Как ранее сообщалось, 2 сентября был открыт новый вестибюль и новый вход на станцию "Маяковская" (главный архитектор проекта Галина Мун, художник Иван Лубенников, главный инженер проекта Марина Белова), 26 сентября закрыты на реконструкцию старый вход и вестибюль. На очереди работы на самой станции, которые планируется провести в течение полутора-двух лет, не закрывая ее для пассажиров. По официальной информации Московского метрополитена, на "Маяковской" планируется произвести замену полов - настелить гранит вместо мрамора, обновить колонны и различные декоративные элементы оформления станции, отреставрировать уникальные мозаики, созданные по эскизам Александра Дейнеки. "При этом первозданный облик станции будет полностью сохранен", - подчеркивается в официальном сообщении.

Техническое состояние "Маяковской" - признанного шедевра, построенного в 1938 году по проекту архитектора Алексея Душкина, давно вызывало сильную тревогу специалистов, проблемы станции были очевидны самому неискушенному человеку, поэтому естественно, что все аспекты ее реконструкции и реставрации также находятся под пристальным вниманием архитекторов, искусствоведов и просто ценителей. В связи с последними событиями на станции "Маяковская" ИА REGNUM продолжает обсуждение судеб архитектурного наследия московского метро с профессором Московского архитектурного института Наталией Душкиной.

ИА REGNUM: Наталия Олеговна, как вы оцениваете то, что сейчас уже сделано на "Маяковской"?

Вначале я хочу напомнить, что "Маяковская" как и многие другие станции московского метро, является памятником архитектуры, стоящим на государственной охране. На протяжении долгого времени она считалась памятником местного, т.е. муниципального значения. Однако в этом году (с учетом того, что Москва является субъектом федерации) все памятники местного значения в городе были переведены на региональный уровень. Таким образом, охранный статус этого сооружения повысился, однако вне зависимости от этого станция "Маяковская" является, прежде всего, всемирно известным памятником, получившим международную известность сразу после открытия. Из всех станций о ней написано, пожалуй, больше всего, и неслучайно она считается визитной карточкой московского метро. Безусловно, метро это одно из "сокровищ", которым обладает город, и по своему значению "Маяковская", несомненно, является памятником федерального уровня. А в будущем, наверное, можно было бы говорить о придании ей и еще целому ряду станций московского метро статуса памятников Всемирного наследия ЮНЕСКО.

За годы своего существования "Маяковская" ни разу не подвергалась серьезному, квалифицированному ремонту или реставрации. Еще десять лет назад утрата облицовки на колоннах из полудрагоценного камня родонита составляла 23 квадратных метра, а сейчас утрат камня стало еще больше. Соответствующие места просто закрашены масляной краской, грубо имитирующей рисунок природного минерала. Но самое главное - любой пассажир может видеть, в каком тяжелом состоянии находится ее конструктивный остов. Из-за непрекращающихся течей колонны в некоторых местах потеряли несущую способность, и их пришлось укрепить металлическими обоймами. Вода сочилась по поверхности сводов, стекала по колоннам, на станции повсюду были видны лужи. Когда в таких условиях принималось решение о пробивке второго входа на станцию, на мой взгляд, не все риски были взвешены. В данном случае, очень недоставало серьезного предпроектного обсуждения. В результате при пробивке наклонного хода, проходящего через толщу юрских глин, началась деформация грунта и водоносных слоев, которая привела к еще более интенсивному водопроявлению на станции. В последние месяцы перед ее открытием течи значительно усилились. Теперь необходимо предпринять очень сложные и дорогостоящие работы с целью осушить станцию и укрепить ее конструктивный остов. Только после этого можно будет приступить к реставрации ее поверхности. Сейчас самое важное - создать проект реставрации и провести его через все этапы обсуждения как того требует статус памятника архитектуры.

Что касается того, что уже сделано на сегодняшний день, то, прежде всего, удивляет сама траектория нового хода - чрезвычайно усложненная. Много вопросов вызывает и архитектурное решение места примыкания нового наклонного хода к станции. Изначально здесь была глухая торцовая стена, на фоне которой позднее был установлен бюст Маяковского, теперь перенесенный в новый вестибюль. После пробивки нового входа та историческая перспектива станции, которая вошла во все монографии и учебники, навсегда утрачена. К сожалению, больше мы не увидим этот гладкий, белый лоб, на фоне которого работали мощные перспективные линии, многократно подчеркнутые автором проекта. Считается, что существует необходимость создания благоприятных условий для пассажиропотока. "Маяковская" - станция непересадочная и очень просторная - практически площадь, находящаяся под землей. Говорить о ее перегрузке не приходится, поэтому строительство дополнительного входа было мотивировано преимущественно соображениями удобства для посетителей торгового центра, который планируется возвести над новым вестибюлем.

