Рисковый прагматизм, или блокада - как благо

Апрель 2005 года можно назвать если не переломным, то, во всяком случае, знаменательным в контексте армяно-турецких отношений. Столь активной полемики, в том числе на высшем уровне, между Анкарой и Ереваном не было за последние несколько лет. Сегодня, как никогда реальнее видится перспектива налаживания армяно-турецкого диалога по достаточно непростой повестке - отсутствие дипломатических отношений, блокада транспортных путей, политическое противостояние вокруг нагорно-карабахского конфликта, острые исторические разногласия и т.д. Проблемы эти выходят далеко за рамки не только двустороннего, но и регионального формата - некоторые из них приобретают международное значение.

По заверению армянских политиков, проблема международного признания Геноцида армян в Османской Турции, имеет "общечеловеческое значение". Усилия мощной армянской диаспоры привели к признанию Геноцида десятками стран мира - данный фактор стал мощным рычагом воздействия на официальную Анкару по целому спектру вопросов, многие из которых не имеют ничего общего с интересами самих армян...

Анкара в некоторой степени недооценивала сам факт наличия армянской государственности и влияния армянского лобби. Довольно показательны в этом плане результаты опроса, проведенного Центром маркетинга и социологических исследований Армении и турецким аналитическим центром Tesev. Согласно этим данным, по мнению большинства турков, Армения - большая страна с многомиллионным населением. 25% опрошенных считают, что население Армении составляет 8 млн. человек, и эта страна омывается Каспийским, Черным и Средиземным морями. 21% придерживаются мнения, что армяне - иудеи.

Огородившись от Армении "железным занавесом", турецкие власти деформировали образ соседней страны и соседнего народа в умах своей общественности. Такого результата можно было достигнуть лишь полным игнорированием армянской субстанции. В этом плане, усилия армянской диаспоры, направленные на стимулирование правительств и парламентов разных стран мира к признанию Геноцида, казалось, лишь подкалывали самолюбие турецких властей, которые время от времени огрызались нотами протеста в адрес стран, где усилия армян оборачивались реальными плодами. Очевидно, не видя реальной угрозы от назойливости армянской диаспоры, официальная позиция Турции по армянскому вектору оставалась крайне неуступчивой и резкой. В качестве предусловий к налаживанию отношений и разблокированию границы от Еревана требовались существенные уступки в карабахском урегулировании, отказ от идеи признания Геноцида и соответственно территориальных претензий к Турции. Примечательно, что ни один президент Армении даже при желании вряд ли смог бы удовлетворить эти требования, особенно по последним двум пунктам. Как уже отмечалось, лоббирование проблемы Геноцида является, в основном, прерогативой диаспоры, да и территориальных претензий Турции Ереван на официальном уровне не выдвигал. С учетом сказанного, позицию Турции воспринималась как категорический отказ от любых отношений с Арменией. Именно в этом ракурсе Армения и строила (а точнее, не строила) свою турецкую политику с момента обретения независимости. Определенные усилия, направленные на преодоление антагонизма, в свое время предпринял первый армянский президент Левон Тер-Петросян, чья политика вскоре была расценена как пораженческая, и он был вынужден покинуть политическую арену. Пришедший ему на смену Роберт Кочарян выдвинул чрезвычайно прагматичную формулировку -"Армения готова наладить отношения с Турцией без предусловий". Прагматизм заключался в том, что армянская сторона до недавних пор, а может быть и сегодня уверена - Турция и не собирается идти на контакты, поскольку тем самым она подорвет свой авторитет в глазах Азербайджана, и будет вынуждена перестраивать свою политику сразу по нескольким проблемам указанной выше повестки. В свою очередь Азербайджан крайне ревностно следит за развитием армяно-турецкой полемики, видя в лице Турции важного партнера. Блокада Армении со стороны Турции в глазах азербайджанской общественности является не только рычагом экономического давления, но и весомым моральным допингом. Тем не менее...

