Вступление Хорватии в качестве полноправного 28-го члена Европейского союза с 1 июля с.г. вряд ли поспособствует автоматическому расширению евроинтеграции, в частности на восточные Балканы. Не укрепит оно и надежд на присоединение Турции, других крупных государств-кандидатов. Напротив: как представляется, очередной раунд расширения после холодной войны (всего лишь одна страна, а после "четверного" в 1995 г. - три, "пятого" в 2004 г. - десять, "шестого" в 2007 г. - две) может привести к ряду таких внутренних коллизий, напряжений, турбуляжа в ЕС, которые будут иметь серьезные последствия для перспектив европроекта в целом. Даже отдаленный, практически незаметный наноимпульс - взмах крыла миниатюрной бабочки (по формуле Эдварда Лоренца) может вызвать грандиозный цунами на другом конце света.

Это эпохальное событие - поворотный пункт в нашей национальной истории, патетически заявил хорватский президент Иво Йосипович, после проведения общенационального референдума 22 января 2012 г. относительно членства страны в ЕС. Хотя большинство - свыше 66% проголосовало "за", а 33% высказались "против", но ожидаемой эйфории среди 4-х млн. граждан этой небольшой балканской страны особо не отмечается. Многие наблюдатели закономерно ожидают привычного всплеска общего роста цен после официальной даты вступления, даже некоторого сокращения уровня жизни. Однако в долгосрочном плане многие эксперты рассчитывают на приток иностранного капитала, улучшение инвестиционного климата при краткосрочных экономических потерях для малого и среднего национального бизнеса из-за усиления внутренних условий конкуренции, неблагоприятной ситуации на еврорынках в период кризиса в Европе.

Однако вступление Хорватии в Евросоюз большинство экспертов рассматривают в более широком историко-политическом ракурсе, как попытку её окончательного разрыва с 50-летним коммунистическим экспериментом, гнетущими последствиями 5-летней кровавой войны периода режима Франьо Туджмана (президент Хорватии 1990-1999 гг.) против Сербии и Боснии. Тем самым, произойдет, надеются, бесповоротное прощание с грузом прошлого экс-Югославии, бременем череды недавних балканских войн. Для юго-восточной Европы хорватское членство в ЕС - своеобразная стимулирующая, "витаминная" инъекция, супердопинг - успешный пример реального построения национального государства после распада Югославии, его удачного встраивания в новую политическую и экономическую архитектуру Европы. Таким образом, с точки зрения хорватского политического класса, членство страны в ЕС окончательно решает экзистенциальные задачи стабильности, укрепления нации и государства. Эти надежды и чаяния выглядят достаточно странно, если учесть, что период её вступления совпадает с кризисной фазой развития Евросоюза в целом, неблагоприятным, скажем мягко, финансово-экономическим состоянием зоны евро.

Хорватия официально объявила о желании стать членом ЕС ещё в октябре 2005 г., полностью завершила переговоры 30 июня 2011 г., подписала договор о присоединении 9 декабря 2012 г., который был одобрен, как уже упоминалось, на общенациональном референдуме 22 января 2012 г. После формальной ратификации всеми 27 странами-членами этого акта последует получение ею статуса полноправного члена с 1 июля 2013 г. Ей, как любой другой стране-кандидату, пришлось провести тяжкие переговоры с КЕС (или Еврокомиссией - высшем исполнительном органе Союза), закрыть главы переговорного досье.

Стабильность Хорватии с позиций Большого Брюсселя представляется в несколько ином свете, чем видится она из Загреба. На протяжении десятилетия после окончания ожесточенной Боснийской войны, урегулирования югославского кризиса, Евросоюз плотно занимался наказанием военных преступников в рамках Гаагского трибунала, что вызывало большие напряженности в отношениях Хорватии с ЕС. На завершающей стадии переговоров об условиях членства на передний план вышли вопросы государственной поддержки судостроительной верфи, реформы судебно-правовой системы страны. Именно по таким чувствительным темам, как активизация борьбы с коррупцией, укрепления гарантий прав человека хорватское руководство вынуждено было, в конечном счете, пойти навстречу пожеланиям Брюсселя.

Нынешнее "седьмое" расширение также достаточно парадоксально и для Евросоюза, поскольку увеличиваются риски для него из-за общей экономической слабости нового члена. Теперь ограниченный бюджет ЕС на цели помощи, субсидирования, поддержки национальных экономик придется делить на большее количество "ртов" - стран-участниц. Возрастают также институциональные риски из-за необходимости приспособления Хорватии к интеграционной структуре ЕС-28-ми. Новая страна-член это - новый голос в Евросовете - высшем органе ЕС, где всё решается, тем не менее, на основе неформального консенсуса. В КЕС появится, видимо, новый комиссар, а Европарламент расширит свои полномочия после перехода к принятию решений на основе квалифицированного большинства. С точки зрения логики схемы "затраты - приобретения" трудно представить необходимость нынешнего расширения для ЕС, поскольку оно достаточно ограниченно, бесплодно. Но Евросоюз всё же пошел, представляется, на этот вынужденный и необходимый шаг для того, чтобы ещё раз подтвердить в непростые времена свою приверженность основополагающей идее - евроинтеграция формирует демократию и безопасность для всей Европы. Фактически для Большого Брюсселя очередное "седьмое" расширение - плата за укрепление идейно-политических основ евроинтеграции, подтверждение своих геополитических функций, неизбежные издержки упрочения международно-политического престижа.

