то и то-то тоже уже просочилась бы в сеть, просто потому что наша власть не умеет что-либо скрывать".

Совершенно иначе мыслит политик и общественный деятель Амиржан Косанов, задавшийся вопросом о "китайском следе" этого преступления. Согласно его версии, с которой он выступил на страницах "Новой газеты - Казахстан", властям страны невыгодно расследовать инцидент в этой плоскости. Из его экзерсисов неясно только одно: если бы китайцы хотели напасть - почему они этого не сделали?

"А вот третью версию Акорда упорно замалчивает - это вооруженный пограничный конфликт с контрабандистами из сопредельного Китая. Хотя именно она может быть наиболее вероятной. Вспомним - расстрелян мобильный пограничный пост, который как раз таки и был призван пресекать попытки незаконного сбора редких лекарственных трав гражданами КНР на территории Казахстана. Налицо - мотив преступления. Озвучивать эту версию наши бастыки (начальники - ИА REGNUM), судя по всему, боятся как черт ладана: вдруг придется писать ноты протеста, требовать объяснений и выдачи преступников от китайской стороны, а если она откажется это делать, то обращаться за помощью к мировому сообществу в ООН. Словом, идти на обострение двухсторонних казахстанско-китайских отношений, да к тому же во время визита в Поднебесную нашего елбасы (лидера, имеется в виду президент Нурсултан Назарбаев - ИА REGNUM). Кто из высокопоставленных казахстанских чиновников возьмет на себя такой риск? Вот и торопится министр внутренних дел Казахстана свести эту трагедию к внутреннему конфликту: "Я так думаю, что версия о том, что это было связано с внутренним вопросом, это, видимо, подтвердится", - предположил он. Была еще версия бывшего пограничника, полковника КНБ в отставке Арата Нарманбетова, озвученная нашим автором Аркадием Дубновым в газете "Московские новости". Он высказал осторожное предположение, что нападавшими могли быть уйгурские экстремисты. Арат Нарманбетов, знающий хорошо этот район, говорит, что "попасть в труднопроходимые горные места вблизи китайской границы без особого разрешения чрезвычайно трудно". По его мнению, это могли сделать только хорошо подготовленные боевики, разрабатывавшие план нападения не один день. "Настораживает в этой связи убийство егеря, он мог помешать планам террористов", - считает полковник. Но, на мой взгляд, эта версия маловероятна - у них нет ярко выраженного мотива, может быть только размытый - обострить отношения Казахстана и Китая накануне саммита ШОС. И опять же, если это так, то эту версию озвучил лишь Нарманбетов, а официальные лица ее даже не рассматривали. Причины - см. версию №3. Есть опасность, что судьба 15-ти молодых пограничников может стать разменной монетой во взаимоотношениях 17-миллионного Казахстана с соседним 1,5-миллиардным Китаем. Слишком уж мы за эти годы интегрировались в Поднебесную. И экономика, включая нефтяную отрасль, завязана на ней, вплоть до владения китайскими компаниями нефтяными скважинами на территории Казахстана. Берем у нее кабальные многомиллиардные кредиты, хотя есть свои 80-миллиардные запасы в Нацфонде и золотовалютном резерве. И геополитически мы связаны единой пуповиной обязательств в ШОС. Кроме того, в высших эшелонах казахстанской власти у КНР есть свое могущественное лобби: вспомним хотя бы про миллион гектаров нашей орошаемой земли, которую оно хотело сдать в аренду могущественному соседу на 99 лет. Да и транснациональная коррупция, кажется, благополучно преодолевает заоблачные вершины Алатау, плавно (и очень выгодно для наших продажных чинуш) превращая юани в доллары. Поэтому и боится наша власть, исповедующая страусиную позицию, даже всуе упомянуть причастность к трагедии этого "азиатского тигра", который может сильно покусать".

Не менее эмоционально реагирует на преступление газета Central Asia Monitor, взвесившая помимо версии, где обыграла нападение китайцев, еще и российский след. Впрочем, издание в конце статьи задалось вопросами, где раскритиковала несколько выдвинутых гипотез.

