Требования отменить мораторий на смертную казнь звучат в России уже давно, и дискуссии на эту тему периодически, после терактов или громких убийств, вспыхивали в нашем обществе. Но никогда еще мы не были так близки к восстановлению высшей меры, как сейчас, после теракта в «Крокусе».

Иван Шилов ИА Регнум

В Госдуме и СМИ нарастает вал заявлений о необходимости вернуть смертную казнь, в соцсетях требуют казни террористов, а опросы общественного мнения наверняка покажут подавляющую поддержку идеи отмены моратория.

Владимир Путин пока что молчит, хотя многие считают, что именно от его позиции все и зависит. Дескать, если президент поддержит идею восстановления смертной казни, то даже Конституционный суд дрогнет и отменит (пересмотрит) свое собственное постановление о невозможности вынесения подобных приговоров. Так ли это?

Найти способ восстановить смертную казнь всегда можно — и не только объявив о наступлении военного времени, в котором мораторий уже не будет действовать. Можно действительно провести референдум или в самом деле получить новое, разрешающее постановление Конституционного суда. Все можно, но главный вопрос в том, зачем нам это нужно?

Смертная казнь очень редко применялась в России в XVIII и XIX веках — наша власть и общество были куда гуманнее, чем многим кажется сейчас. Двадцатый век постепенно снял барьеры — сначала ограниченно в ответ на революционный террор начала века, а потом уже и массово в ходе гражданской войны.

Апогеем применения высшей меры социальной защиты (это формулировка начала 1920-х) стал расширенный 1937-й, когда за два года были расстреляны чуть меньше 700 тысяч человек. Страшная цифра, которую все время напоминают, когда хотят предостеречь от возвращения смертной казни.

Возражения против использования такого аргумента тоже понятны — причем тут 1937-й, никто же не призывает к массовым репрессиям и высшей мере за антигосударственную деятельность! Речь идет только о террористах, убивающих наших граждан. Почему мы должны сохранять жизни этим зверям?

Казнь террористов в самом деле поддержало бы большинство народа — так в чем же проблема с отменой моратория, почему молчит Путин? Потому что понимает, что одними террористами дело не ограничится. Есть же еще и маньяки-убийцы, а их почему нужно оставлять в живых? А педофилы, от них разве не нужно защищать наших детей? А массовые убийцы, почему им нужно сохранять жизнь?

Анна Рыжкова ИА Регнум

Да и коррупцию мы никак не можем победить — надо сделать так, чтобы высокопоставленный вор знал, что ему грозит не просто срок и конфискация, но и «вышка». Ну а изменники Родины, работающие на врага, выдавшие наши секреты и нанесшие ущерб безопасности страны, — они, когда их вербуют разведки, должны понимать, что рискуют жизнью и никто никогда их ни на кого не обменяет.

То есть предложений расширить список попадающих под высшую меру будет множество. И велико будет искушение пойти навстречу требованиям народа. И все ведь ради спокойствия и безопасности самого этого народа, а не ради рейтингов и популярности, как это сделал бы обычный политик.

Путин, слава Богу, не ориентируется на рейтинги, и именно поэтому он не будет восстанавливать смертную казнь. Чтобы самому не впадать в искушение и не вводить в него людей. Принципиальный отказ государства от возможности лишать человека жизни, даже самого страшного и потерявшего человеческий облик, слишком важен, чтобы отменять его.

Да, соблазн велик, но президент — православный человек, и ему есть на что опереться в своей позиции. Не на аргументы о том, что смертная казнь якобы не влияет на уровень преступности (статистика по другим странам лукава и неоднозначна — невозможно сравнивать различные цивилизации и культуры), не на призывы к гуманизму, а на твердое убеждение в том, что никто не должен брать на себя грех смертоубийства — ни человек, ни народ, ни государство. И именно поэтому со злом нельзя бороться другим злом, а грех исправлять другим грехом.

Государство может и должно брать на себя функцию возмездия, но не убийства. Для террористов и маньяков можно придумать не просто пожизненное заключение, но и самые жесткие его условия, вплоть до условных рудников, и тем самым сократить срок их пребывания на земле. Но не ставить себя на одну доску с ними, не приносить жертву на алтарь ненависти.