Достижение договоренности с Лондоном было одной из главных задач, решение которой было необходимо для осуществления плана нового главы русского МИД — А.П. Извольского. Без этого условия невозможно было рассчитывать на успех дипломатической акции на Проливах.

Переговоры между Извольским, и послом Англии в России А. Николсоном начались уже в феврале 1907 г. и проходили без особых сложностей. На совещании 1(14) февраля 1907 г. Извольский заявил, «…что теперь, когда мы заняты выработкой соглашения с Англией, имеющего именно устранение возможности столкновения с нею, нельзя в деле проведения нашей линии руководствоваться исключительно стратегическими соображениями. Министерство иностранных дел в настоящее время проводит систему последовательных соглашений, которые в конечном результате должны обеспечить нас от столкновений на всем протяжении азиатского фронта.» С самого начала было ясно, что и в случае с Тибетом и Афганистаном сложностей не предвидится — Россия признавала их сферой британского влияния.

Еще летом 1903 г. Великобритания предприняла вооруженную экспедицию в Тибет, 3 августа 1904 г. англо-индийская армия заняла Лхасу, местным властям 7 октября того же года был навязан договор об исключительных правах Англии на беспошлинную торговлю и о недопущении на территорию Тибета представителей третьей державы. Первоначально эти действия вызвали протесты России, но после русско-японской войны ситуация изменилась. Впрочем, дело было не только в ослаблении одной из сближавшихся сторон. Лондон и Петербург были заинтересованы в преодолении противоречий в Центральной Азии для того, чтобы иметь возможность выработать программу совместных действий в этом регионе, где появлялись новые вызовы как русскому, так и британскому влиянию. Германское железнодорожное строительство в Османской империи вызывало сильнейшую обеспокоенность в Великобритании, тем более, что к нему добавлялось проникновение торгового флота и финансов Германии в Персидский залив. В период между 1899 и 1906 гг. немецкая фирма Роберт Вонкхаус открыла свои представительства в Бахрейне, Бушире, Басре, Бендер-Аббасе и ряде других портов Персидского залива. С 1906 г. торгово-пассажирская фирма Гамбург-Америка установила регулярное пароходное сообщение между Гамбургом и заливом. В Персию стали проникать немецкие банки.

Германское экономическое проникновение совпало с нарастающим недовольством английским и русским влиянием и слабым шахом. Персия в это время была близка к финансовому банкротству. Слабый и болезненный шах Музаффар-эд-Дин и его окружение быстро растранжирили относительно неплохое наследие предыдущего монарха. Финансовые проблемы решались займами у России, которые быстро тратились на поездки шаха в Европу. Сумма последнего займа составила гигантскую для тогдашней Персии сумму в 30 млн. рублей. Гарантией возврата были поступления с таможен по северной границе Персии. Доходы государства составляли 7−8 млн. туманов в год, а расходы — от 10 до 11 млн. туманов. Сколько-нибудь прочной системы управления не было. Хуже всего обстояло дело с армией. В начале XX века в ее составе числилось 78 фоуджей (1) пехоты (около 62 тыс. чел.), 33 фоуджа артиллерии (ок. 6 тыс. чел.), казачья бригада (ок. 1500 чел.), личный конвой шаха (ок. 2500 чел.) — всего около 72 тыс. чел., которые на бумаге можно было увеличить до 150 тыс. чел. за счет ополчений ханов — вождей племен, в основном кочевников. На деле эта система находилась в глубочайшем кризисе. В армии постоянно находилось не более 20 тыс. солдат, плохо обученных и вооруженных, в возрасте от 18 до 70 лет, остальные находились в «отпусках» и зарабатывали себе на жизнь, как придется. Жалованье солдат, числившихся на бумаге, расхищалось их начальством.