"Самая главная из них вертится вокруг "внешнего" нападения на пограничную заставу. Немало вопросов вызвала и дата расстрела пограничников: происшествие случилось прямо накануне проведения саммита ШОС, что дало первый мотив любителям теорий глобальных заговоров: столкнуть страны Евразийского союза и Китай лбами и расколоть Шанхайскую организацию сотрудничества - это, дескать, главная задача стран Запада. В дальнейшем, кстати, версия развивалась, и ее сторонники легко находили косвенные подтверждения выдвинутой гипотезе. В частности, они указывали на якобы профессиональный характер исполнения убийства - особенно важной в этом контексте была информация газеты "Экспресс-К", которая рассказала, что заставу атаковали с двух сторон. Две огневые точки косвенным образом могли указывать на то, что "исполнители" этого преступления знакомы с тактикой ведения боя в ограниченных условиях - то есть действовать могли и профессионалы. Самые горячие головы вспомнили даже исторические аспекты противостояния Советского Союза с Китайской народной республикой: например, известная гибель туристической группы Игоря Дятлова в 1959-м и не менее знаменитое задержание членов ДРГ НОАК "Дунбэйский тигр" в 1971-м недалеко от заставы "Сары Бухтер". Любопытно, что почти все версии, связанные с "внешним" нападением на заставу, так или иначе приходили к "китайскому следу" в этой истории. Но существует вполне ясное предположение, указывающее на вероятность работы и российских специалистов. Комментаторы, предложившие рассмотреть вопрос в этом ракурсе, предъявили свои аргументы: Москве необходимо показать, что в Казахстане не все спокойно, а особенно - на границе с Китаем. Плюс многие из них указывают на ухудшение отношений между Москвой и Астаной в последние месяцы, а также на информационную политику российских СМИ, которые почти сразу начали искать в этом деле межнациональный подтекст. Также существует в информационном поле предположение, что пограничники могли столкнуться с исламистами - некоторые даже называют страну, откуда в Казахстан (или из республики) могли следовать отряды религиозных фанатиков - СУАР. Уйгурские сепаратисты, вспоминают наблюдатели, облюбовали Казахстан уже давно и вполне могли проработать несколько маршрутов перехода через государственную границу Казахстана в сторону, например, Алматы. Самые дотошные вспомнили, что южную столицу уже однажды лихорадило от боя в самом центре города - именно с уйгурскими сепаратистами. (...) Для чего предполагаемому "китайскому спецназу" нужно было убивать солдат? Чтобы перейти границу? Это можно сделать и без громкого и массового убийства. Что такого ценного могли перевозить контрабандисты, чтобы вступить в бой с пограничным отрядом? Наркотики? Оружие? Но делать это в условиях труднопроходимой горной местности, где каждый шаг лошади может стать причиной потери всего ценного груза, мягко говоря, неразумно. Тем более - вести наркотики или оружие через Китай, где традиционно жесткое отношение к преступникам. Гораздо проще провезти такого рода груз через Киргизию, где сейчас нет государственности, а граница с Казахстаном сверхкоррумпирована. Чем, кстати, и пользуется большая часть контрабандистов.

Но самые главные вопросы по традиции не касаются вообще никаких версий. Известно, что группа не вышла на связь 28, 29 и 30 мая. При этом тревогу начали бить только... 30 мая, когда и была выслана поисковая группа. При всем уважении к пограничникам - как можно было допустить, чтобы два с половиной дня никто (!) даже не заинтересовался, что происходит на внешней государственной границе Казахстана? Или это настолько обыденный для наших военных факт, что они даже не обращают внимания на отсутствие в эфире целой пограничной группы? Как правильно заметил один из комментаторов, за это время через границу могли пройти несколько дивизий потенциального противника, причем с тыловым обеспечением. Также маловероятна версия о "китайском наступлении". Даже если отбросить за ненадобностью тот факт, что в "Белых книгах", где указана оборонная доктрина Китая, нет никаких упоминаний о внешних "тренировках", даже если не задумываться, зачем Китаю это нужно в контексте геополитики, - пограничники обучены в момент нападения сразу бить тревогу всеми доступными средствами. В сущности, задача пограничников и сводится к передаче этих данных, а не к обороне границы. То есть если бы действительно напали китайцы и убили пограничников, наши страны были бы уже в состоянии войны: просто потому, что обязанность пограничников - быстро рассказать, что на них совершено нападение превосходящих сил противника. Что, учитывая традиционные для нашего государства фобии, уже бы вызвало массовую панику. Впрочем, если учитывать, как отцы-командиры отнеслись к молчанию заставы, Алма-Ата уже давно была бы во власти китайцев. Но в любом случае мы о китайском нападении уже точно бы знали".

