В посткрымской внешнеполитической реальности фактор Прибалтики вновь приобретает высокую геополитическую значимость как для России, так и для Евросоюза и США. Это обуславливается следующими причинами:

1. Форпост ОВК НАТО непосредственно у границ России (наличие военного контингента, возможность максимально быстрого приема вооруженных сил НАТО в порту Силламяэ и на аэродроме Эмари, центр кибер-безопасности НАТО в Таллине и т.д.)

2. Критическая масса российских граждан, проживающая в Латвии и Эстонии, а также лиц без гражданства, с вытекающей отсюда проблемой защиты гуманитарных прав соотечественников.

3. Стратегические транзитные пути для транзита грузов как России, так и Белоруссии.

4. Проблемы энергетической безопасности.

Государственный переворот на Украине ярко обнажил проблему взаимодействия российского внешнеполитического ведомства со странами, входившими в СССР, а после его развала, ставшими независимыми. Взаимоотношения со странами Прибалтики ярко подтверждают тезис об отсутствии прогнозируемой и внятной политики по отношению к вновь образованным странам. Ставка на межличностную дипломатию и кулуарную поддержку определенных политически сил, которые делают периодические заявления о своей проросийскости (причем в основном эти заявления делаются в России, а не у себя на родине) оказалась абсолютно не эффективной.

С другой стороны, финансовая и моральная поддержка (т.н. "мягкая сила") ряда организаций соотечественников, удобных посольству и активно продвигающих себя по линии "матрешки-балалайки-пушкин" также оказалась провальной. Поскольку ни активного влияния на общественную жизнь, ни изменения взглядов национальных элит и общественных настроений в пользу России в этих странах не происходит. Наоборот, сегодня в Прибалтике мы можем наблюдать рост антироссийских настроений, и это не всегда связанно с нашими действиями на Украине или в какой-либо другой стране. Общественные и политические акции в пользу позиции России в украинском кризисе, как правило, в Прибалтике проводили общественные организации, не связанные с посольствами и не получающие финансирования по "соотечественной линии".

На сегодняшний день, необходимо признать, что политическое пространство Литвы, Латвии и Эстонии нами проиграно. Ни один политик, заявивший о своей симпатии к России или просто нейтрально отзывающийся о нашей стране, прийти к власти в этих странах не сможет априори (и это при наличии огромных бизнес-связей и ориентации ряда отраслей народного хозяйства стран Прибалтики исключительно на Россию).

Примеры Нила Ушакова и Эдгара Сависаара только подтверждают данное правило (во-первых: пророссийскими этих политиков можно считать с большой натяжкой, во-вторых: они не определяют и не будут определять общеполитический вектор развития всей страны).

Необходимо также констатировать, что украинский кризис четко обозначил неумение российских структур работать с национальными масс-медиа. Ни в одной прибалтийской стране в национальных СМИ практически не представлена точка зрения России на украинский кризис (русскоязычные СМИ не в счет, поскольку они не оказывают влияние на политическую элиту этих стран). Наиболее показателен пример Литвы, где фактически установлена политическая национальная цензура (например, в СМИ Литвы широко была представлена информация о том, что снайперы на Майдане были из России, при этом ни опровержения этой информации, ни информации об избиении главы Первого украинского канала националистами за трансляцию выступления Путина не было).

Таким образом в Литве, частично Латвии и Эстонии, на сегодняшний день, мы имеем дело с четко сформированным агрессивным образом России, который активно используется как "пугалка" для обывателей и как инструмент для легимитизации своей антироссийской риторики для основной массы политиков.

В преддверии национальных выборов и выборов в Европейский парламент, следует ожидать дальнейшей радикализации антироссийской риторики на всем прибалтийском пространстве - как в СМИ, так и в политической жизни трех стран региона. Повлиять на этот процесс с существующим набором инструментов Россия не в состоянии.

Как итог, Москве необходимо готовиться к росту популярности националистических партий в Прибалтике и резкому сужению поля и возможностей для маневра в мероприятиях и заявлениях по защите гуманитарных прав соотечественников, поскольку отныне они будут трактоваться исключительно как попытка "пересмотра границ".

Одновременно с этим будет происходить радикализация ряда движений соотечественников, которые будут экстраполировать крымскую ситуацию на свои страны. Это также будет являться вызовом для политики России в прибалтийском регионе. На сегодняшний день адекватного ответа на этот вызов у МИД РФ и структур АП, занимающихся приграничными странами, нет.