Долгие годы страна управлялась таким образом, и это не вызывало протестов. Спокойствие оказалось кажущимся. И Петербург, и Лондон явно переоценили склонность иранцев к спокойствию и безмятежности. «Персия была вулканом, бурлившим недовольством, — вспоминал русский дипломат, — и почтенные мусульманские священники были во главе революционного движения». 12(24) декабря 1905 г. на одном из базаров в Тегеране начались волнения, вызванные повышением цен на сахар. Оно послужило катализатором дальнейших событий. Недовольный критикой в свой адрес, губернатор столицы отправил на базар полицию, схватившую и подвергшую избиению 17 купцов-сеидов, известных своими выступлениями против него. Это вызвало всплеск возмущения — в городе появились тысячи людей, одетых в саваны (в знак того, что они готовы на все) и женщин в трауре, проклинавших шаха и его министров. На следующий день в знак протеста в одной из мечетей в окрестностях Тегерана сели в бест (т.е. укрылись в убежище) несколько религиозных деятелей. Это был мавзолей мусульманского святого Шах Абдул-Азима — святость этого места была столь велика, что даже власти не решились его нарушить.

Шаху пришлось идти на уступки. Он обещал создать «Дом справедливости», в котором будут обсуждаться необходимые для страны меры, но его работа не вышла за рамки формальностей. Горожане все активнее демонстрировали свое недовольство и в конце июня полицейские застрелили на улице сеида. Как часто бывает, долго копившееся недовольство переполнила капля. Далее протесты шли уже по восходящей, попытки правительства прибегнуть к массовым арестам привели к тому, что в июле 1906 г. в бест в сады и во дворе здания британского посольства село уже около 15 тыс. чел. Протестующие попали туда с разрешения британских дипломатов. Поначалу их было всего 50 человек. Они требовали созыва народного собрания и почетного возвращения уехавших из Тегерана в Кум муджехетдинов, наказания виновных в убийстве сеидов. Вскоре в обширном парке посольства собралось около 25 тыс. чел.

5 августа 1906 г. Музаффар-эд-Дин вынужден был подписать указ о выборах в меджлис (парламент) представителей всех сословий, кроме крестьян. Меджлис, по тексту фирмана, первоначально получал право обсуждать «все политические, государственные и общественные дела и помогал бы Совету Министров Наших в мероприятиях, клонящихся к благополучию и благоденствию Персии.» Парламент должен был «осуществлять прогресс народа и создавать возможность для точного исполнения законов нашего пророка». 18 августа в Тегеране начал работу Высший Национальный Совет, стремившийся разработать систему реформ по модернизации страны и сокращению влияния иностранных держав. В продолжение фирмана была принята конституция, существенно ограничившая власть монарха. Меджлис объявлялся представительством всего населения страны (ст.2), он собирался сроком на 2 года (ст.5), депутаты должны были принять присягу верности шаху и государству (ст.11), они получали неприкосновенность (ст.12), право требовать выполнения своих решений, без согласия парламента нельзя было решать финансовые вопросы, заключать внешние и внутренние займы, предоставлять концессии, решать вопросы о доходных статьях государства, уступать их, изменять границы и проч. Устанавливалась и высшая палата — Сенат из 60 членов, часть которых назначалась шахом, а часть избиралась.

Кризис усиливался. Больной и слабый шах постоянно шел на уступки, и 7(20) октября 1906 г. меджлис был созван. 21 января 1907 г., после смерти Музаффар-эд-Дина трон перешел к его сыну Мухаммеду-Али. Накануне шах подписал Конституционную хартию — ислам шиитского толка был объявлен государственной религией (ст.1), создавалась особая комиссия из 5 богословов, которые должны были проверять законопроекты на предмет их соответствия нормам ислама (ст.2), подданные монархии объявлялись равноправными (ст.8), их жизнь, имущество, жилье и честь объявлялись неприкосновенными (ст.9), вводилась свобода преподавания (ст.18) и печати (ст.20) в пределах дозволенного шариатом, свобода создания обществ, «которые не создают смуты в области политической и не нарушают общественного спокойствия» (ст.21). Необычно для региона звучало определение власти монарха: «Верховная власть есть драгоценность, порученная по милости Божией, народом Шахиншаху». Перед коронацией шах должен был принести присягу в Меджлисе на верность Конституции (ст.39). Он сохранял право назначения и увольнения министров (ст.46), командование Вооруженными силами (ст.50), вопросы внешней политики, включая объявление войны и заключение мира (ст.51). Министры могли назначаться только из числа подданных Персии, мусульман и персов (ст.58). Они были ответственны перед Меджлисом и Сенатом (ст.60), которые имели право передать их суду (ст.65).