Рассуждая о российском следе этого преступления, эксперт Информационно-аналитического центра по изучению постсоветского пространства при МГУ им. М.Ломоносова Юлия Якушева поставила перед наблюдателями ряд вопросов и предположила, что существует "заказ" на работу против России.

"Некоторые оппозиционные СМИ пытались перевести стрелки на Россию, мол Кремль пытается тем самым доказать Ак Орде, что единственная реальная защита на этом направлении ОДКБ и военная помощь со стороны РФ. Безусловно, бред полный, но активность-то немалая. Может кто-то и поверить, тем более, что в последнее время под самыми фантастическими обвинениями в адрес Москвы стали подписываться вполне себе респектабельные эксперты. "Рука Москвы" - полный бред, но есть те, кто кормится с подобных фантазий. Были и те, кто нашел в этом китайский след, даже проводились аналогии с инцидентами конца 60-х годов на тогда еще китайско-советской границе. Но процентов 70 сетевых авторов сошлись во мнении, что если версия террористического акта подтвердится, то велика вероятность, что в этом узловом пограничном районе работает третья сила. Создаются зоны напряженности и для Китая и для Казахстана. Мне эта версия также представляется заслуживающей внимания. (...) Меня тревожит, что по поводу и без повода некоторые сетевые авторы пытаются "привязать" Россию к любому негативу в Средней Азии. У нас своих проблем хватает, чтобы еще дополнительно создавать зоны напряженности у ближайших союзников. Такие умозрительные оценки больше походят на паранойю или проплаченный заказ".

Свою трактовку "китайской версии" нападения на пограничную заставу предлагает оппозиционная "Республика", отметившая тесное контртеррористическое сотрудничество Казахстана и КНР, за которое исламисты вполне могли захотеть отомстить.

"Версии. Согласно первой - накануне очередной годовщины волнений в Урумчи часть наиболее агрессивно настроенных боевиков ИДУ-ИДТ могли предпринять попытку напомнить китайским властям о существовании антиханьских настроений в Синьцзяне. Естественно, не без помощи оружия. Пройдя, как нож сквозь масло, юго-восточным маршрутом через Таджикистан и Киргизию, они вышли на самый сложный участок своего пути - казахстанско-китайскую границу. Почему самый сложный? Да потому, что оставшаяся с советских времен развитая система охраны границы с Китаем до сих пор намного совершеннее, нежели инфраструктура внешней границы с Афганистаном. Возможно, с помощью местных проводников они еще до прихода отряда пограничников капитана Кереева ее успешно миновали бы, но что-то или кто-то их неожиданно остановил. Возможно, это и был егерь Руслан Ким, который теоретически должен был знать, когда оживет временный пост. Когда же боевики поняли замысел егеря, они его убили, чтобы затем убрать возникшее препятствие. Имея хороший опыт ведения партизанской войны, приобретенный в войне в Вазиристане, они не стали идти на прямой конфликт с нашими пограничниками, а предпочли дождаться покрова ночи. Обойти же "Арканкерген" стороной боевики, скорее всего, не могли. Как известно, в горах не так уж и много хоженых троп. К тому же они вполне могли нарваться на авангард 28-го погранотряда. Что касается поджога строений, то есть вероятность, что произошло это случайно и в планы боевиков не входило. Вторая версия тоже оптимизмом не отличается и носит уже внешнеполитический характер. Как известно, между Казахстаном и Китаем уже несколько лет существует договор о совместной борьбе с террористическими и экстремистскими организациями. Есть информация, что в рамках этого договора Астана уже несколько раз передавала Пекину задержанных на территории Казахстана граждан, связанных с деятельностью ИДУ-ИДТ. Некоторые из переданных людей даже приговорены к смертной казни. По имеющимся инсайдерским данным, последняя такая передача произошла пару месяцев назад, за что официальная Астана получила особую благодарность, поскольку среди переданных Пекину людей был один из давно разыскиваемых Китаем руководителей сепаратистской группировки, которого власти КНР подозревают в организации целого ряда терактов на территории СУАР. Возможно, что, несмотря на передачу влиятельного полевого командира, сепаратистская группировка обезглавлена так и не была. Более того, решила провести демонстративное наказание Казахстана, результатом которого и стал трагический случай, произошедший на казахстанско-китайской границе".

