Министр иностранных дел Линас Линкявичюс дал развернутое интервью Литовскому национальному телевидению, где в очередной раз обвинил Россию в гражданской войне на Украине, а трагедию с малайзийским лайнером напрямую связал с действиями руководства Кремля. ИА REGNUM сегодня, 28 июля, перевел интервью главы МИДа литовскому телевидению полностью.

"Хотя сразу после того, как был сбит малайзийский самолет, крупные государства ЕС заговорили на языке ультиматумов, а Совет ЕС по иностранным делам обязал Еврокомиссию представить предложения о возможных дальнейших санкциях в области обороны и услуг финансирования, о товарах двоякого предназначения и сенсорных технологиях, в том числе и в секторе энергетики, ЕК сообщила, что решение должно быть принято на следующей неделе (на этой неделе - интервью с министром было показано в итоговом выпуске новостей в воскресенье, 27 июля - Прим. ИА REGNUM).

А на этой неделе (прошлой - Прим. ИА REGNUM) в список применяемых санкций внесены еще 15 лиц и 18 субъектов, то есть компаний и учреждений, чье имущество в ЕС замораживается, которым запрещен въезд. Среди них - руководители службы безопасности и внешней разведки России Александр Бортников и Михаил Фрадков, лидер Чечни Рамзан Кадыров, готовый отправить на Украину десятки тысяч добровольцев.

Министр иностранных дел Литвы Линас Линкявичюс в студии телеканала LRT.

- Есть ли у вас надежды, что ЕС удастся договориться не только по поводу частных лиц и учреждений, но и в более широком смысле?

- У меня есть такие надежды, потому что, если были скептики, считающие, что нам не удастся быстро подготовить список лиц, то этот список уже есть. Также ЕК очень быстро, в течение двух дней, представила нам предложения по поводу тех областей, которые вы упомянули.

Это тоже является своего рода переломом, потому что в течение длительного времени было очень трудно говорить о таких областях, как оборона, хотя мы повторяли, что нелогично называть агрессией то, что происходит, и продолжать торговать оружием с агрессором. Но это большие контракты, большие деньги, есть разные аргументы.

Мы говорили, что мы можем понять, экономически обосновать то, что происходит, но мы не можем понять по-человечески. Тот шок, который случился после крушения самолета, всё это, все эмоции отразились и в дискуссиях, и я осмелюсь сказать, что произошёл определённый перелом.

- Что вы думаете о предложениях Михаила Саакашвили (остановить покупку нефти по нефтепроводу "Дружба", запретить поставку технологий нефтегазовому сектору России, полностью прекратить военное сотрудничество, заморозить их валютные резервы)? Об этом говорится в этих санкциях?

- Да, говорится и об этом, например, когда речь идет о технологиях, сенсорных технологиях в области энергетики. Об этом мы и говорим. Та же область обороны. Только третий этап - это экономические санкции, он на самом деле щекотливый, и наши люди понимают, что мы не можем применить автоматически, потому что мы должны измерить, какой ущерб нанесём себе, потому что у санкций есть два конца.

И будет переход к определенным секторам. Например, финансовый сектор, это очень актуально, банки, потому что это и кредиты, и долгосрочные инвестиции. И благодаря этим мерам, которые мы используем, из России уходит капитал, уходят инвестиции, у банков много проблем.

- Идет ли речь о военном сотрудничестве, так как передача Mistral, пусть только одного, предполагается, но поведение Франции кажется непростительным и не имеющим оправдания?

- Франция оказалась в очень неблагодарной ситуации. Я в некотором смысле сочувствую им, потому что они сами, вероятно, понимают, что ситуация плохая. Наконец, один из кораблей называется "Севастополь". Это тоже весьма символично. Ну, нам тоже непонятны такие вещи. Конечно, ещё раз повторяю - это миллиардные контракты, рабочие места и другие вещи.

Да, это понятно, но морально - все меньше и меньше. И, как вы можете видеть, уже приходят комментарии из таких стран, которые оценивали... или закрывали глаза на это. Из Германии есть подобные комментарии, чего раньше не было.

