Эстония, 13 декабря, 2005, 18:14 — ИА Регнум. Юрист-правозащитник, руководитель проекта "Русский омбудсмен", член правления Русского института Эстонии Сергей Середенко отправил канцлеру права Эстонии Аллару Йыксу заявление с ходатайством о контроле соответствия Конституции Эстонии преамбулы Закона о ратификации эстоно-российского пограничного договора и договора о разграничении морского пространства Нарвского и Финского залива между Эстонией и Россией, сообщает корреспондент ИА REGNUM. Середенко заявил корреспонденту ИА REGNUM, что отказ россиян ратифицировать пограничный договор может быть напрямую связан с двусмысленностью и противоречивостью многих юридических терминов эстонской ратификации.

Протест юриста вызвало начало преамбулы Закона о ратификации пограничного договора: "Исходя из правовой преемственности провозглашенной 24 февраля 1918 года Эстонской Республики, так, как это определено в конституции Эстонской Республики, решения Верховного Совета Эстонской Республики от 20 августа 1991 года "О государственной самостоятельности Эстонии" и декларации Рийгикогу от 7 октября 1992 года "О восстановлении конституционной государственной власти". Свое мнение юрист аргументировал следующим образом: "В преамбуле ссылаются на решение Верховного Совета Эстонской Республики и декларацию Рийгикогу. Нахожу, что ссылка на эти правовые акты неуместна и находится в противоречии со ст. 102 Конституции Эстонии, согласно которой решение и декларация законодательного органа не могут быть основанием для принятия закона". С учетом содержания ч. 2 ст. 122 Конституции Эстонии, основанием для принятия данного закона может быть только Конституция, конституционные законы и международные договоры, которые по своей юридической силе выше, чем решение и декларация законодательного органа страны, отметил юрист. Он уверен, что из-за этого несоответствия у читателя преамбулы Закона о ратификации пограничного договора с Россией складывается ошибочное представление, что закон принят на основании перечисленных правовых актов. Юрист отметил, что в эстонской законотворческой практике законодатель обычно не нуждается в преамбулах к законам о ратификации, а само построение преамбулы в ее нынешнем виде нарушает принцип иерархии правовых актов.

Середенко сказал, что считает ошибочным использование в тексте преамбулы Закона о ратификации пограничного договора выражения "правовая преемственность" (oiguslik jarjepidevus): "В юридической терминологии нет такого понятия, зато термин "правопреемственность" является понятным и дефинированным, например, в ст. 6 Закона об общей части гражданского кодекса Эстонии". Cереденко утверждает, что термин "правовая преемственность" практически отсутствует в эстонской юриспруденции; его использование юрист после долгих поисков обнаружил лишь в одном документе - уставе пярнуского театра "Эндла" в 1997 году. Иных источников для толкования выражения "правовая преемственность" в праве Эстонии нет. "Конечно, анализируя содержание похожих терминов, можно прийти к умозаключению, что никакой разницы между "правопреемственностью" и "правовой преемственностью" нет. Однако использование в международном документе некорректного термина вряд ли обосновано", - считает юрист. Он назвал надуманной и ту часть преамбулы Закона о ратификации пограничного договора, в которой термин "правовая преемственность" привязан к Конституции Эстонии: "И в Конституции Эстонии такой термин также не определен".

Термин "правовая преемственность" Середенко охарактеризовал, как "юридический новояз". Он сказал, что считает использование некорректного термина эстонскими политиками умышленным, чтобы "выдать желаемое за действительное и, при этом, не попасться на прямой подмене юридических терминов".

Середенко считает, что никакой "правопреемственности" Конституция Эстонии 1992 года не провозглашала, а потому отсылка к "правовой преемственности" в преамбуле тем более неуместна. Он сравнил ситуацию с трактовкой Эстонией Закона о ратификации пограничного договора с анекдотом, когда один сосед дает другому 500 крон за старый телевизор. Тот приносит медный таз и уверяет, что в его стране медный таз называется "телевизором", а поэтому сделка не отменяется и считается честной.

По мнению юриста, отказ России ратифицировать пограничный договор без каких-либо подробных разъяснений "спас лицо Эстонии", так как беспристрастный международный правовой анализ преамбулы Закона о ратификации пограничного договора Эстонией несомненно выявил бы эти "торчащие уши".

Середенко сообщил, что, учитывая загруженность работой офиса канцлера права Эстонии, не рассчитывает на быстрый ответ: "Это означает, что, как минимум, еще на полгода тема несоответствия принятого Эстонией Закона о ратификации пограничного договора с Россией останется в подвешенной состоянии и не будет меняться".

Середенко признал, что отправил информацию на данную тему эстонским СМИ, но ни одно из них не сочло за труд даже ознакомиться с его аргументацией.