"Утверждать, что Назарбаев отвернулся от России в пользу Запада, явно преждевременно, но сигнал дан отчетливый"

Тема "голодомора", или "Великого Джута" в Казахстане вышла на вполне официальный уровень. Государственный секретарь Мухтар Кул-Мухаммед выступает с интервью по этой теме на страницах официального вестника. После такого вступления - сначала по теме высказался президент Нурсултан Назарбаев, следом - надежда и опора казахских националистов в ранге госсекретаря, можно гарантировать - скоро малоизученная историками тема голодомора станет одной из ключевых идеологем.

Очень любопытна риторика, с которой на страницах "Казинформа" выступает государственный секретарь Казахстана. Он отмечает, что тему голодомора нельзя политизировать, но при этом предлагает дать именно политическую по совокупности оценку "тому периоду", причем с использованием "народной" площадки парламента.

"В Казахстане комплексное изучение темы коллективизации и голода началось в период гласности и перестройки в конце 80-х годов прошлого столетия. По инициативе академика Манаша Козыбаева в 1989 году была проведена научная конференция с участием ученых России и других стран, где были вскрыты глубокие пласты курса коллективизации. Большой вклад в изучение причин и обстоятельств голодомора внесли такие ученые, как Марта Олкотт, Стивен Уиткрофт, Изабель Огайон, Владимир Козлов. Но до сих не все материалы изучены, остаются неисследованными отдельные монографии историков России, Украины, архивные данные статистических ведомств бывшего СССР. За прошедший период было найдено множество новых данных, в том числе хранящихся и в зарубежных архивах, введенных в оборот благодаря государственной программе "Мәдени мұра". Опубликованы мемуары крупных политических деятелей - Ильяса Омарова, Динмухаммеда Кунаева, Константина Черненко и других, которые позволяют дополнить найденный материал. Хочу отметить, что тема голодомора в исследованиях казахстанских ученых не стала политической. От этого, кстати, предостерегает нас и сам глава государства. Цель этих исследований - установление истины, выявление теоретических догм проведения коллективизации, виновников трагедии, политико-правовых основ и последствий аграрной политики советского руководства того периода. (...) В этом году Министерством образования и науки принята фундаментальная программа "Ғылыми қазына", в рамках которой будут изучены отдельные проблемы аграрной политики СССР в 20-30-х годах XX века. Кроме того, имеются фундаментальные труды западных ученых, ранее практически не затронутые казахстанскими исследователями. Так, например, кроме известного нам ученого-историка Роберта Конквеста, проблематику голода изучали Изабель Огайон, Марта Олкотт, Николя Верт, Стивен Уиткрофт и другие. В изданной Институтом истории государства коллективной монографии "Правда о голоде 1932-1933 годов" сделана попытка осветить западную историографию по данной проблеме. Сделана попытка концептуального переосмысления, комплексного исследования тех трагических страниц истории Казахстана. Кроме того, в архивах многих стран, в том числе России, Киргизии и Узбекистана, КНР, Ирана, Турции хранятся документы, ранее не исследованные. Полагаю, что настала пора создать специальную комиссию по дальнейшему изучению событий 20-40-х годов ХХ века. Следует отметить, что в 2010 году Парламентская Ассамблея Совета Европы приняла документ в память жертв голода в бывшем СССР, в котором призвала историков и юристов Европы провести объективное и всестороннее исследование данной темы. Думаю, что в данном случае свое слово может и должен сказать парламент Казахстана".

С гипотезой, обосновывающей необходимость вербализации темы голодомора, как составной части "десталинизации", вступают авторы журнала "Однако". По их мнению, актуализация этой темы - первая трещина в Евразийском союзе.

