Татьяна Локшина: Рост терроризма на Кавказе спровоцирован действиями силовиков
Адыгея, 7 августа, 2006, 09:50 — ИА Регнум. Руководитель правозащитного центра "Демос"
- Как Вы оказались в такой компании? Как вообще проходил отбор участников на эту встречу с Бушем?
- 7-го июля мне позвонили из американского посольства и спросили, что я делаю 14-го. Уставшая от "Гражданской восьмерки", я сообщила, что уезжаю на Кавказ. "Если Вы можете пересмотреть свои планы, с Вами хотел бы встретиться Джордж Буш", сказали мне. "А что это будет за встреча?", спросила я. "Будет Круглый стол с молодыми активистами гражданского общества, - ответили мне. - Мы уже так раньше делали в Турции". Правда, сразу оговорились, что представители российских властей, занимавшиеся организацией саммита "
Кто еще кроме вас был на этом Круглом столе?
- Всего - 15-20 человек. В основном, кроме меня, Ясиной и Честина, это были бенефицианты грантовых программ
А из американцев кто там присутствовал?
Официально - только
Уильям Бернс. Их усадили в президиум. Неофициально, но де-факто были
Из российских чиновников кто-нибудь был?
Нет, никого. Только НПОшники.
Как прошла встреча?
Около полутора часов мы прождали Буша. За это время нам рассказали о "правилах этикета" в присутствии президента США - как здороваться с ним, как вставать. Затем в зал, подпрыгивая, какой-то пружинящей походкой, вошел Буш и сказал: "Привет. Я - Джордж Буш". Мы сели за "п"-образный стол, в центре - Буш, слева от него -
Затем первой дали слово руководителю фонда
Когда вы начали говорить?
- После того, как разговор зашел о новом законе для НКО, Буш сам обратился ко мне и спросил, что я об этом думаю. Я ответила, что это реальная проблема, что чиновники Росрегистрации в приватных разговорах говорят - не закроют тех, кто не занимается политических делами, что критерии размыты и под них попадают, например, все те, кто сейчас находится здесь. Тогда Буш спросил - "А кто Вы и чем занимаетесь?" Я, уже слегка "озверевшая" после "разговора о детях", ответила - "я - такая-то, занимаюсь тем-то, приехала сейчас из Чеченской Республики". "Прямо из Чечни?" - удивился Буш. "Нет, в Москве я пересела на поезд", - сказала я. "Я понимаю", - сказал он.
Тогда я ему всунула два фото, которые на всякий случай заранее сняла с сайта "Мемориала" и распечатала. Одна фотография - из Ригахоя, лежат детские трупы и на фоне разрушенного дома бегает маленький мальчик. На другой - вид с холма, лошади, такая чеченская Швейцария. Объясняю Бушу - "Вы много говорили про детей, вот это - это горный чеченский хутор, в 2004-м году его бомбили, положили шесть детей вместе с матерью и никто за это не был наказан". Потом дальше говорю: "Меня часто спрашивают - зачем я туда езжу. А я отвечаю, что как христианка и как русская не могу на это спокойно смотреть". И ему: "Думаю, Вы как христианин тоже не будете равнодушны".
Затем на ситуацию в целом перешла: "Терроризм - проблема огромная и бороться с ним нужно. Но иногда бывает так, что побочные эффекты от контртеррористических мер бывают контрпродуктивными. Я не знаю, как этот баланс соблюдается в Ираке, нет информации просто, но на Кавказе и в Чечне - это большой негатив. В Дагестане и Кабардино-Балкарии, где войны не было, рост терроризма был спровоцирован действиями силовиков".
А что на это ответил Буш?
Он кивал, что-то писал в блокноте, говорил, что согласен - в России проблема с безопасностью. Но вот в Ираке, заметил, все должны это понять - там мы поддерживаем демократию. И дальше продолжил - "недавно Верховный суд в США принял решение по Гуантанамо-Бей и мы его исполняем - закон есть закон". А я ему снова: "Новое поколение террористов в Чечне мотивировано не сепаратизмом или радикальным исламом, а личной местью. И хотя вы с Россией партнеры в борьбе с терроризмом, но нужно и анализировать эти факты". Буш в ответ: "Мы с другом Владимиром все эти проблемы обсудим". И дальше: "Американскому народу глубоко небезразлична судьба чеченского народа. США готовы помочь, учитывая страдания чеченского народа" и так далее.
А что было потом?
Буш по несколько минут поговорил с каждым. Конечно, дольше всех - минут пятнадцать - продолжался разговор с Ириной Ясиной - она все же была первой. Но и остальным удалось сказать то, что они хотели. А на последние пять минут в зал запустили аккредитованных на мероприятие журналистов, и Буш сказал им, что он счастлив.
Как Вы думаете, был ли какой-то результат от этой встречи? Писали ли об этом газеты?
Был совершенно "дикий" информационный выход в зарубежной прессе. Вся западная пресса в этот день писала только об этом. Я вышла из зала в половине шестого и до 9:30 давала комментарии по телефону - пока не села в самолет. Описывалось в основном два параметра - переданные мной фото и фраза Буша о небезразличии.