Противоречия в Конституции и недовольство шаха и его противников взаимными уступками привели к тому, что кризис в отношениях между короной и парламентом только усилился. С апреля по сентябрь в Тегеране шла борьба меджлиса с шахской партией. Парламент разрабатывал программу реформ и требовал дальнейшего расширения собственных полномочий. В августе 1907 г. на выходе из здания, в котором заседал Меджлис, был убит глава правительства. Один из его убийц бежал, другому это не удалось — он покончил жизнь самоубийством. На 40-й день его могила стала местом сбора огромной, до 15 тыс. чел. — демонстрации в честь патриота. Беспорядки привели к еще большему финансовому кризису — расходы государства составили 11 млн. туманов, а доходы — 8 млн. туманов. Кризис в Персии способствовал ускорению русско-английского соглашения.

Россия имела значительные интересы в этой стране. К 11(24) августа 1905 г. прямые затраты государственного казначейства здесь составили 69.526.918 рублей, из них 21.350.000 руб. — на Учетно-ссудный банк Персии, 29.114.738 руб. — на долгосрочные займы, 2.975.000 руб. — на ссуды 1903−1905 гг., 1.540.000 руб. — на ссуды и кредиты наследнику шахского престола. К сентябрю 1906 г. общая сумма русских государственных затрат выросла уже до 72.204.754 руб. Это были серьезные инвестиции, и Петербург не могла не интересовать их судьба. Защитить эти позиции в условиях противостояния с Англией, революции собственной и персидской, было сложно.

7(20) сентября 1906 г., открывая Особое совещание по вопросам персидской политики и перспективам соглашения с Англией, Извольский заявил: «Не следует забывать, что нам предстоит выбор между соглашением, способным надежно обеспечить хотя бы часть наших интересов, и соперничеством в таких условиях, при которых мы лишены уверенности, что вопросы, близко нас касающиеся, не будут решаться помимо нас и в ущерб нашим интересам». В марте 1907 г. министр иностранных дел Великобритании Эдуард Грей в ответ на запросы из Петербурга заявил о готовности пересмотреть вопрос о Проливах в случае, если между двумя странами будут установлены прочные хорошие отношения. Почти одновременно с этим возникли и первые признаки кризиса на русско-персидской границе. Племена шахсеванов атаковали русский пограничный пост, был убит офицер и несколько солдат. 8(21) апреля было принято решение об отправке через границу карательной экспедиции в составе 400 чел., после прихода которой местные власти согласились выполнить русские требования: публичная смертная казнь виновных в убийстве русских пограничников, выплата 30 тыс. рублей компенсации семьям убитых и раненых, 30 тыс. рублей — по судебным приговорам жертвам грабежей и 20 тыс. рублей — в качестве компенсации за проведение экспедиции. Вожди шахсеванов должны были дать письменное заверение о прекращении грабежей в будущем.