"Возвращаясь к вышесказанному, еще раз отметим, что политический опыт Назарбаева исключает вероятность, того, что он дал старт "десталинизации" РК, не осознавая возможных последствий. Для того, чтобы попытаться понять логику его поступка, вспомним череду трагических событий, захлестнувших Казахстан в прошлом году. Мы подробно освещали неожиданные для республики теракты и вспыхнувшие протесты в городе Жанаозен. Эти события, совпавшие с волной арабских революций, выглядели не иначе как намек Запада Назарбаеву. В пользу этой версии говорит и то, что оборвались они также внезапно, как и начались. В этом свете десталинизаторский порыв Назарбаева может быть рассмотрен как ответный сигнал Западу. При этом нужно учитывать и то, что в России "десталинизация" продолжает поддерживаться на официальном уровне, и, глядя на политику наших властей, вопрос "если они за, то почему я должен быть против?" в устах Назарбаева звучит вполне логично. Похоже, что президент РК, будучи поставленным перед выбором между "десталинизацией" и "денурсултанизацией", выбрал первый вариант. Шаг Назарбаева, пусть даже вынужденный - безусловно, породил трещину в процессе евразийской интеграции. Теперь эту трещину будут стараться всячески расширить противники евразийства по обе стороны океана. К счастью, пока что такие старания не находят поддержки в обществе, но на это есть механизмы манипуляций, а вода, как известно, точит камень. Утверждать, что Назарбаев отвернулся от России в пользу Запада, явно преждевременно, но сигнал дан отчетливый. Хотелось бы, чтобы он дошел до Кремля и был там верно интерпретирован".

"У российских и казахстанских оппозиционеров имеются предпосылки для сотрудничества"

Занятные экзерсисы идеологического характера вбрасывают в информационное поле западные СМИ - речь идет о формировании "евразийской оппозиции" на базе протестных движений России и Казахстана. При этом, любопытно, что единственные, кто в Казахстане правильно понял сигнал, оказались СМИ, которые ассоциируются с бизнесменом Мухтаром Аблязовым.

Первыми тренд разглядели эксперты Информационно-аналитического центра изучения постсоветского пространства при МГУ им.М.Ломоносова, структура, которая традиционно близка к администрации президента Казахстана. Их материал выполнен в шутливой форме - мол, хорошо, когда вслед за государственной интеграцией начинается общественная.

"По большому счету, говорить о какой-то серьезной координации действий вряд ли приходится. Митинги казахстанской оппозиции явно утратили необходимую динамику, и сами организаторы акций сетуют на то, что людей ходит меньше, и хотя у некоторых представителей власти явно растут настороженные настроения по принципу "как бы чего не вышло", на самом деле получается как-то не очень, и по степени креативности казахстанским оппозиционерам пока еще не хватает таких свежих идей, как например, акция "Оккупай Абай", которая стала знаковым моментом в новом витке активности антиправительственных акций российской оппозиции. Вообще заметно, что Москва постепенно становится центром притяжения для оппозиционеров из стран СНГ. В последний раз в отношении Казахстана такое происходило, пожалуй, только в позднекажегельденское время (Акежан Кажегельдин - бывший премьер-министр Казахстана, ушел в оппозицию, был вынужден уехать в Лондон - ИА REGNUM). Когда сторонники ушедшего в отставку премьер-министра пытались консолидировать противников режима на площадках шикарных московских отелей. Только получилось как-то не очень. В 2004-2005 годах казахстанские оппозиционеры предпочитали отправляться за позитивным опытом в Киев, который на тот момент казался глобальным центром народной демократии. А 7 лет спустя кажется невероятным, что украинский политический класс в его нынешнем состоянии мог бы чему-то научить ( сопредседателя партии "Азат") Булата Абилова или (бывшего депутата парламента) Толегена Тохтасынова. Так что времена меняются, и не факт, что спустя 3-4 года гражданские активисты Казахстана вспомнят о трогательной встрече с Ильей Яшиным, фрагменты которой можно обнаружить в сети. Ну а если серьезно, то оппозиционные движения всех стран СНГ, безусловно, с большим вниманием следят за политическими процессами в России. И пока национал-патриоты Казахстана "утрамбовывают" Россию за ее якобы имеющие место имперские амбиции (журналист) Лукпан Ахмедьяров и (один из лидеров казахстанских "Несогласных") Бахытжан Торегожина без проблем подключаются к российской "движухе". Вот оно и достигнуто, столь желанное единство евразийских оппозиционеров. От Абая до Абая. Хочется надеяться, что также будет спориться и ладиться работа российских и казахстанских чиновников в рамках евразийских интеграционных структур. В итоге пустячок, а приятно. Первые ростки новой политической реальности, пусть даже с самой неожиданной стороны, но все же дают знать о себе".

Однако тему подхватывает "Немецкая волна", рассказавшая о контактах российских и казахстанских "несогласных". Впрочем, политики и специалисты, наблюдающие за процессом, считают, что пока о взаимной интеграции общественных движений говорить еще рано.

