Россия теоретически может избежать дестабилизации у своих границ на украинском направлении и добиться стратегических успехов. Если проявить твердость.

Первоочередная, необходимая подготовительная стадия - определение угроз, судя по всему, пройдена давно. Речь идет о классической схеме оценки ситуации, когда во главу угла ставится анализ потенциальных опасностей для национальной безопасности в широком ее понимании. Во-первых, возможно ли вообще распространение вооруженного мятежа на те регионы современной Украины, которые им еще не захвачены (юго-восток, Одесса и Крым). Во-вторых, если это практически возможно, то нанесет ли это ущерб национальным интересам России и в каких именно сферах. В-третьих, оценка стратегического ущерба, включая международный и экономический аспекты при наиболее неблагоприятном сценарии развития событий.

Основное и обязательное основание для проведения такого рода анализа - наличие достаточной достоверной информационной базы. Есть все основания полагать, что такой информации все предыдущие недели было недостаточно или же она поступала из недостоверных источников. Еще один опасный вариант: информации было слишком много, и она вся казалась достоверной, а это классический признак активной работы пропагандистской машины противника. Значительный пласт информации поступал и продолжает (хотя и в меньших объемах) поступать в Москву от политтехнологов и сопряженных с ними структур, ранее работавших на Виктора Януковича. Среди них преобладают представители либерального крыла, убежденные сторонники методов "баланса сил", бытовых интриг и "серых" технологий, показавшие себя крайне неэффективными, они косвенно виновны в позорном поражении Януковича и той части украинской элиты, с которой они работали, и которая также верила в универсальность подобных методик.

Первый очевидный вывод: отстранение подобных структур и отдельных персонажей от работы на украинском направлении, несмотря даже на их востребованность внутри российской элиты. В то же время уже сейчас заметно, что комментарии и экспертные оценки этой группы лиц носят деструктивный характер даже внутри России. То же самое касается и ряда российских советников, находившихся на Украине по линии Россотрудничества, МВД и ФСБ, также показавших свою некомпетентность. Чего стоит одна история с почти фарсовым съездом депутатов юго-востока в Харькове. Крайне низок оказался и потенциал посольства, что, в принципе, можно было спрогнозировать заранее, учитывая уровень компетенции посла Михаила Зурабова и его "популярность". Пересмотру подлежит и работа государственных СМИ, как обычно проигрывающих информационную войну из-за неповоротливости и использования вторичных источников информации.

Поступление информации с мест должно быть переключено на источники СВР и Генерального штаба через объекты коммуникаций Черноморского флота, а также частично центрального аппарата МИДа. Необходимо также задействовать территориальные управления ФСБ в приграничных областях, что может стать весьма необходимым в ближайшем будущем.

Поскольку уже очевидно, что распространение мятежа на юго-восток и Крым практически неизбежно, следует определить возможных участников и скорость этого процесса. "Руководство" Майдана на данный момент занято дележом власти, однако, это не означает, что оно не имеет неких детальных планов установления своего контроля над всей территорией Украины. Более того, новая власть в Киеве кровно заинтересована в распространении своего практического суверенитета над всей территорией, поскольку только в таком случае она сможет позиционировать себя перед США и европейской "группой поддержки" как нечто де-факто легитимное. В идеале Яценюк и Ко, конечно, хотели бы провести эту операции без кровопролития и вообще без насилия, но в Крыму это сегодня едва ли возможно.