Разорвав всяческие отношения с Арменией, Турция мало того, что утеряла практически все рычаги воздействия на противника, но и заметно снизила свое влияние на Южном Кавказе в целом. Степень ущербности транспортно-экономической блокады Армении с годами была нивелирована. Как заявил, в частности, Роберт Кочарян, блокада со стороны Турции имела для экономики Армении не только негативные, но и реальные позитивные последствия. По словам президента Армении, "блокада позволила в более сжатые сроки добиться замещения импорта". Действительно, сегодня армянские производители успешно снабжают внутренний рынок теми видами товаров, которые, допустим, соседняя Грузия усиленно импортирует из Турции. Речь, в основном, идет о сельском хозяйстве, перерабатывающей промышленности и строительстве. Очевидно, мощнейшая, но несостоявшаяся конкуренция турецких компаний на протяжении десятилетия могла бы создать в переходной экономике Армении кардинально иной расклад. Говоря же о железной дороге, можно с уверенностью сказать, что больший ущерб Армении наносит не простой участка Карс-Гюмри, сколько бездействие абхазского участка Транскавказской железной дороги, соединяющей Армению через Грузию с Россией. Помимо этого, десятилетний тайм-аут, предоставленный Еревану с легкой руки Анкары, стал просто бальзамом для армянских властей. В условиях молодой государственности, острого политического и тлеющего военного конфликта с Азербайджаном, параллельно просчитывать политические и экономические сценарии во взаимоотношениях с таким, мягко говоря, недружелюбным соседом и международным тяжеловесом, как Турция, Еревану было бы крайне затруднительно. Каждый просчет в этом направлении мог бы обернуться катастрофой. Самостоятельно нейтрализовав себя, Турция позволила Армении мерно рассчитывать свою политику. В условиях охраны заблокированной границы пограничным контингентом России, Ереван продолжал спокойно заявлять - "мы готовы налаживать отношения с Турцией", а армянская диаспора энергично доказывать миру, что Турция есть государство, совершившее преступление против человечества.

Двойной удар по турецкой самоуверенности, или помощь пришла некстати

Очевидно, Турция не увязывала и не увязывает перспективы своего влияния на Южном Кавказе с эффективностью своей политики в отношениях с Арменией. Большее значение здесь придается таким задачам, как снижение экономического и, в первую очередь, военного влияния России в регионе. Многие эксперты прогнозируют появление турецкого контингента, в том числе в составе сил НАТО в Грузии сразу вслед за выводом военных баз России. С другой стороны основные интересы Турции на Южном Кавказе связаны с энергетическими проектами Баку-Джейхан и Баку-Эрзрум. Проблема же железнодорожного доступа в регион, по идее, должна была быть решена осуществлением проекта строительства ветки Карс-Ахалкалаки, что окончательно вывело бы Армению из коммуникационной игры. В случае реализации всех этих планов, как полагали в Анкаре, Армении просто некуда было бы деться. Именно план создания безвыходной ситуации для Армении, был выбран Анкарой в качестве приоритета, чем и объяснялась категоричность турецкой позиции, планировавшей, таким образом, добиться выполнения невыполнимых предусловий.

Однако турецкие политики все же не просчитали всех тенденций, связанных с вторжением в регион новых игроков в лице Европейского союза и США, не просчитали они и какую крепость может приобрести коктейль из политики США в Ираке и позиций стран ЕС по перспективе вступления в эту структуру Турции, если его разбавить "армянским вопросом".

В этом году армяне всего мира отмечают 90-летие Геноцида и депортации своих соотечественников правительством младотурков. Масштабные акции влиятельных организаций армянского лобби проходили практически во всех странах мира. Выступления армян сопровождались заявлениями влиятельных западных политиков и организаций. Проблема Геноцида армян приобрела громкое европейское звучание с самого начала переговоров о возможном членстве Турции в ЕС. Хотя необходимость признания Геноцида пока не выставлена Анкаре в качестве предусловия на пути в ЕС, однако довольно четкий призыв находит место в резолюции Европарламента. О Геноциде армян на высшем уровне недвусмысленно заявляют уже не только французы, но и немцы (соответствующая резолюция вошла в оборот в Бундестаге). События начали разворачиваться где-то неожиданно и для самих армян - Геноцид признается Польшей, Бельгия близка к тому, чтобы возвести отрицание Геноцида армян в разряд уголовно наказуемых деяний. С острой критикой в адрес турецкого правительства выступают представители европейской интеллигенции, а ведущие мировые телеканалы организуют трансляции из Еревана, впервые позволяя миру видеть многотысячное шествие армян 24 апреля, которое, впрочем, проходит здесь каждый год.

О той нервозности, с которой европейское население воспринимает перспективу слияния с мусульманской Турцией, наглядно свидетельствуют данные опроса, организованного среди 6000 респондентов в ключевых странах ЕС. По свидетельству The Guardian, против вступления Турции в ЕС высказались 59% французов и 60% немцев. Примечательно, что опрошенные высказывали гораздо больший оптимизм по поводу вступления в ЕС Украины, нежели Турции. Именно на этом фоне, отдельные европейские политики и целые организации начали уделять армянскому вопросу пристальное внимание, придав ему максимальную весомость уже в контексте европейской политики Анкары.

Не менее болезненный удар по дипломатическим позициям Турции пришелся со стороны США. На сей раз, недвусмысленные заявления по проблеме признания Геноцида армян сопровождались острой критикой в адрес Анкары в контексте ее позиции по Ираку. Первую нишу заполнили ряд конгрессменов и сенаторов, а также действующий посол США в Армении Джон Эванс и его предшественник Гарри Гилмор, а вторую - лично глава Пентагона Дональд Рамсфельд.