18(31) августа 1907 г., через месяц после заключения договора с Японией, Извольский и британский посол в России А. Николсон подписали в Петербурге конвенцию об Иране, Афганистане и Тибете. Обе стороны договорились признать Афганистан и Тибет лежащими в сфере влияния Англии, гарантировать территориальную неприкосновенность Тибета, сноситься с далай-ламой только через китайское правительство. Россия обговорила права для своих подданных — паломников-буддистов. Англия обязалась не аннексировать часть афганской территории и не предпринимать в Афганистане действий, направленных против России. Главной частью договора было соглашение по разделу Персии, в которой русское влияние, политическое и финансовое было весьма велико. Иран делился на 3 зоны — русскую (северную), английскую (южную), нейтральную, промежуточную между ними. Раздел имел скорее стратегическое, чем экономическое содержание, так нефтяные запасы на юге Персии были разведаны только в 1912. Британская зона отсекала Россию от границы с Индией и выхода из Персидского залива, большая часть побережья которого — т. е. как раз наиболее богатые запасами нефти районы становились нейтральной зоной. Таким образом, давнее желание Лондона о буферной зоне вокруг «жемчужины в короне Британской империи» было реализовано. Последнее было особенно важно, т.к. именно из англо-индийской администрации традиционно рекрутировались наиболее русофобски настроенные политики Великобритании. Теперь их страхи, имевшие почти полувековую историю, теряли под собой почву. Именно этот смысл заключал в себе ответ Эдуарда Грея на критику Дж. Керзона, утверждавшего, что Англия уступает России плоды столетних усилий в Персии.

7 сентября Тегеран был официально извещен об этом договоре русским и английским послами. Реакцией на эту новость было дальнейшее углубление внутреннего кризиса в Персии. 8 октября 1907 г. шах утвердил разработанный парламентом Конституционный Свод, вновь существенно ослабившую его власть. В стране вводилось равенство перед законом, неприкосновенность жилища, содержание Двора ограничивалось законом, устанавливался европейский порядок престолонаследия — в старшей мужской линии правящего рода, принцы крови первой степени (т.е. братья, дяди и сыновья правящего монарха) не могли быть назначены на министерские посты, вводился принцип ответственности правительства перед Меджлисом и Сенатом. До коронации шах был обязан принять присягу на верность конституции. Статья 35 этого документа гласила: «Царство есть дар Божий, который вручен Шаху, по милости Божией, народом». Члены правительства назначались шахом, но были ответственны перед меджлисом, который мог инициировать отдачу их под суд. «В общем, настоящая работа Меджлиса, — докладывал 22 ноября (5 декабря) 1907 г. из Тегерана русский посол Н.Г. Гартвиг, — представляет из себя наскоро сделанную компиляцию из различных западно-европейских кодексов. Применение же законов, не приспособленных ни к местным условиям, ни к правам и обычаям страны, где нет еще и десятой доли учреждений, упоминаемых в Своде, представит, конечно, непреодолимые препятствия». События в Персии притянули к себе внимание и Константинополя. С сентября 1907 г. началось усиление Эрзерумского гарнизона, в пограничных с Россией и Персией воинских частях турецкой армии шли открытые и интенсивные военные приготовления. Наместник Кавказа граф И.И. Воронцов-Дашков опасался пограничных инцидентов на турецко-персидской и русско-персидской границах, которые могли бы привести к втягиванию России в персидский кризис и, особенно, в войну с Турцией, к которой, по его словам, Кавказская армия была не готова. «Поэтому настоятельно необходимо теперь же немедля, — докладывал он императору 5(18) января 1908 г., — усилить Кавказ войсками из внутренней России, ускорить перевооружение артиллерии, особенно горной, пополнить всевозможные запасы и привести крепости в большую обороноспособность. Только при этом условии нам не будут опасны приготовления Турции, и при неизбежной необходимости кавказские войска с честью поддержат достоинство России и свои старые боевые традиции».

Дальнейшие события доказали справедливость опасений Наместника. Турецко-персидская граница не была демаркирована, и турки претендовали на часть территорий в иранском Азербайджане, куда с началом революции все чаще стали проникать турецкие войска. Кроме того, вскоре после согласия на ограничение собственной власти, шах, считавший эти уступки вынужденными, предпринял неудачную попытку переворота, закончившуюся очередной, 5-й или 6-й присягой монарха на верность конституции. Политическая борьба в столице быстро обернулась борьбой сторонников шаха и парламента в провинции, а фактически — анархией, при которой обострились племенные и территориальные противоречия.15 февраля 1908 г. на шаха было совершено неудачное покушение. На выезде на охоту впереди шла машина с закрытым кузовом, за ней — конная стража и карета. Шах сидел в карете, но покушавшиеся бросили две бомбы в машину. Монарх не пострадал. Мухаммед-Али снова начал готовить переворот. Его ударной силой выступила персидская казачья бригада под командованием полковника В.П. Ляхова. 23 июня 1908 г. парламент был обстрелян из орудий и разогнан, часть депутатов арестована.