Еще одним фактором риска для РФ станет усиление присутствия в Прибалтике разведывательной и военной составляющих блока НАТО. Политические элиты этих стран, и так достаточно тесно связанные с США, будут всячески подталкивать последних к выдаче реальных "гарантий безопасности". Это может выразиться как в физическом присутствии ограниченного воинского контингента НАТО на территории Латвии, Литвы, Эстонии, так и в более жестком контроле посольств США за текущей политической жизнью в этих странах

Из публичного пространства, на фоне усиления антироссийской риторики на ближайшее время уйдут вопросы реальной экономики: от вопросов энергетической безопасности, связанной с возможным переходом энергосистем Прибалтики в стандарт ENTSO-E и превращения Калининградской области в реальный "энергетический остров", до вопросов транзита российских грузов через порты Прибалтики и сокращения грузоперевозок с января 2015 года из-за введения жестких ограничений на используемое топливо кораблями на Балтике. Любая инициатива со стороны России по обсуждению этих проблем будет встречаться крайне агрессивно как со стороны СМИ, так и со стороны само-экзальтированных национальных элит.

По накалу антироссийской риторики, на сегодняшний день несомненно лидирует Литва. На наш взгляд, это обусловлено предстоящими выборами президента, а также провалами в крупных инфраструктурных проектах, которые сейчас прикрываются мощной антироссийской истерией. Кроме этого, Литве удалось фактически ввести национальную цензуру, поскольку СМИ на других языках в стране практически отсутствуют, а СМИ на литовском языке либо находятся под контролем Департамента госбезопасности (ДГБ), либо боятся давать альтернативную точку зрения (примеры массовой травли политиков и журналистов по политическим взглядам достаточно многочисленны). Публичный отчет ДГБ ввел в массовое сознание жителей Литвы информацию о том, что каждый интересующийся в России Литвой - шпион ФСБ или ГРУ, а любой турист из Литвы в России может стать объектом вербовки "недружественных спецслужб".

При этом пищевая промышленность Литвы и туристический бизнес достаточно сильно завязаны на Россию. И любые телодвижения России на этих направлениях могут быть достаточно болезненны для литовской экономики. Но в Литве стараются не замечать этой зависимости, а любое падение туристического потока или проблемы с ветеринарной инспекцией однозначно воспринимаются как "происки Кремля" с последующей истерикой в СМИ.

Латвия, в силу географической, национальной и территориальной специфики не может себе позволить такую оголтелую русофобию, как Литва. Тем не менее, градус антироссийской истерии здесь также достаточно высок и будет сохраняться таким, как минимум до выборов в Сейм Латвии, которые пройдут этой осенью. Одновременно с этим в Латвии (в отличие от Литвы) присутствует большая русская община, часть которой, несомненно будет отстаивать свои права все более активно, выдвигать новые жесткие требования к правящей этнократии. России необходимо срочно сформулировать четкую позицию относительно "поддержки" или "не поддержки" этого течения и дать ответы на вопросы "соотечественного" движения в целом.

Отдельная тема - латгальский сепаратизм. После крымского казуса, даже обсуждение этого вопроса в СМИ Латвии будет находиться под строжайшим запретом, а внимание к этому региону со стороны правящей элиты будет достаточно высоким.

Эстония, как и остальные страны региона, в публичном пространстве занимает достаточно жесткую позицию по отношению к России. Однако формирование нового правительства, ощущение новой волны кризиса в стране, пережитые "бронзовые события" и наличие достаточно большой русской диаспоры делает вопросы "противостояния агрессии России" не настолько значимыми, как в Литве. Кроме того, необходимо помнить, что именно министр иностранных дел Эстонии Урмас Паэт озвучил, хоть и не по своей воле, информацию о том, что "свои стреляли в своих" на Майдане в Киеве.

События в Таллине в апреле 2007 года оказались недостаточным поводом для осознания провала внешней политики России в Прибалтике. Обнажив всю беспомощность "мягкой силы" и показав отсутствие реальных политических рычагов влияния, апрельский кризис 2007 года, тем не менее, не привел к качественным изменениям во внешней политике на данном направлении. Август 2008 года еще раз показал всю политическую и информационную немощь России в Литве, Латвии и Эстонии. Если и из событий на Украине не будут извлечены соответствующие уроки, то Россия надолго останется в ситуации игнорирования ее интересов в стратегически важном регионе и главным ответственным за хаос, создаваемый искусственно у ее границ геополитическими противниками.

Игорь Павловский - шеф-редактор Северо-Западной редакции ИА REGNUM (Санкт-Петербург)