Но уж коль скоро новый вход был пробит, остро встал вопрос о том, как будет оформлено его примыкание. Чтобы пояснить суть проблемы, приведу аналогию: в начале 60-х гг. Алексей Душкин занялся сооружением второго входа на станции "Кропоткинская", будучи одним из ее авторов. Как же он поступил в этом случае? Сделал зеркальную копию существующего входа. Это на первый взгляд предельно простое решение, художественно совершенно оправдано, и очевидно, что и на "Маяковской" нужно было поступить таким же образом. Место примыкания первоначального входа, спроектированное самим Душкиным, представляет собой нейтральную, белую оштукатуренную стену, в которой был сделан прямоугольный вырез. Через него со станции видны движущиеся эскалаторные ленты. С точки зрения и формы, и функции, тут все предельно ясно. Если бы такой же прием был использован на другом конце станции, мы получили бы спокойный диалог двух сторон, зеркально повторяющих друг друга. Но сейчас, когда вы спускаетесь на станцию со стороны первоначального входа, вы видите в перспективе зала плоскость, разбитую на части падающими тенями и темной облицовкой. Находясь на большой дистанции, вы не можете понять, что произошло, потому что форма распалась на отдельные фрагменты. Великолепное пространство зала, построенное на мощном шаге сверкающих стальных арок, уходящих в перспективу, сейчас завершается мелкими раздробленными формами, никак не связанными с главной архитектурной темой станции.

На мой взгляд, понимание ценности "Маяковской" как памятника, должно было побудить современных архитекторов сделать примыкание нового входа незаметным, не создающим дисгармонии с существующей архитектурой станции. То, что это не было сделано, - очень большой профессиональный просчет. Удивительно, что к проектированию нового входа на эту, возможно, самую знаменитую станцию московского метрополитена не были привлечены профессиональные архитекторы-реставраторы, которые, обладая специальными знаниями в области приспособления памятников архитектуры к современному использованию, могли бы найти более адекватное архитектурное решение.

В то же время, попав на станцию, я порадовалась некоторым позитивным переменам. В результате снятия металлической загородки в конце станции, ее пространство полностью открылось и, в частности, стала видна одна из мозаик Дейнеки, которая долгое время была скрыта. Возможно, по композиции это не лучшая из его работ, имеющихся на станции, но благодаря тому, что она теперь стала доступна, визуальный цикл, состоящий из 35 мозаик, приобрел завершенность. Кроме того, в процессе подготовки к открытию нового входа удалось немного уменьшить течи. Помимо этого на станции побелили своды, привели в порядок мраморные полы и цоколи колонн и наконец-то вставили все лампочки в овальных куполах, подсвечивающие мозаики.

Правда, и здесь существует проблема. Если исторически там были установлены лампы накаливания, свет от которых мягко падал на смальтовую мозаику, то теперь на их месте появились энергосберегающие люминесцентные светильники. Они оказались крупнее старых, неприятной формы и стали заметны со станции вопреки замыслу архитектора, который хотел скрыть источники света. При этом люминесцентные лампы дают очень резкий, белый свет, который практически "ослепляет" мозаику и нивелирует те изображения, которыми украшены своды станции. Эти тонкие моменты, безусловно, должны были отслеживаться именно реставраторами, поскольку речь идет о памятнике.

ИА REGNUM: Вы ничего не сказали о новом вестибюле...

Мне не хотелось бы много говорить об этом и оценивать работу современных авторов как таковую. Однако на некоторых аспектах, которые связаны с тем, как новая архитектура соотносится с памятником, я бы хотела остановиться. Исторически, еще с довоенных времен, вестибюль воспринимался проектирующим его архитектором как связь станции с поверхностью земли, а значит, архитектура вестибюля должна была определенным образом взаимодействовать с архитектурой подземного зала. В данном случае это было сделано достаточно просто - в убранстве старого вестибюля были просто повторены некоторые декоративные элементы, примененные на станции. Однако там, где их использование ничем не оправдано, само значение этих приемов изменяется.