"В социальных сетях курсируют сообщения о прямых контактах между молодыми казахстанскими "несогласными" и такими лидерами протестного движения в России, как Алексей Навальный, Илья Яшин, Дмитрий Гудков, а также с оппозиционером со стажем Гарри Каспаровым. Согласно этим сообщениям, делегация казахстанских "несогласных" под руководством известного журналиста из Уральска Лукпана Ахмедьярова приложила усилия к установлению этих контактов в Москве. Говорится, что принято решение о сотрудничестве между Ахмедьяровым и Навальным. Итак, параллель очевидна. Но можно ли уже сейчас говорить о возникновении некоей интегрированной евразийской оппозиции? Имеет ли прочную основу сотрудничество российских и казахстанских "несогласных"? В интервью DW видный казахстанский оппозиционный деятель Амиржан Косанов отметил, что пока не следует говорить о "евразийской оппозиции" как о состоявшемся факте. По его словам, речь идет о контактах между определенными организациями, отдельными персонами, а также разными группами: от жестко-радикальных до умеренных, от крупных, официально зарегистрированных, до локальных, не стремящихся к регистрации. "В России ситуация почти идентична с нашей. Думаю, время покажет, каковы будут параметры кооперации. Главное - должна быть реальная заинтересованность с обеих сторон. Она есть, особенно в плане поддержки тех, кто осуждается несправедливыми судами по обе стороны границы протяженностью в 7 тысяч километров", - говорит генеральный секретарь оппозиционной Общенациональной демократической партии "Азат". Именно эта партия в январе 2012 года организовала первую акцию протеста у памятника Абаю в Алма-Ате. Амиржан Косанов указывает на общность тех структур, против которых выступают "несогласные" в обеих странах. "И здесь, и в России фактическая несменяемость власти: у нас один человек, в России - пресловутый тандем. Экономическая политика у нас тоже схожа по многим параметрам. Да и уже заявленный Евразийский союз, включая идею Владимира Путина о Евразийском парламенте, заставит нас еще более тесно контактировать", - говорит Амиржан Косанов. Координатор объединенной евразийской экспертной сети Jeen Наталья Харитонова также считает, что у российских и казахстанских оппозиционеров имеются предпосылки для сотрудничества. Во-первых, считает Харитонова, обе страны по меркам СНГ достаточно свободны с точки зрения выражения альтернативных мнений. Во-вторых, подчеркнула она в интервью DW, казахстанским "несогласным" нужно приобретать опыт оппозиционной борьбы в конкретных условиях, а наиболее четкий путь - контакты с коллегами в России. Эксперт обращает внимание на то, что правящая казахстанская партия "Нур Отан" уже давно консультируется с "Единой Россией".

На страницах "Республики", газеты, которая, по некоторым данным, принадлежит опальному бизнесмену Мухтару Аблязову, выходит интервью с журналистом Лукпаном Ахмедьяровым, который рассказывает о впечатлениях от своей поездки в Москву и встреч с российскими лидерами оппозиции.

"25 мая я поехал в Москву по приглашению своих коллег на конференцию для региональных российских СМИ. О том, что я в Москве, узнала Бахытжан Торегожина, нашла меня по Интернету и предложила: "Завтра едем в гости к Гарри Каспарову, если хочешь - присоединяйся". Как я мог отказаться?! (...)Мы пришли к Гарри Кимовичу домой, и он рассказал нам о своем видении протестного движения, ответил на наши вопросы. Он, в частности, рассказал о том, почему, на его взгляд, на акции движения Несогласных в Казахстане, которое только зародилось, собирается так мало людей. Политик сказал, что у них в России "Стратегия-31" тоже начиналась с немногочисленных акций, и обнадежил нас: "Ребята, не отступайте, это просто работа такая, она требует времени". После того как мы ушли от Гарри Кимовича, я спросил у Бахытжан, какие еще запланированы встречи. И вот тогда она мне рассказала, что приехала в Москву вместе с друзьями-сподвижниками, что в Москве двое российских журналистов организовывают ей встречи с представителями "несогласных". В том числе были запланированы встречи с Навальным, Удальцовым, Яшиным. С этими людьми мы позже и встречались. То есть я узнавал, когда и куда они идут, и всякий раз, грубо говоря, падал им на хвост. (...) Когда я встречался с ними, я всегда спрашивал, что они думают о протестном движении в Казахстане и России. Они тоже много интересовались нашими реалиями. Навальный, кстати, очень активно интересовался тем, что происходит в Казахстане. Он признался: о Казахстане стал узнавать после фразы "Пойдемте к непонятному казаху", которая вызвала волну критики в его адрес. Он сказал, что вообще не ожидал, что в Казахстане есть "несогласные" и тоже есть политическая борьба. (...) Что касается протестного движения, то Россия стала таким центром и нам очень интересно, что там происходит. Во всяком случае, о Навальном мы знаем все, а Навальный о нас только начал узнавать. Поэтому, когда мы встречались с Навальным, или с Яшиным, или с Каспаровым, они выказывали искреннее желание помочь. И я им говорил: "Ребята, единственное, чем вы можете помочь на данном этапе, просто упоминайте в своих выступлениях о Казахстане". Вот Навальный сразу, после того как встретился с нами, и написал в "Твиттере", что встретился с совершенно замечательными казахами... (...) Нам важно, чтобы представители российской оппозиции создавали информационные поводы для нас, придавали больше медийности движению Несогласных, которое существует в Казахстане. А у Бахытжан (Торегожиной) и тех людей, которые профессионально занимаются собственно движением Несогласных, наверняка свои планы и свое видение того, как должна объединяться оппозиция. Это вам нужно у нее спросить".

