Марий Эл, 18 сентября, 2002, 09:31 — ИА Регнум. Руководитель Территориального органа Федеральной службы по финансовому оздоровлению и банкротству в Республике Марий Эл Сергей Зефиров дал интервью газете "Марийская правда".

- Сергей Николаевич, действительно Марий Эл накрыла беспрецедентная лавина банкротств - такая, что в других российских регионах диву даются?

- Давайте посмотрим. Вот цифры по всем федеральным округам. Берем наш, Приволжский, и узнаем, что по состоянию на 1 июля 2002 года 631 предприятие Марий Эл находилось в процедуре банкротства. Много это или мало? Все познается в сравнении. В Татарстане, например, таких предприятий насчитывалось 902, в Нижегородской области - 1602, в Башкортостане - 3093, в Самарской области и того больше - 3919! Меньшие показатели, чем у нас, из всех соседей имеет только Мордовия.

- О чем это говорит?

- О том, что мы еще очень сдержанно относимся к предприятиям-должникам. В других регионах округа с ними поступают гораздо жестче. И правильно: чем сидеть над разбитым корытом и ахать, не лучше ли вручить его заботливому хозяину, чтобы починил, пустил в дело, получил прибыль и поделился с государством?

- И все же, учитывая скромные размеры республики, что-то многовато у нас этих "разбитых корыт"...

- Дело в том, что подавляющая их часть - отсутствующие должники. Это фирмы, которые руководство просто-напросто бросило на произвол судьбы. Начинаешь ими заниматься и узнаешь, что там давно нет ни денег, ни имущества - одни долги.

- Какой законодательной базой вы сегодня руководствуетесь? Оправдывает ли надежды новый Федеральный закон "О несостоятельности (банкротстве)"?

- Этот законопроект прошел все положенные чтения в Государственной Думе и Совете Федерации, однако Владимир Путин наложил на него вето и отправил на доработку. Президента не устроили, в частности, система страхования ответственности арбитражных управляющих, ряд положений о саморегулируемых организациях арбитражных управляющих, а также распределение полномочий между федеральными органами власти, участвующими в проведении процедур банкротства. Сам я тоже считаю, что документ несовершенен - он в меньшей мере, чем старый, защищает интересы кредиторов, включая государство.

- И как же теперь быть?

- Надеюсь, что до 1 ноября депутаты законопроект доработают и примут, а с 1 января он вступит в действие. Пока же мы руководствуемся старым законом: работаем с предприятиями-должниками и выносим предложения о банкротстве тех, чье финансовое положение несовместимо с деятельностью в рыночных условиях.

- Расшифровать можете?

- Пожалуйста. Первый случай - сумма долгов предприятия превышает стоимость его основных фондов. Второй - оно не в силах выполнить условия реструктуризации старых долгов, то есть не обеспечивает текущие платежи. Третий - предприятие сворачивает основную деятельность и начинает распродавать имущество без учета интересов государства как кредитора.

- Как вы с ними поступаете?

- Для начала - рассматриваем на балансовой комиссии. В этом году, например, рассмотрели более 100 предприятий, у которых общая сумма долгов государству превышала 500 млн. рублей. После рассмотрения более десяти процентов долга было погашено. К более крутым мерам относится обращение в арбитражный суд о введении процедуры банкротства.

- И насколько пополнится этот скорбный список с начала года?

- В суде рассмотрено более 30 дел о введении процедуры государственного наблюдения. Это относится, в частности, к Волжскому домостроительному комбинату, Волжскому деревообрабатывающему комбинату, ОЭДК "Заря", заводам "Новатор" и "Электроавтоматика". А на заводе "Инреко" государственное наблюдение уже действует. Кстати, установлено, что всего за несколько дней до введения этой процедуры его руководство продало часть имущества предприятия физическим лицам. В настоящее время наше ведомство анализирует ситуацию, чтобы выявить признаки преднамеренного банкротства "Инреко".

- А кому, на ваш взгляд, следует серьезно задуматься о своей дальнейшей судьбе?

- В первую очередь - ММЗ и "Биомашприбору". Ситуация там достаточно сложная. Хочется надеяться, что их руководство все же справится с проблемами и до банкротства дело не дойдет.

- Часто приходится слышать: "Покажите мне хоть одно предприятие, которому процедура банкротства пошла на пользу! Все это миф, на самом деле развал продолжается". Вы согласны с таким суждением?

- Ни в коей мере! Вот, например, два крупных предприятия, где с приходом нового хозяина ситуация наладилась, - Йошкар-Олинский молочный комбинат и Марийский нефтеперегонный завод. Еще один пример - Йошкар-Олинская мебельная фабрика: теперь на ее территории действуют восемь собственников, и все работают эффективно. Кстати, общая численность коллектива не только не сократилась, но даже возросла, причем большинство работников трудится по прежней специальности. Вот достойный ответ скептикам, которые утверждают, что рабочих без зазрения совести выбрасывают на улицу! В этом году будет завершена процедура конкурсного производства на "Волжскпродмаше" - его помещения и оборудование также поступят в распоряжение новых владельцев. И я уверен, что своим хозяйством они распорядятся с толком. Кроме того, ожидается продажа с торгов части эффективных производств "Совиталпродмаша". Инвесторы уже есть, и весьма серьезные.

- Итак, страсти насчет целенаправленного разрушения нашей промышленности надуманны?

- Безусловно! Рынок не терпит простаивающих производств. Чем дольше их руководители протягивают агонию, тем хуже и коллективу, и государству, да и потребителям, которые лишаются нужной им продукции. Рынок суров, но справедлив. Можешь хозяйствовать - ты на коне, не можешь - передай бразды правления другому, который сделает это лучше тебя. Иного способа поднять экономику просто не существует. Так что банкротство - не крах, а шанс начать жить сначала.