В ответ в районе Тебриза началось восстание племен бахтияров, быстро распространившееся на важнейшие города, находившиеся как в русской, так и в английской зонах влияния — Решт, Исфаган, Шираз, Хамадан, Бендер-Аббас и др. Сильнейшее влияние на события в Персии оказали и внешние факторы — победившая младотурецкая революция июля 1908 г. и завершившаяся русская революция 1905−1907 гг. Революционеры из русского Закавказья и Турции по разным причинам стремились оказать помощь младоперсам, как предпочитали называть себя некоторые активные деятели антишахского движения. Повстанцев в Тебризе возглавил Саттар-хан, под руководством которого в сентябре 1908 г. была отбита попытка шахских войск и ханских ополчений отбить город. Высокий уровень потерь привел к разложению и росту дезертирства среди штурмующих. В декабре 1908 г. шах заявил о своем согласии на созыв меджлиса, но с совещательными правами, и при условии назначения депутатов. Вновь собравшийся в столице меджлис 30 декабря 1908 г. принял конституцию, гражданская война в стране продолжалась, и в события вмешались Россия и Англия. Впрочем, уступки уже не устраивали никого, стране началась гражданская война между шахскими войсками и повстанцами. В феврале 1909 г. правительственные отряды начали блокаду Тебриза. В городе начался рост цен на продовольствие, а вскоре и первые признаки голода.

С марта 1909 г. в зоне восстания начались нападения на русских подданных, под угрозу попали другие иностранцы. 25 марта (7 апреля) 1909 г. Извольский предупредил русских представителей за рубежом о том, что вслед за Лондоном Петербург возложил ответственность за судьбы своих подданных и учреждениях на правительство шаха. 10(23) апреля русский МИД сообщил о том, что ввиду блокады Тебриза и начавшегося там голода, а также из-за опасности, возникшей для жизни и имущества иностранных подданных Тегерану было предложено возможно более быстро решить эти вопросы самостоятельно, в противном же случае этим займется русская армия. На следующий день был отдан соответствующий приказ Наместнику Кавказа. 12(25) апреля Извольский телеграфировал в генеральное консульство в Тебризе условия проведения экспедиции. Задачей русского отряда называлась защита русских и других иностранных подданных, поддержание свободного сообщения по шоссе Джульфа-Тебриз для провоза продовольствия. Запрещалось вмешательство революционеров и шахской армии, взятие на себя административных обязанностей, но при этом было приказано не допускать боев в городе и на шоссе.

«Действия наших войск, — инструктировал министр, — должны быть твердыми и энергичными, но благожелательными к населению, на которое следует смотреть не как на неприятеля, а как на мирных жителей дружественной Державы. Решение об употреблении в дело оружия зависит исключительно от войскового начальства. Решение это следует принимать с большой осмотрительностью и при полной неизбежности.» Войскам запрещались реквизиции, все необходимые продукты должны были покупаться «по справедливой цене». Последняя задача существенно усложнила проблему снабжения русских экспедиционных сил, к которым в июле 1909 г. присоединились казачий полк, стрелковый батальон и батарея, перевезенные морем из Баку в Энзели. Сторонники шаха отошли от города, а повстанцев, оставшихся в нем, разоружили. В апреле 1909 г. английские войска высадились в Бушире и Бендер-Аббасе, 14 мая шах восстановил работу парламента и объявил политическую амнистию. Это уже не могло помочь. Саттар-хан отвел свои отряды от Тебриза, стараясь установить контроль над дорогами к нему. Основные усилия он направил на поддержку сторонников в других городах. 22 июня 1909 г. он овладел Кумом, 12 июля — Казвином.

