В Карачаево-Черкесии 17 детей - весь 7 "А" класс Краснокурганской средней школы, - одновременно заболели лейкопенией.

Власти и прокуратура Малокарачаевского района, к которому относится село Красный Курган, а также санитарные службы Карачаево-Черкесии солидарны в том, что в болезни детей никто из них не виноват.

Родители и участковый педиатр уверены, что причину внезапной страшной болезни нужно искать в стенах школы.

Шеф-редактор ИА REGNUM по Северному Кавказу Фатима Тлисова провела собственное расследование обстоятельств чрезвычайного происшествия в Карачаево-Черкесии.

Данную публикацию Кавказская редакция просит рассматривать, как официальное обращение в правоохранительные органы для проведения непредвзятого, объективного расследования.

События в Красном Кургане - небольшом горном поселке на юге Карачаево-Чекесии, нужно расположить в хронологическом порядке, так как не связанные, казалось бы, между собой, они все же стали роковой цепью, которая привела к трагедии.

Итак, весной 2006 года в конце учебного года средняя школа в Красном Кургане треснула - в буквальном смысле слова: со страшным звуком по стенам школы прошла трещина. Никто не пострадал, дети и учителя успели покинуть разрушающееся здание.

К началу нового учебного года власти села и района начали думать, куда деть детей. Придумали: младшие классы определили в здание спортивной школы, четвертые классы - в дом культуры. Бесхозными оставались ученики средних и старших классов.

Кто придумал отдать под школу заброшенное уже больше 10 лет здание учебно-методического центра Московского института нефти и газа имени Губкина? Это не так важно. Важно, почему никто не насторожился. Все знали, что в институте были лаборатории, что сотрудники в здание входили в масках и специальной одежде. Знали, что все, кто работал там, пили молоко литрами. Об этом говорят сейчас на каждой кухне в Красном Кургане. А тогда...

24 августа заброшенное здание начали ремонтировать в авральном порядке. Через неделю, 1 сентября, в школе начались занятия. К невысохшей краске на полу и стенах прилипали дети и учителя.

"Я был против, даже просил отсрочить начало учебного года хотя бы на неделю, но начальство не позволило", - невысокий щуплый мужчина средних лет - директор Краснокурганской школы №10 Шамиль Узденов выглядит встревоженным и рассказывает обо всем намеками.

По словам директора, во время аврального ремонта приходили люди из Роспотребнадзора, МЧС и какой-то Федеральной атомной службы: "Сколько лет работаю, никогда о такой не слышал", - удивляется Узденов.

Директор показывает акты этих комиссий: "Они ничего и не проверяли, как проверишь? Шел ремонт, пройти по зданию было невозможно". Тем не менее, комиссии написали, что после устранения незначительных недостатков объект пригоден для школы.

Классный руководитель 7 "А" класса выбрала маленький светлый кабинет на первом этаже. Смущал только резкий неестественный запах, огромных размеров вытяжная труба и всегда закрытая дверь кабинета напротив. Но все решили, что запах от ремонта, и он скоро выветрится. Но он не выветрился, а, наоборот, с началом отопительного сезона еще и усилился.

С 7 "А" начали происходить странные вещи. Дети засыпали прямо на уроках. А после уроков еле доходили до дома и прямо в одежде валились спать. Родители все списывали на тяжелую школьную программу и дальний путь от школы домой (здание института расположено на окраине села).

В ноябре в 7 "А" начались постоянные пропуски. В кабинете все так же стоял неестественный запах, а дети теперь жаловались на сильные головные боли, постоянную тошноту, удушье и головокружение. Отличный класс стал сползать на "уд" и "неуд". Теперь учителя вместе с родителями заподозрили в детях сговор и устраивали собрание за собранием. А дети худели и отказывались от еды.

Директор школы Шамиль Узденов показывает классный журнал 7 "А". Здесь отражена вся страшная одиссея класса. Начало октября - в журнале сплошные пятерки, начало ноября - уже много отметок "н" (не был), 14 декабря - в школу пришли два ученика, с 15 декабря - ни одного.

Абдулах Байрамкулов в тот день не смог встать с кровати: "Болело все тело, голову как будто раздавливало изнутри, все время тошнило", - рассказывает мальчик. Судя по медицинской карточке, Абдулах за три месяца похудел больше, чем на 10 килограммов.

То, что 7 "А" болеет всем классом, первой поняла участковый педиатр Зухра Байрамукова. Она и забила тревогу. В своей докладной записке врач написала, что воздух в школе имеет несвойственный для воздуха запах. Детям тем временем становилось все хуже.

23 декабря по просьбе педиатра власти выделили автобус, 7 "А" отвезли в районный центр и сделали анализы. Результаты привели врачей в шок. Изменения в формуле крови: очень высокий гемоглобин на фоне очень низкого артериального давления и очень низкие показатели тромбоцитов и лейкоцитов.