Если в подземной части мозаики олицетворяют могучий прорыв из-под земли к солнцу, на простор, к небу и облакам, то появление мозаик на сводах вестибюля, на мой взгляд, ничем не оправдано. Идея окна там заменяется его изображением, облака и птицы на потолке, находящемся почти что на поверхности земли, не могут по производимому эффекту сравниться с аналогичными мотивами подземной части. Есть и примеры прямого противоречия; так, подчеркнутая легкость станции, тонкие колонны которой несут колоссальные грунтовые нагрузки, странно контрастирует с подчеркнутой тяжестью вестибюля. Его раздутые колонны, вероятно, предназначены к тому, чтобы принять на себя нагрузку от нового здания, которое будет надстроено сверху, однако эта нагрузка все равно будет несопоставима с той, которой подвергаются подземные конструкции.

Но самое главная, на мой взгляд, принципиальная ошибка, допущенная при проектировании нового вестибюля, заключается в самой его пышности и художественной многословности. Имея в недрах земли такое удивительное сооружение как "Маяковская", не следовало бы предупреждать основное впечатление от памятника, которое человек получит, спустившись под землю. Именно в такой крайне сдержанной манере выполнен первоначальный вестибюль. Там не существует никакой сложной архитектуры. По сути дела это лаконичный технический вход, по которому вы спускаетесь, чтобы на самой глубине внезапно испытать удивление и восторг, обнаружив перед собой огромную пространственную перспективу и бездонное небо над головой.

Есть такое понятие - "невидимая архитектура". Оно предполагает поиск нейтральных архитектурных решений в ситуации, когда на одних весах взвешивается ценность старого сооружения и того нового, которое возводится рядом с ним. В данном случае, новый вестибюль, несмотря на его баснословную стоимость и множество примененных там художественных средств, объективно проигрывает именно потому, что находится рядом с таким памятником, как "Маяковская".

Работая рядом с выдающимся произведением, любому архитектору, конечно, следует соблюдать определенную профессиональную этику. И сам вопрос о соотношении архитектуры нового вестибюля "Маяковской" с архитектурой самой станции должен был заранее обсуждаться с участием авторитетных представителей профессионального сообщества - реставраторов, искусствоведов, архитекторов, специалистов по охране наследия. К сожалению, этого не было сделано.

ИА REGNUM: А знакомо ли профессиональное сообщество с проектом реставрации самой станции?

К сожалению, до сих пор не знакомо. Примерно десять лет назад Институтом "Метрогипротранс" под руководством Нины Александровны Алешиной (профессионального архитектора метро и очень крупного специалиста в этой области) было произведено обследование станции, выявлены все ее проблемы, и на этой основе создан проект. Недавно я разговаривала с Ниной Александровной, и она сказала мне, что не знает, по какому проекту сейчас будут проводиться работы. К ней в связи с этим не обращались. Но каким бы ни был этот проект, повторюсь, он в любом случае, в соответствии с законодательством и с правилами проведения реставрационных работ на памятниках, должен пройти экспертизу и обсуждение в Москомнаследии, а имея в виду уровень этого памятника - и в Федеральном совете по охране культурного наследия Министерства культуры.

Пока что я не располагаю никакой информацией о том, что эта процедура будет соблюдена.

Тем не менее, некоторое время назад вопрос о состоянии "Маяковской" обсуждался на заседании Академического совета по охране и реставрации архитектурно-градостроительного наследия Российской Академии архитектуры. По итогам этого заседания, мэру Москвы было направлено письмо с просьбой обсудить проект реставрации станции на Общественном градостроительном совете при мэре. Ответ на это письмо был положительный, и я надеюсь, что такое обсуждение все-таки состоится.

ИА REGNUM: Однако то, что уже сейчас сделано на станции, свидетельствует, что определенные проектные решения уже существуют и уже начата их реализация. В частности, часть пола, примыкающая к новому входу, заменена, и глядя на этот участок нового пола, можно себе представить как будет выглядеть тот самый гранитный пол, о намерении устроить который сообщила пресс-служба метрополитена.