16 июля, после нескольких дней уличных боев и Тегераном. Победа младоперсов символически почти совпала с годовщиной младотурецкой революции. Шах Мухаммед-Али вместе с семьей и группой своих приверженцев укрылся в здании русского посольства. Конвой для охраны шахского беста вместе с Россией выделила также и Великобритания. Переворот в городе прошел относительно бескровно, жертв было немного. Иностранцы почти не пострадали — был убит один русский и ранен один австрийский подданный, разграблены 3−4 квартиры. 17 июля Чрезвычайный Верховный Совет уведомил шаха о его низложении и через русского поверенного в делах и британского посланника попросил принять делегацию для решения формальностей. Мухаммед-Али отказался сделать это, заявив, что уже отрекся от трона. Вечером того же дня было объявлено о том, что престол перешел к его сыну Ахмад-мирзе. Естественно, что 11-летний мальчик не мог управлять, и формально власть перешла к регентскому совету, который с трудом контролировал положение в столице, в провинции обстановка была еще более запутанной.

Бывший шах был должен 3 млн. рублей русскому Учетно-Ссудному банку, и, кроме того, еще 1 млн. рублей — англичанам и частным лицам. Гарантией русских долгов были все имения шаха, которые располагались в провинции Азербайджан. Они с трудом контролировалось новым правительством. 7 сентября 1909 г. его представителями, русским и английским дипломатическими представителями в Тегеране был подписан протокол об ускорении выезда шаха из страны. Правительство брало на себя обязательство по уплате долгов бывшего монарха и выделяло ему пенсию — 100 тыс. туманов в год. В ответ шах передал в распоряжение правительства свои имения и отказывался вести агитацию против него в эмиграции. В этом случае пенсия прекращала выплачиваться. Мухаммед-Али отправился в Россию. 2 октября бывший шах высадился на берег в Петровске.

Анархия в провинции развивалась и в конце октября русские войска были введены в Ардебиль, которому угрожали ополчения кочевников. Это были шахсеваны — 45 тюркских кочевых племен на юге провинции Азербайджан, в свое время приглашенных сюда Каджарами. Шахсеваны поставляли в армию шахов конное ополчение и за это пользовались целым рядом привилегий. В начале столетия они занимались грабежом местного оседлого населения и практически не подчинялись Тегеран. Дело часто доходило и до нападений на русские пограничные посты и селения. Для контроля над ситуацией в Ардебиль были направлены 2 батальона 206-го пехотного Сальянского полка, 2 сотни 1-го Полтавского полка и 2 легких орудия.

Присутствие русских и английских войск все более раздражало революционный Тегеран и особенно т.н. «младоперсов», все более ориентировавшихся на Берлин. Немецкая дипломатия активно поддерживала революцию как способ борьбы с влиянием Англии и России. В конце 1908 — начале 1909 гг. начались переговоры о командировке персидских офицеров в германскую армию. Газета «младоперсов» «Ирани-Ноу» в конце декабря 1909 г. писала: «Германия вообще поддерживает мусульман, без нее давно Турция утратила бы свою самостоятельность и большую часть своей территории: германские офицеры усилили мощь Турции». Та же газета в январе 1910 г. писала о русской ноге в английском сапоге на севере Персии и английской руке в русской перчатке — на юге. Меджлис на своем заседании 5 февраля 1910 г. выразил протест против пребывания русских войск в стране и потребовал отставки министра иностранных дел и энергичных действий — от военного министра. Сотрудничеству Петербурга и Лондона в регионе, традиционно бывшим ареной их соперничества, в немалой степени способствовало появление в Персидском заливе новой и активно действующей силы. Это была Германия.

(1) Фоудж — часть, представлявшая собой нечто среднее между батальоном и полком, имевшая в составе от 750 до 950 чел.