"Киргизия превращается в нейтральную площадку, возможно, представляющую угрозу для сопредельных государств"

"Мегаполис" публикует крайне интересное с точки зрения региональной безопасности, мнение директора киргизского аналитического центра "Религия, право и политика" Кадыра Маликова, который рассказал про киргизское ноу-хау в борьбе с экстремизмом, на которое стоило бы обратить внимание соответствующим службам.

"Процессы, проходящие в Казахстане, очень похожи на киргизские. В Казахстане, как и в Киргизии, и в целом в Средней Азии, сейчас идёт небывалый численный рост верующих. В ислам приходит молодёжь, которая видит в нем не просто традицию, она стремится найти в нём ответы на вопросы современности, увидеть в исламе где-то даже политическую идеологию - и этот процесс необратим. Религиозный фактор растёт и становится сильнейшим инструментом влияния на внутреннюю политику государства. И власть должна учитывать фактор ислама и, придерживаясь светскости, всё-таки сознавать, что государства Средней Азии являются частью мусульманского мира. Другое дело, что количество верующих не всегда переходит в качество, что связано с рядом объективных причин: отсутствием исламской интеллигенции в странах Средней Азии, зачаточным состоянием исламской интеллектуальной мысли. В этой связи я несколько изменил своё мнение относительно создания в Казахстане госагентства по делам религии. Безусловно, сложно избежать, особенно на первых порах, конфликта интересов между новым ведомством и традиционными исламскими институтами, в частности, Духовным управлением мусульман Казахстана. Тем не менее уверен, что эти трения, если они существуют, будут преодолены в будущем. А необходимость создания агентства была очевидна, поскольку нужен был мостик, способный связать государство и религию. И в функции нового агентства входит не только контроль за религиозной сферой, но и упорядочивание отношений между конфессиями и между государством и религиозными объединениями. Другое дело, какую стратегию изберёт агентство, работая с религиозными объединениями. К сожалению, у наших государственных чиновников есть тактическое мышление, но не хватает стратегического. Мы в Киргизии избрали стратегию убеждения и договора. Взять, к примеру, взаимоотношения духовенства и власти с салафитами. Здесь казахстанские и киргизские подходы разнятся. Мы разделяем салафитов на умеренных и радикальных - джихадистов. Джихадисты - вне закона, остальным салафитам позволено нормально жить, работать, преподавать. Давление на них в Киргизии не допускается, поскольку исламская интеллигенция сумела донести и до государства, и до правоохранительных органов, что любое давление может привести к дестабилизации обстановки. Таким образом, наша стратегия в религиозной сфере состоит в том, чтобы брать инициативу на себя и заключать договора. Приведу такой пример. Мы в Киргизии создали негласную диалоговую площадку, на которой присутствуют представители всех запрещённых радикальных группировок. И мы пришли с ними к договору: на территории Киргизии не взрывать, не стрелять. Это всё, что нам нужно - больше ничего. А то, что они работают, переправляют миссионеров, агитируют - пожалуйста. Таким образом, Киргизия превращается в нейтральную площадку, возможно, представляющую угрозу для сопредельных государств, например, для Китая. Но что делать, для соблюдения национальной безопасности Киргизии это допустимо".