Азербайджан в большей степени заинтересован в сохранении безопасности в регионе. Если и будет нагнетаться безопасность на Каспии, то не Азербайджан будет тому причиной. Вопросы безопасности включают широкий круг вопросов, которые сложно проанализировать в рамках одного интервью. Можно пока сказать лишь, что Азербайджан, в отличие от некоторых других стран СНГ, не подписывал Ассоциативное соглашение с ЕС, и не проявлял в отношениях с НАТО особых инициатив с заявкой на вступление в Альянс, тем более при наличии конфликта это и невозможно. И понимание этого вопроса в Москве присутствует. Азербайджан также солидарен с РФ и другими каспийскими странами в вопросе не появления третьих сил на Каспии. Об этом в интервью корреспонденту ИА REGNUM заявила генеральный директор АМИ «Новости-Азербайджан», представитель Института каспийского сотрудничества в Баку Гюльнара Мамедзаде. Разговор с ней состоялся в рамках предстоящей четвертой международной конференции «Парадигмы международного сотрудничества на Каспии: военно-политический аспект», которая пройдет в Актау 17-18 сентября по инициативе Информационно-аналитического центра Сaspian bridge и Общественного фонда Александра Князева при партнерстве ИА REGNUM и иранского Fars News Agency.

ИА REGNUM: Какой вы видите политику Азербайджана, как члена сообщества Прикаспийских государств?

Азербайджан пытается сформировать свою модель развития и позиционирования на мировой арене в качестве малого цивилизационного моста. Другой важный вектор — Азербайджан выстраивает имидж устойчиво стабильного государства и одной из самых безопасных стран мира, невзирая на существующий конфликт с Арменией. Этот «стратегический дуализм» Азербайджана имеет как политическую, так и экономическую формулу, в которую со временем, но на определенных условиях, смогут эффективно вписаться даже нынешние оппоненты Азербайджана. То есть, выверенная внешняя стратегия, умноженная на растущий финансово-экономический потенциал — валютные резервы страны уже достигают 54 миллиардов долларов, пока вполне благоприятствуют реализации столь амбициозных планов для сравнительно небольшой по масштабам страны.

ИА REGNUM: Речь не об идеологемах, а об актуальных задачах республики.

Пока преждевременно говорить об «успешном развитии внутренней политики» применительно к постсоветским странам как таковым, хотя здесь важно учитывать внутреннюю специфику, уровень политической культуры власти и общества.

В Азербайджане в год после президентских выборов, когда выбор уже сделан, определена конфигурация всех внутриполитических сил и правила игры на предстоящие пять лет, соответственно, в этих условиях наблюдается спад политической активности, и направленность общества уходит в социальное русло.

Хотя в 2015 году, в период парламентских выборов, можно ожидать определенной активности и частичных кадровых обновлений во властных кругах.

На данный момент действующая власть в Азербайджане значительно укрепила свои позиции: на внешнем уровне — за счет эффективной реализации энергетической и транзитной стратегии, вложения и привлечения крупнейших инвестиций в долгосрочные международные проекты, на внутреннем уровне — посредством устойчивой системы госуправления.

Но в современных реалиях происходит столь тесное переплетение и стирание грани между внешне- и внутриполитическими процессами, что контролировать внутренние процессы без учета влияния внешних факторов не представляется возможным.

В Азербайджане, кстати, оперативно нейтрализуются любые поползновения или угрозы внутренней стабильности. Это одна из причин, почему события, подобные тем, что произошли на Украине, не могли произойти в Азербайджане. Кроме того, в Азербайджане — сильный лидер, которого на Украине, к сожалению, не было и пока не предвидится.

Основная цель внешнеполитического курса Азербайджана направлена на усиление независимости государства, поэтому Азербайджан, насколько это возможно, будет и далее, не переходя разумной черты, балансировать меж различных геополитических стратегий, оставаясь значимым партнером и в составе Совета Европы, и в Организации Исламского Сотрудничества, и во взаимоотношениях со странами СНГ, и в формате тюркской интеграции. Инициативы Баку, трансформирующиеся в крупные международные проекты, дают Азербайджану приоритетные возможности определять региональную повестку

ИА REGNUM: Какое место в этой политике занимает Россия, и как вы видите перспективы развития двусторонних отношений, в том числе в каспийском регионе?