Чуть иная ситуация на юго-востоке, где уровень самоорганизации русскоязычного населения, а в широком смысле - той части населения, которая не приемлет цели и методы новой власти в Киеве, - оказался значительно ниже, чем в Крыму. Во многом это связано с тем, что проиграла ставка на некоторых региональных администраторов, близких к Януковичу, также рекомендованных Москве в качестве местных лидеров политтехнологами. Основной ошибкой в этом случае стала путаница понятий: региональные сторонники Януковича, как удобного для них президента, не были по сути своей именно политиками пророссийскими. В то же время на глазах формируется целая группа новых политических лидеров, которую уже уверенно можно назвать сторонниками именно России, как основного партнера Украины, и интеграции с Россией, как стратегического пути развития. Это новое поколение политиков быстро радикализуется и готово взять на себя ответственность за защиту лояльного населения юго-востока и Крыма. В Крыму на первом этапе "правительство майдана" переложит всю ответственность на крымских татар, среди которых, к величайшему сожалению, на данный момент нет договороспособных лидеров. Умеренное крыло меджлиса давно потеряло остатки влияния и фактическое руководство крымско-татарским националистическим движением перешло к персонажам, напрямую связанным с Турцией, а в самой Украине - с Правым сектором и УНА-УНСО. Несмотря на то, что руководство Турции не стремится к ухудшению отношений с Россией, отказаться от продолжения поддержки крымско-татарского движения оно уже не сможет. Координация же с УНА-УНСО уже свершившийся факт. В такой обстановке очевидна угроза безопасности всего нетатарского населения Крыма, граждан России и объектов Черноморского флота. Усиление их физической охраны просто необходимо при любой реакции международного сообщества.

Здесь необходимо подчеркнуть, что речь должна идти в первую очередь о защите именно населения, а не о контроле над территорией, поскольку самоопределение Крыма и судьба юго-востока может быть решена исключительно местным населением в ходе демократических процедур.

Таким образом, потенциальная угроза начала столкновений разной степени интенсивности в Крыму и в меньшей степени на юго-востоке весьма велика. Оценка показывает, что потери России от невмешательства в возможные опасные события будут гораздо больше, чем от физического вмешательства с целью защиты граждан России и в целом русскоязычного населения. Речь идет на первом этапе о репутационных потерях, поскольку надежды на поддержку и защиту со стороны России - основная психологическая доминанта среди населения этих регионов. После войны 08.08.08 в Южной Осетии ожидание защиты со стороны России приобрели, к тому же, вполне осязаемый, а не теоретический характер.

К сожалению, можно предположить и возможный поток беженцев в случае начала каких-либо насильственных акций в регионе. Исход населения из Киева начался на третий день после начала активного применения огнестрельного оружия, сейчас же и этого времени не нужно, чтобы часть пассивного населения решила бы обезопасить себя и свое имущество, покинув свои дома и даже страну. Возможно, что именно с этой целью уже приведены в состояние полной готовности воинские части, связанные с гражданской обороной, медицинские службы и те единицы Черноморского флота, которые пригодны к эвакуации населения.

Появление беженцев - одна из очевидных угроз национальной безопасности России. Кроме того, такое развитие событий негативно скажется на внутренней обстановке в приграничных регионах на фоне уже развернувшейся стихийной кампании по записи добровольцев в отряды самообороны. Этот процесс необходимо поставить под строгий контроль местных органов власти и ФСБ и не допустить формирования "добровольческих" отрядов, какими бы политическими силами они не организовывались.

Внезапная проверка боеготовности сил и средств ЗВО и ЦВО естественно воспринята и новой властью в Киеве, и ее союзниками как угроза масштабного применения силы, и никакие формальные дипломатические объяснения этого впечатления не исправят. США и их европейские союзники отдают себе отчет в том, что они не обладают достаточными средствами для того, чтобы противостоять введению российского воинского контингента в Крым при критическом обострении там обстановки. Но в сложившейся ситуации их реакция на такое развитие событий будет еще менее резкой, чем пять с половиной лет назад после войны в Южной Осетии, особенно, если ассоциирующиеся с "властью Майдана" боевики крымско-татарских групп или УНА-УНСО спровоцируют вооруженные столкновения в Крыму.

В то же время, учитывая опыт прошедших лет, необходимо вести более агрессивную, наступательную политику в информационной и дипломатической сферах уже сейчас. Поскольку руководство Правого сектора, по всей видимости, довольно давно находилось в разработке Службы безопасности Украины было бы разумно использовать имеющиеся данные для дискредитации этого движения, а также наиболее радикально настроенных лидеров крымско-татарского движения не внутри Украины, а на международной арене, поскольку внутриукраинская пропагандистская машина на данный момент недееспособна. А информационная война становится едва ли не решающим фактором для сохранения имиджа России и как миротворца, и как защитника прав русского населения региона и сочувствующих.