Пол - это одна из болезненных проблем станции "Маяковская". Не раз было официально заявлено о том, что подлинный мраморный пол обязательно будет заменен. Между тем, на большей части, по всей протяженности станции мрамор находится в удовлетворительном состоянии и требует только локальной реставрации. У старого входа на протяжении примерно 30 метров покрытие пола очень сильно изношено, и действительно требует замены, однако это должно быть сделано в соответствии с принципами научной реставрации, то есть с использованием того же материала, из которого был сделан оригинальный пол. На каком основании Москомнаследие дало санкцию на то, чтобы настелить фрагмент нового пола, совершено непонятно, особенно если учесть, что подлинный пол на этом месте находился в очень хорошем состоянии, так как это была торцевая часть станции.

Я хочу напомнить также, что эта станция, помимо всего прочего, является памятником истории и культуры. Во время Великой Отечественной войны она служила убежищем для десятков сотен людей. Именно на этом полу проводили ночи, спали москвичи, спасаясь от бомбежек; здесь рождались дети. Сама фактура этого камня несет в себе глубину исторической памяти. И это все хотят просто убрать, изъять из состава памятника!.. Для меня это огромная потеря с точки зрения подлинности самого сооружения, даже если забыть об эстетической стороне дела.

ИА REGNUM: Замену мраморного пола на гранитный связывают с объективными причинами - пассажиропоток на станции возрос, и ей требуется более износостойкое покрытие пола. Очевидно, что проектируя "Маяковскую", архитектор не мог предполагать, что условия эксплуатации этого сооружения настолько изменятся.

Этих соображений было бы достаточно, если бы "Маяковская" не была памятником, но мы обсуждаем судьбу всемирно известного архитектурного шедевра, и речь идет не о недальновидности архитектора, а об определенном художественном замысле. Мрамор в качестве покрытия пола был использован Душкиным совершенно сознательно. Мягкое свечение этого материала контрастирует с блеском нержавеющей стали на колоннах станции, подчеркивая ее уникальную энергетику. Богатейшие оттенки многоцветного мрамора сочетаются с родонитом - редким полудрагоценным камнем, который использован в облицовке колонн. Если мрамор будет заменен на гранит, все эти качества будут безвозвратно утрачены.

Использование гранита резко снизит художественные достоинства сооружения. Станция визуально "просядет", потеряет эффект воздушности, который достигается сейчас тонким сочетанием продуманных архитектором нюансов, в том числе в фактуре камня.

Когда Душкин проектировал станцию "Маяковская" - одну из самых протяженных в московском метрополитене, им была задумана гигантская перспектива, визуально поддержанная рисунком пола - полосами, уходящими вдаль и разбитыми двумя типами квадратов - черными и красными. Это была интерпретация супрематических квадратов Малевича и дань раннему футуристическому творчеству Маяковского. В новом гранитном покрытии этот графический рисунок повторяется, хотя я должна заметить, что качество укладки нового пола достаточно низкое, неточность стыковки рисунка в некоторых местах достигает 3 см. Однако основную проблему создает сама фактура гранита и его цветовая гамма. Участок нового пола ярко блестит и сейчас бросается в глаза. Это становится особенно заметным, поскольку оттенки первоначального мрамора и заменяющего его гранита не совпадают. Тона гранита холодные, мрамора - теплые, в гранитном покрытии использовано только три цвета, тогда как мрамор играет множеством оттенков. Этот контраст сейчас абсолютно очевиден. Кроме того, на фоне блестящего гранита теряет свое звучание тема сверкающей стали. Сталь задает лейтмотив всего сооружения, поддержана другими элементами убранства станции и, прежде всего, мраморным полом. Кстати, надо заметить, что яркий блеск полированного гранита, который мы сейчас наблюдаем, отнюдь не так долговечен, как кажется. В метро, где ежедневно проходят тысячи людей, полировка с полов сходит через полгода. При этом гранит, который в отличие от мрамора, обладает свойством впитывать пыль и грязь, изменяет цвет, жухнет и тускнеет. Прежде всего, это скажется на светлом граните, который использован в качестве замены розовато-желтого мрамора "Газган", - он приобретет серый оттенок, колорит станции изменится, и она потеряет то праздничное ощущение, которое придает ей светлый пол. Как следствие, будет серьезно изменено одно из наиболее существенных свойств памятника. Я убеждена, что на "Маяковской" пол должен являться предметом охраны.

ИА REGNUM: Разве сейчас это не так?

Дело в том, что детальное и исчерпывающее определение предмета охраны стало обязательным в соответствии с новым законодательством об объектах культурного наследия. Что касается памятников, которые были поставлены на государственную охрану ранее, для них этого не было сделано. По-видимому, это и позволяет сейчас допускать на "Маяковской" столь странные, если не сказать вопиющие с точки зрения любого специалиста нарушения, называя при этом происходящее реставрацией станции.