В азербайджанском обществе сегодня укрепляется мнение, что АР и РФ, учитывая серию значимых взаимных визитов последнего периода, а также меняющийся геополитический фон в регионе и мире, находятся на пути достижения взаимовыгодных стратегических договоренностей, что в перспективе может повлиять на многие важные процессы в регионе. Даже на подвижки в решении карабахского конфликта.

Карабахский конфликт является одной из самых серьезных угроз безопасности в кавказско-каспийском регионе, сегодня этот механизм может быть использован геополитическими оппонентами РФ, так как способен размыть точку равновесия РФ в Закавказье — это в локальном ключе. А в более масштабном варианте — загрузить и без того сложно идущий процесс евразийской интеграции новым пакетом трудноразрешимых проблем.

Украина также пала жертвой геополитического противостояния центров сил, противодействующих, в том числе, созданию ЕАЭС. Россия вынуждена была реагировать на события на Украине, ситуативно, и далеко не всегда верно. Сегодня, когда два братских народа ввергнуты в состояние войны, в адрес РФ звучат обвинения в агрессии, выдвигаются санкции, но все уже забыли, как начинались события на Украине, и представители каких стран руководили процессами на Майдане.

Россия достаточно долго бездействовала, наблюдая за развитием опасных сценариев в зоне своих исторических и стратегических интересов. Сложно себе даже представить реакцию Запада, если бы представители администрации Путина высаживались на латиноамериканское пространство и раздавали булочки на улицах Каракаса или Буэнос Айреса…

У России, в столь сложный для этой страны период, есть неплохие возможности в упрочении взаимовыгодных отношений с равноценными партнерами среди стран СНГ, и Азербайджан — один из них.

Сейчас подходящее время для внешнеполитических импровизаций, так как традиционные пути неплохо просчитаны и оппонентами, и уже не приносят ожидаемых решений. Если даже проанализировать высказывания президентов Владимира Путина и Ильхама Алиева на трехсторонней встрече в Сочи, то они весьма показательны в плане взаимного доверия, и диссонируют с поведением их армянского коллеги, продемонстрированном как в ходе этой встречи, так и после Сочи.

В силу целого ряда причин РФ и АР сегодня могут выступать как партнеры в вопросах обеспечения безопасности в Закавказье, в Каспийско-Черноморском регионе, на ближневосточном направлении. Что касается каспийского процесса, то уже на Астраханском саммите глав прикаспийских государств возможно достижение политического соглашения по вопросам безопасности. Как представляется, между РФ и АР нет неразрешимых вопросов в этом ключе.

Тезисы официальных представителей АР о том, что «углубление стратегического партнерства с Россией — один из важнейших приоритетов внешней политики Азербайджана», все более находят подтверждение на практике. Но кульминацию этого процесса следует ожидать в среднем в перспективе ближайших пяти лет.

ИА REGNUM: Существует ли какой-то приоритетный вектор во внешней политике, даже, может быть, интеграционный? Каково отношение у власти и в обществе к евроинтеграции, к сотрудничеству с ТС/ЕАЭС, или, может быть, это декларируемая время от времени тюркская интеграция?

Приоритетный вектор существует, но не в традиционном понимании, когда одно исключает другое, Для Азербайджана все это компоненты целостной системы взаимодействия с остальным миром. Но вот какой из этих пазлов станет главным, покажет время.

Для Азербайджана время определения приоритетного вектора еще не подошло. Возможно даже, в этом не будет радикальной необходимости, если внешние обстоятельства не окажутся сильнее внутренних тенденций.

Аналогичное мнение превалирует и в обществе. Безусловно, есть симпатизирующие каждому из указанных интеграционных направлений, но доминанта пока одна — независимый балансирующий курс.

Укрепление отношений с Россией соответственно влияет и на восприятие в азербайджанском обществе евразийской идеи: ранее эта тема почти не имела примеров положительной трактовки в местных СМИ, тогда как сейчас обсуждаются перспективы страны и в рамках этой интеграционной модели.

ИА REGNUM: Основой экономики Азербайджана является нефтегазовая энергетика, но при этом что-то еще является важным, принципиальным?

Да, нефтегазовый сектор превалирует, но такова география и ресурсная судьба Азербайджана. Кто откажется от наследства, другое дело — как им правильно распорядиться?