Важно отметить, что давление американской стороны в плане сроков было осуществлено крайне расчетливо. В условиях своеобразного цейтнота Анкара не стала дожидаться ежегодного обращения президента США к армянам мира и заявила о готовности предоставить свои южные военно-воздушных базы войскам антииракской коалиции. Вместе с тем, окончательное решение по данному вопросу Анкарой было принято уже после обращения Буша, уже получив мессидж Анкары, вновь воздержался от употребления термина "геноцид", характеризуя события 90-летней давности.

Следует учитывать, что для Турции признание Геноцида армян под нажимом США и ЕС может обернуться тяжелыми материальными и моральными последствиями. Хотя возможность предъявления территориальных претензий Турции официальным Ереваном не подтверждалась, однако она и не отрицалась. Сразу вслед за признанием армяне могут поднять и вопрос существенных репараций. В свою очередь, армянская сторона отдает себе отчет в том, что последние перипетии вокруг проблемы Геноцида и ажиотаж в самой Турции - результат не столько усилий армянской дипломатии и диаспоры, сколько столкновения интересов крупных международных игроков, использующих в своих интересах практически все мало-мальски весомые факторы, в том числе и фактор армяно-турецкого исторического противоборства. Конечно, было бы ошибочно предполагать, что данный фактор носит самодостаточный характер в плане воздействия на Турцию в вопросах вступления в ЕС или войны в Ираке, однако столь активное его использование может привести к заметным трансформациям регионального плана и серьезным коррективам в позициях Анкары и Еревана.

Неожиданный успех, или разблокирование - как беда

Под американо-европейский аккомпанемент начинается переписка между премьер-министром Турции Реджепом Тайип Эрдоганом и президентом Армении Робертом Кочаряном. Турецкий премьер, в частности, предлагает создать совместную комиссию историков, которая проведет соответствующие исследования и вынесет решение - был ли Геноцид армян на самом деле. В свою очередь, армянский лидер продолжает настаивать на апробированной позиции о целесообразности установления полноценных межгосударственных контактов, что позволит с большей эффективностью изучить все проблемы двусторонней повестки. При этом официальный Ереван заявил, что не склонен ставить под сомнение факт Геноцида и оставлять его подтверждение на совести историков. Реакция официальной Анкары не заставила себя ждать - премьер-министр Эрдоган не исключил возможности установления с Ереваном политических отношений, хотя, при этом глава МИД Турции заявил, что о возможности разблокирования армяно-турецкой границы речи пока нет. Пока...

Известно, что основные переговоры с Турцией на предмет вступления в ЕС еще впереди. Помимо вопроса Геноцида европейские лидеры уже выставили турецкой стороне необходимость налаживания нормальных отношений с соседними странами. Очевидно, в числе таковых подразумевается и Армения, которая недавно была включена в политику "Нового европейского соседства".

Однако, готов ли сам Ереван к столь интенсивному развитию событий. Как уже отмечалось, здесь успели привыкнуть к длительному тайм-ауту на турецком фланге. Если к позитивным последствиям блокады с некоторой натяжкой, но все же можно отнести стабильное и мерное развитие местного бизнеса и неторопливый поиск приемлемой модели экономики, то в явно негативном свете стоит рассматривать объективное и длительное бездействие "турецкой извилины" армянской политической мысли. Вследствие отсутствия информации и четких сценариев политики Армении могут оказаться не в состоянии трезво и резко оценить все за и против возможного открытого политического диалога с Турцией. Именно в этом случае параллельный международный нажим диаспоры может стать для Армении медвежьей услугой.

Как справедливо отмечает в своей статье турецкий политолог и эксперт по кавказской политике Нилгун Гюльчан, армяне Армении и армяне диаспоры имеют разные, а порой и противоречивые интересы. "Единственный путь нормализации отношений между Арменией и Турцией - это нормализация отношений между Арменией и армянской диаспорой", - заявляет турецкий политолог. Немного скорректировав данное высказывание турецкого эксперта, отметим, что речь больше идет о необходимости координации позиций между Арменией и диаспорой на случай резкой смены тактики со стороны официальной Анкары. Мало кто сегодня в Армении может четко обрисовать ситуацию, которая сложится на внутреннем рынке в случае разблокирования армяно-турецкой границы. Аналогично, практически ни один политик не в состоянии внятно объяснить, какие изменения грядут, если вдруг США признают Геноцид армян, или ЕС в одностороннем порядке потребует от Анкары открыть границу. Существует масса сценариев, которые просто не просчитывались в Армении, поскольку вероятность их розыгрыша стремилась к нулю. Турецко-армянская стена может не выдержать и рухнуть под нажимом внерегиональных сил, а также факторов международного значения. В этом случае, прагматичная формулировка - "без предусловий" может сыграть с Арменией злую шутку, поскольку открытая партия на армяно-турецком политическом столе может начаться неожиданно и в условиях неравных сил сторон.