Кстати, сам Душкин вовсе не отвергал гранит. Как раз наоборот - он был первым архитектором, который применил на станции метро гранитное покрытие пола. Это произошло в 1943 году на станции "Автозаводская". Более того, он утверждал, что прочные полы - залог долговечности станций. Интересно, что аналогичный эксперимент по замене первоначального покрытия пола на другой материал был проделан самим архитектором еще в начале 60-х годов на станции "Кропоткинская". Там оригинальный асфальтовый пол под его руководством был заменен на гранитное покрытие с шахматным чередованием темных серых и красных плит. Второй архитектор станции Лихтенберг выступал тогда против этого и оказался прав. По мнению тех, кто помнил первоначальную "Кропоткинскую", после замены пола станция изменилась не в лучшую сторону. Она потеряла тот эффект легкости, который возникал оттого, что светящиеся колонны как стебли вырастали из матового пола глубокого черного цвета.

Это лишний раз подтверждает тот факт, что пол для такого архитектурного сооружения как станция метро имеет исключительное значение, Притом, не только техническое, но и художественное. Решение вопроса о том, каким он станет на "Маяковской", требует не просто серьезного обсуждения, но даже, я думаю, выездного заседания специальной комиссии непосредственно на станции, где можно осмотреть первоначальные итоги уже проведенных работ и сравнить их с еще существующим подлинным убранством.

ИА REGNUM: А что касается других элементов оформления станции, в каком они состоянии и нуждаются ли они в замене или реставрации?

Прежде всего, необходима докомпоновка покрытия колонн родонитом. Я подчеркиваю - именно докомпоновка, а не тотальная замена. Подлинный родонит, установленный в конце 1930-х годов и находящийся в хорошем состоянии, должен остаться на своих местах.

Такой же подход, я считаю, должен быть и к светильникам на станции. Некоторые светильники сейчас изготовлены заново, и, на мой взгляд, это сделано хорошо. Однако это не означает, что все старые светильники должны автоматически заменяться на новые. Это нужно сделать только там, где это действительно необходимо.

Вообще, определение допустимой степени вмешательства в памятник возможно только на основе проведения реставрационной экспертизы на станции в целом. Важно, чтобы проектировщики понимали свою задачу именно как реставрационную. Именно для этого необходимо составление проекта и его обсуждение в установленном порядке. К работе над памятником такого уровня должны быть допущены высококлассные лицензированные специалисты. Это относиться и к мозаикам Дейнеки, над которыми должны трудиться специалисты-реставраторы по произведениям монументального искусства уровня Третьяковской галереи.

ИА REGNUM: Вероятно, применение реставрационного подхода приведет к удорожанию проекта?

Да, это аксиома, что реставрация дороже новодела, именно поэтому многие исторические сооружения в Москве сейчас подвергаются разрушению, а потом повторно возводятся из новых материалов. Однако смысл существования законодательства об охране памятников истории и культуры состоит именно в том, чтобы избежать примитивного применения экономических механизмов к уникальным объектам культурного наследия. Проще говоря, станция "Маяковская" стоит того, чтобы потратиться на ее реставрацию.

ИА REGNUM: В ближайшие годы нас ожидает, по всей видимости, волна обновления станций московского метрополитена. Уже закрыта станция "Семеновская", скоро начнутся работы на "Маяковской", затем, вероятно, у города дойдут руки и до других старых станций. В ситуации, когда все эти подземные сооружения являются памятниками истории и культуры, вероятно должны быть выработаны некие стандартные механизмы общественного обсуждения проектов, которые смогут защитить наследие от чьих-то неграмотных действий?

Ничего нового изобретать не нужно, такие механизмы существуют, они предусмотрены законодательством в области охраны памятников. Проблема в том, чтобы заставить эти механизмы должным образом работать. Пока же нарушение предусмотренных законом процедур экспертного обсуждения влечет за собой утрату больших ценностей, которыми мы располагаем.

Что касается конкретно "Маяковской", то мое предложение - срочно устроить выездное заседание органов охраны наследия и всех заинтересованных лиц непосредственно на станции, чтобы все могли гласно высказать свое мнение, обсудить проектные предложения и принять правильное, взвешенное решение.