В юго-восточном регионе необходимо срочно найти замену неудавшемуся Украинскому фронту. В то же время общая дипломатическая линия должна соблюдаться неукоснительно, как бы ни развивались события: нынешние решения Верховной рады целиком незаконны и не принимаются российской стороной, как одним из гарантов независимости Украины, а формируемое в Киеве правительство - незаконно, как пришедшее к власти в результате вооруженного мятежа. Что бы ни происходило и как бы ни происходило, эта позиция должна сохраняться, и посол России не может вернуться в Киев, пока хоть один из представителей партий и организаций, причастных к мятежу, занимает государственный пост. Попытки поиска компромисса могут настолько разрушительно сказаться на международном имидже России, особенно на постсоветском пространстве, что последствия этого грозят стать необратимыми. Ответственность за соблюдение такого курса должна быть целиком возложена на МИД.

Такая однозначная позиция и оценка происшедшего на Украине ведет и к бойкоту назначенных нынешней Радой выборов президента и нового состава парламента. Эта позиция, однако, оспаривается рядом экспертов, которые полагают, что необходимо дождаться формирования легитимных органов власти на Украине, а затем уже договариваться с ними. Но следует подчеркнуть, что в условиях вооруженного захвата власти, в том числе, и партиями откровенного неонацистского толка ни о какой легитимизации через выборы не может быть и речи.

Конечно, идеальным могло бы быть внутреннее разложение коалиции в Киеве, тем более, что она и так эфемерна и нестабильна. Однако воздействовать на этих персонажей возможно только закулисными методами, ибо они уже давно перешли черту, до которой еще был возможен некий публичный сговор. Разумно было бы даже отказаться от какого-либо посредничества, даже на столь несерьезном уровне, как тот, который был выставлен в ходе боев в центре Киева. Тогда уровню министров иностранных дел стран-членов НАТО был противопоставлен российский омбудсмен, что, естественно, было воспринято не только как нежелание России вмешиваться в происходящее, но и почти как насмешка над подобным посредничеством Запада.

В то же время поддержка формирующейся новой системы власти в Крыму и, возможно, на юго-востоке, могла бы быть и более публичной. Уже известно, что принято решение о реанимации амбициозных экономических проектов на территории Крыма и Херсонской области. Возможно и оказание срочной гуманитарной помощи местному населению, в случае перекрытия каналов снабжения со стороны континентальной Украины. С этой целью, военно-транспортная авиация еще месяц назад начала учения по отработке ориентирования и посадки в условиях незнакомых аэродромов.

Помимо недопущения дестабилизации обстановки в Крыму и на юго-востоке Украины с дальнейшим кровопролитием и переходом этих территорий под контроль правительства мятежников, существует и вторая стратегическая цель. Это возможное усиление позиций РФ по результатам преодоления кризиса. Оно может быть достигнуто за счет сохранения стратегического контроля со стороны России над предприятиями оборонной сферы Украины, интегрированными в российскую систему ВПК, портами, из которых осуществляется международная торговля зерном, инфраструктурой Черноморского флота и некоторыми объектами атомной энергетики. В международном плане Россия имеет шанс вновь после Сирии проявить себя как сила, способная эффективно уменьшить интенсивность конфликта или остановить его эскалацию. На постсоветском пространстве можно будет говорить об очередной демонстрации политической воли Москвы защитить интересы и своих граждан, и тех, кто за такой помощью может потенциально обратиться.

Все это, однако, лишь теоретическая, да и не полная схема. На практике подобные кризисы содержат в себе множество факторов силы и влияния, предусмотреть взаимовлияние которых и синергию в деталях невозможно. Тем не менее, подобные рамочные схемы в идеале должны в наработках существовать заранее, а не изготовляться на ходу, основываясь на недостоверной и искаженной информации.