Безусловно, в основе становления современного государства — энергетическая стратегия и финансовая подушка, обеспеченная доходами от углеводородов, но на данном этапе делается акцент также на развитие не нефтяного сектора, который, если верить статистике, ежегодно прибавляет порядка семи процентов. Приоритетными являются аграрный сектор, создание конкурентоспособного промышленного производства. 2014 год, кстати, был объявлен в Азербайджане «Годом промышленности». В этой связи предусмотрена разработка «Государственной программы по развитию промышленности на 2015-2020 годы». Развиваются также сферы ИКТ, туризма и другие, свой спутник запустили…

До конца текущего года в экономику Азербайджана будет вложено более 20 млрд. долларов, предусмотренных, в том числе, на развитие инфраструктурных проектов и решение вопросов занятости населения. Это подчеркивает в своих выступлениях и глава государства.

ИА REGNUM: В каком, на ваш взгляд, состоянии сейчас находятся двусторонние отношения Азербайджана с Туркменией, особенно в контексте нерешенных вопросов раздела месторождений, с учетом территориальных споров? Позиция Азербайджана по правовому статусу каспийского водоема известна. Поиск решения таких вопросов как территориальные всегда связан с компромиссами. На какие уступки могут быть готовы в Баку, и на что, напротив, согласиться не смогут?

Благоприятную основу для улучшения отношений между Баку и Ашхабадом создают перспективы поставок энергоносителей в европейские страны, в частности, в будущем речь может пойти о политическом соглашении по реализации проекта Транскаспийского трубопровода, и Ашхабад проявляет в данном процессе определенное ускорение. Хотя это и чревато определенным осложнением ситуации в регионе.

Более того, отношения Азербайджана и Туркменистана получают новый импульс в формате ССТГ — Совете сотрудничества тюркоязычных государств, полноправным участником которого в этом году стал и Туркменистан.

По итогам последнего саммита глав пяти тюркоязычных государств, прошедшего недавно в турецком Бодруме, была подписана декларация «Тюркский совет — современный Шелковый путь».

Именно последний саммит ССТГ показал, что тюркская интеграция в будущем может быть заявлена не только в экономическом и культурном, но и, если потребуют обстоятельства, в геополитическом контексте.

Так как костяк этого проекта составляют страны — по сути, региональные лидеры, к тому же выполняющие важные ресурсные и транзитные функции в глобальных проектах. А здесь ставки слишком высоки, чтобы Баку и Ашхабад уходили в плоскость противоречий, упуская благоприятные возможности.

Кроме того, Азербайджан и Туркменистан, включая другие страны Центральной Азии, участвуют в реализации транспортных, транзитных, коммуникационных проектов, в том числе посредством паромного сообщения Туркменбаши-Аляты, что позволит сторонам повысить объемы перевозок на европейском направлении.

В целом, Азербайджан последовательно снимает напряжение в отношениях с региональными партнерами, включая Иран и Туркменистан.

Понятно, что Азербайджан не пойдет на уступки, ущемляющие национальные интересы, но и не будет занимать бескомпромиссную позицию, скорее наоборот.

Вряд ли в перспективе стоит ожидать обострения в отношениях между Баку и Ашхабадом. И вообще, каспийский процесс сегодня не внушает серьезных опасений, как и сверх ожиданий.

ИА REGNUM: Как оценивают в Азербайджане двусторонние отношение с Казахстаном, это отношения из сферы прагматизма и поиска взаимных выгод? Или в них присутствует какой-то политический аспект, скажем, в том же плане проекта тюркской интеграции?

В отношениях между Азербайджаном и Казахстаном присутствует и разумный прагматизм, и конструктивный политический диалог, и еще не реализованный потенциал двустороннего сотрудничества.

Особые отношения складываются между лидерами государств, Назарбаев, в частности, пользуется огромным уважением в Азербайджане: кроме того, здесь высоко оценили его принципиальную позицию по процедуре вхождения Армении в ЕАЭС.

Страны имеют большие возможности в рамках совместных энергетических проектов, в вопросе создания системы коллективной безопасности на Каспии, в инициировании новых проектов в рамках тюркской интеграции, и, возможно в перспективе наработают формат сотрудничества через призму ЕАЭС.

Азербайджан и Казахстан участвуют в создании системы транспортных коммуникаций, которые свяжут железные и автомобильные дороги Центральной Азии и Закавказья, а также ряд других стран, включая Россию, Китай, Турцию. Составной частью транспортной системы является паромное сообщение через порты Актау — Аляты с выходом на железную дорогу Баку — Тбилиси — Карс с выходом на страны Европы.