- А почему тогда США решились, так как сейчас принятые ими санкции уже затрагивают области и финансов, и обороны, и энергетики России, крупные банки, оборонную промышленность, (по крайней мере, 8 предприятий), производящую оружие?

- Они идут последовательно. И им легче в том смысле, что при принятии решения его не нужно согласовывать с 28 субъектами, как в нашем случае, и это происходит быстрее. У них очень четкая и последовательная позиция. И я действительно очень приветствую это лидерство, потому что оно заставляет подтянуться и нас. Тот факт, что они делают нечто большее и применяют более целевые меры, заставляет и нас немного подтянуться, потому что без этого лидерства было бы еще сложнее раскачаться.

- Господин министр, кто больше всего тормозит ЕС, с кем труднее всего договориться?

- Ну, я не буду вам перечислять эти тормоза. Есть всякое, но это те, кто в большей степени связаны интересами. - Я где-то читал, что с финнами много проблем. Это правда?

- Вы много читаете.

- На этой неделе президент сказала, что и Литва готовится объявить какие-то национальные санкции, и что в Министерстве иностранных дел дискутируют об этом, возможно, даже и готовят. Не могли ли бы вы прокомментировать, что это за санкции?

- Сейчас едет общий поезд, но мы, по-видимому, выразим некую солидарность с соседями.

- Вы имеете в виду с латышами?

- Допустим, в данном случае с латышами.

- Если мы говорим о списке, то латыши конкретно нежелательными назвали трех человек, ограничатся ли наши санкции тоже списком нежелательных лиц, или они включают в себя нечто большее?

- Нет, в этом случае мы говорим о списке.

- А это будут только конкретные лица или какие-то предприятия?

- Мы говорим только о лицах, но в будущем может быть всё, но теперь мы говорим о лицах. - А когда они будут объявлены? На следующей неделе мы уже сможем узнать?

- Думаю, что да.

- А те трое, которых объявили латыши, могут быть в нашем списке?

- Я не исключаю такие варианты.

- Господин министр, я хотел бы услышать ваше мнение о Единой лиге ВТБ, где играли несколько литовских клубов. Как для вас это выглядит на фоне этих событий, когда президент лиги - глава администрации Путина, а польские и украинские клубы уходят?

- Да, некоторые вещи выглядят немного странно. Клубы, принимая решения о стратегии, планируя свои финансы, всё взвешивают, но я надеюсь, что они обратят внимание на этот общий контекст. Конечно, они будут решать сами, но я ещё раз говорю, они всё равно не в космосе. Они в Литве, Литва в Европе, где идут разные процессы. И это должно быть принято во внимание.

- Ну, и последний ваш визит. В нашу студию вы прибыли фактически прямо из Белоруссии. Почему этот визит состоялся сейчас? Связано ли это с тем, что Лукашенко не говорит так, как говорит Кремль, он не признает аннексию Крыма, говорит, что готов сотрудничать с новым президентом Украины?

- Это связано и с этим. Я сказал им прямо, что мы очень позитивно оцениваем тот факт, что они не признают оккупацию Южной Осетии, Абхазии, Крыма. Мы положительно оцениваем и то, что они не бросаются автоматически осуществлять эти экономические ограничительные меры, которые рождаются в Таможенном союзе по инициативе России. Мы оцениваем это как последовательную индивидуальную позицию.

Они видят и свои интересы. Потому что представьте себе, если кто-то (это кто-то, мы знаем, кто) решил перечертить карту Европы по местам проживания национальных общин. Это трагедия не только для Европы, но для Африки, Ближнего Востока... Но, если мы посмотрим на русскоязычных, живущих в той же Белоруссии, я не знаю, как нужно чертить границы. Может, и об этом думают.

У всех есть свои интересы. Но главное - это суверенитет и территориальная целостность страны. Здесь мы согласны со множеством различных режимов, порядков и взглядов. Это место дорого для многих, и мы должны сохранить его, потому что то, что сейчас происходит, - это полное неуважения к этим вещам".