25 декабря вечером к детям приехали врачи Медицины катастроф из Черкесска. Обследование продолжалось до глубокой ночи. Диагнозы всех 17-ти детей были одинаковы: "лейкопения, сопутствующий диагноз: хроническая интоксикация". Врачи приняли решение о немедленной госпитализации всех в Черкесскую детскую больницу.

С этого момента, когда стал известен весь ужас случившегося, действия всех структур, имеющих отношение к происшествию, поддаются только одной логике: спасти свою шкуру.

В Красном Кургане распространяются слухи о радиации и об опасности, нависшей над всеми детьми. Глава Малокарачаевского района Хасан Болуров проводит общее собрание села, на котором уверяет всех в том, что никакой опасности нет. Возмущенные матери заболевших пытаются рассказать о том, что случилось с их детьми. Глава района называет их инвалидками, родившими инвалидов, и пытающимися навесить их лечение на власти. Родители пишут заявление в прокуратуру.

Директор школы выступает по местному ТВ и успокаивает всех - нет никакой радиации, все нормально. Школа продолжает работать.

Главный санитарный врач Карачаево-Черкесии Валентина Петренко выступает с заявлением, что в селе Красный Курган имело место массовое пищевое отравление школьников салатом оливье. Педиатр Краснокурганской больницы Зухра Байрамукова не соглашается с этим диагнозом. Она утверждает, что у больных детей не было симптомов пищевого отравления. Интоксикация имела длительный характер, причины болезни нужно искать в стенах школы. За это принципиальный врач получает строгий выговор.

А Валентина Петренко ставит больным краснокурганским детям другой диагноз: банальный грипп по типу "А".

Прокуратура также отказывает родителям в проведении расследования, за отсутствием события преступления, и даже обвиняет их в ложном доносе.

В школу приезжают одна за другой комиссии, которые выносят совершенно одинаковые заключения: все в норме, никаких нарушений не зафиксировано.

Школа продолжает работать. В день приезда журналистов ИА REGNUM на занятия пришли 130 учащихся из 250.

У здания школы собираются матери больных детей. Они требуют у директора открыть дверь с вывеской "Учительская" и показать журналистам. Оказывается, это бывший кабинет 7 "А" класса. "Начальство рекомендовало мне поменять учительскую и кабинет 7 "А", - объясняет директор.

В кабинете, несмотря на распахнутые настежь окна, стоит резкий запах. Он напоминает запах, который обычно появляется в медицинских кабинетах, где применяют кварцевые лампы. Но в медучреждениях при включенной кварцевой лампе находиться в помещении категорически запрещается.

А у детей 7 "А" выбора не было. Они проводили в этом кабинете по 6-7 часов ежедневно.

Женщины требуют у директора открыть дверь напротив, через коридор от бывшего классного кабинета их детей. "У меня нет ключа от лаборатории", - парирует Узденов. Матери ему не верят, и не верят вообще уже никому: экспертизам, врачам, журналистам...

Сидя за партами своих детей, они рассказывают, что неделю назад прорвались в закрытую комнату, которую называют свинцовой, и оторвали кусок обивки от стены.

"Это свинец. Вся комната свинцовая. Мы хотим найти независимых экспертов и отправить им этот кусок стены", - говорит учительница начальных классов Медина Бердиева. Ее 13-летняя дочь Салима - ученица 7 "А", на прошлой неделе начала резко терять волосы.

"Против нас настроили людей. Распускают слухи, что мы шумим, потому что хотим "отмазать" детей от армии. Но ведь в нашем классе - половина девочки. Их мы от чего "отмазываем"?! Нам даже сказали, что мы "лезем в политику". А мы просто хотим, чтобы наших детей вылечили", - за всех разрешают говорить Марине Бостановой. Женщина кладет на стол копию анализов и медицинское заключение ее дочери Мадины. Эти документы вы видите на фотографиях.

Женщины рассказывают, что специально возят детей подальше от Карачево-Черкесии на обследование, потому что уже не доверяют местным врачам.

Только что из Ставрополя вернулась Фатима Байчорова, она возила туда сына Марата. У мальчика анализы оказались еще хуже, чем в декабре. В три раза повышен гемоглобин. "Его всю дорогу рвало, и у него сильно увеличена селезенка", - плачет женщина.

Открылась еще одна странная деталь: у женщин есть только копии первых медицинских исследований. Все 17 истории болезней изъял УБОП. Женщины не допускают мысли, что это, может быть, для расследования. Они считают: для того, чтобы скрыть правду.

Ситуация, в которой оказались дети и родители десятой школы в Красном Кургане, необъяснима с точки зрения человечности, совести и даже здравого смысла. Чем объясняется позиция местных властей, я уже писала выше - шкурными интересами. Но как объяснить, что директор и учителя школы в один голос обвиняют родителей и детей 7 "А" в симуляции? Даже несмотря на страшные результаты медицинского обследования.

"Неужели вы не боитесь за себя?",- спрашиваю Шамиля Узденова. "У меня в эту школу ходят две дочери. Я им не позволяю пропускать занятия. Начальство сказало, что все в порядке, я должен им верить", - отвечает директор.