Азербайджан и Казахстан обладают серьезным ресурсным и транзитным потенциалом, что на многие десятилетия обеспечит загрузку экономического сотрудничества между ними. Но, к сожалению, страны не активны в плане гуманитарных и культурных проектов, и это единственный важный, но поправимый пробел в отношениях.

ИА REGNUM: Некоторое время назад вызывало большое беспокойство обострение азербайджано-иранских отношений, в каком состоянии они сейчас, какие существуют долговременные проблемы, как могут выглядеть пути их решения?

ИА REGNUM: Азербайджано-иранские отношения вряд ли уже будут вызывать прежнюю обеспокоенность. Региональный расклад изменился, трансформировалась роль Ирана в регионе в восприятии США и других игроков, сменилось политическое руководство ИРИ, действия которого характеризуются большим прагматизмом, что в совокупности повлияло и на отношения Тегерана с Баку.

Улучшение отношений сторон принимает необратимый характер, если, конечно, не вмешаются непредвиденные факторы. Визит президента АР Ильхама Алиева практически развернул двусторонние отношения от дипломатической конфронтации к выходу на принципиально новый этап взаимодействия. Стороны также понимают необходимость быть готовыми к событиям, разворачивающимся с Ближнего Востока.

Прежние проблемы утратили свою остроту и направленность, появляются новые угрозы, и здесь Баку и Тегеран, по меньшей мере, не будут раздражать друг друга. Не исключено, что изменится конфигурация отношений в треугольнике Азербайджан-Иран-Армения не в пользу последнего игрока, как ранее. Остается также надеяться, что Иран займет более компромиссную позицию в решении каспийских проблем, иначе существующий комплекс нерешенных вопросов так и будет переходить от саммита к саммиту.

ИА REGNUM: Каков в стратегическом плане азербайджанский взгляд на безопасность Каспия, какие проблемы безопасности видят в Баку? Каково решение? Азербайджан из пяти каспийских стран наиболее активен во взаимоотношениях в военно-политической сфере с не каспийскими странами — США и НАТО, с Израилем… Это вызывает естественное раздражение, по крайней мере, в двух каспийских государствах — в России и Иране. Насколько велика опасность, что это сотрудничество может перерасти в конфликтность?

Взаимодействие Азербайджана в военно-политической сфере с западным блоком государств не имеет того масштаба и объема, чтобы вызывать серьезное раздражение в Москве и Тегеране. У Баку тоже есть основания для некоторых претензий в адрес этих соседних стран.

Но на данном этапе, как уже было отмечено выше, Россия и Иран выстраивают иную, более качественную повестку отношений с Азербайджаном, поэтому в ближайшее время вряд ли следует ожидать конфликтных проявлений в отношениях между этими странами.

Азербайджан реализует ориентированный на страны Европы проект Южного газового коридора, включающий проекты «Шахдениз-2», TANAP и ТАР. Эти проекты способны превратить Азербайджан в важного экономического и энергетического партнера, но это вопросы, прежде всего, энергетической безопасности, работающие также на повышение имиджа страны на международной арене. Кто может отказаться от таких перспектив, тем более, когда утвержденные энергоресурсы страны оцениваются в 2 млрд. тонн нефти и 2,6 трлн. кубометров газа, да еще при наличии выгодного геостратегического положения.

Поэтому Азербайджан в большей степени заинтересован в сохранении безопасности в регионе. Если и будет нагнетаться безопасность на Каспии, то не Азербайджан будет тому причиной. Вопросы безопасности включают широкий круг вопросов, которые сложно проанализировать в рамках одного интервью. Можно пока сказать лишь, что Азербайджан, в отличие от некоторых других стран СНГ, не подписывал Ассоциативное соглашение с ЕС, и не проявлял в отношениях с НАТО особых инициатив с заявкой на вступление в Альянс, тем более при наличии конфликта это и невозможно. И понимание этого вопроса в Москве присутствует. Азербайджан также солидарен с РФ и другими каспийскими странами в вопросе не появления третьих сил на Каспии. И этот вопрос, вероятно, может лечь в основу политического соглашения по безопасности на Каспии, если таковое будет подписано в Астрахани.