Когда в очередной раз руководство любой малой страны заявляет: "сейчас наша очередь", то в штаб-квартире ЕС с трудом могут найти аргументы против её включения в состав Союза. Особенно это актуально, если кандидат уважает основополагающие права человека, демократические принципы, функционирует как правовое государство и, что важно, соответствует так называемым "прокрустовым" Копенгагенским критериям - "acquis communautaire" - для стран-кандидатов, принятых на саммите ЕС 1993 г. Это - стабильность институтов, гарантирующих демократию, верховенство закона; существование функциональной рыночной экономики; способность выполнять обязательства членства, включая приверженность целям союза. К тому же страна должна, безусловно, располагаться в Европе, поскольку, например, из-за этого условия было отказано Марокко в 1987 году. Другой важный механизм расширения связан с тем, что ряд стран-членов, которые не слишком заинтересованны в тесном политическом сотрудничестве в рамках ЕС (в частности, Великобритания, Швеция, Дания), часто горячо выступают за расширение состава Евросоюза только потому, что тем самым затрудняется процесс углубления евроинтеграции, отдаляется перспектива достижения целей подлинного экономического и политического союза.

На сегодня, пожалуй, пять стран-кандидатов (Македония, Черногория, Сербия, Турция и Албания) стоят в очереди на вступление в ЕС. Исландия обратилась в Брюссель после финансового краха в 2009 г., но вслед за успешным собственным решением своих финансово-экономических задач отозвала в июне с. г. свою заявку. Этот шаг оформили евроскептики из левоцентристской коалиции (Прогрессивная партия, Партия независимости), которые одержали убедительную победу на парламентских выборах 27 апреля 2013 г. и сформировали правящий кабинет под руководством С.Д. Гуннлаугссона.

Предстоящее членство Хорватии дает вроде бы четкий обнадеживающий сигнал трем постюгославским государствам, но, подчеркнем, совершенно не проясняет в этом отношении перспективы Турции, которая ассоциирована с ЕЭС/ЕС с 1963 г. Действительно, 80-ти миллионная Турция объективно представляет вызов евроинтеграции как для её развития "вширь", так и динамики "вглубь". По своим национальным, геополитическим и прочим параметрам Турция может оказаться в случае приёма крупнейшим государством Евросоюза, которое неизбежно (непредсказуемо) изменит нынешний баланс сил в нем. В этом случае возникает важнейший вопрос - каким станет Евросоюз, более федеральным и централизованным, или напротив конфедерация примет гибкие формы, усилится процесс её дефрагментации? В этом ключе прием средневеликой 10-ти миллионной Белоруссии, а тем более крупной 45-ти миллионной Украины представляется крайне проблематичным, тогда как членство малых стран не играет в этом отношении, полагают в Брюсселе, решающей роли.

Европа с точки зрения развития процесса евроинтеграции не имеет объективных окончательных границ, но важнейшее значение для неё имеет то, как сама идея единой политической Европы может осуществиться за счет расширения больших государств, крупных держав. Пример ЕС в этой связи вряд ли демонстрирует полный успех. Создается ощущение, что "седьмое" расширение прошло для него практически незамеченным. В Большом Брюсселе всё политическое внимание, естественно, было обращено на экономический кризис. Поскольку процесс присоединения Хорватии к ЕС-27 был запущен задолго до его возникновения, она завершила своё вступление практически на автопилоте.

В штаб-квартире ЕС - Берлемоне собираются использовать хорватское расширение в качестве символического повода отпраздновать новое достижение евроинтеграции. Демонстрация истории успеха крайне необходима руководству Евросоюза, тогда как крупные державы, старые члены (Великобритания, Нидерланды) демонстрируют известные "шаги в обратном направлении". Британский премьер-министр Дэвид Кэмерон намерен вынести на общенациональный референдум после 2014 года вопрос о будущем страны в ЕС, а Исландия, отозвав свою заявку о вступлении, уже нанесла болезненный репутационный удар по престижу Евросоюза. В прошлом он однозначно был эксклюзивным, закрытым, сверхпривлекательным клубом богатых, процветающих западных держав, теперь, после включения в него большой группы государств Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ), бедных балканских стран, его облик потускнел и поблек. Меняет главная евроинтеграционная группировка только свой внешний имидж или же речь идет о далеко-идущих глубинных трансформациях?

Напротив, еврооптимисты видят немаловажный символический плюс для ЕС в том, что Хорватия становится его 28-м членом в условиях непрекращающегося кризиса. Тем самым Евросоюз демонстрирует, на их взгляд, свою подлинную политическую жизнеспособность, а для стран-кандидатов подтверждается необходимость продолжения усилий по евроинтеграции с ЕС. Символичность усиливается ещё и тем, что Хорватия - первая из активных стран-участниц балканских войн, которые Евросоюз не смог остановить, удержать их в мирном русле в 1990-х годах. Однако он позволил Загребу через реализацию Соглашения о стабилизации и ассоциации вступить в ЕС, начать процесс полного исторического примирения со своими соседями. У всех бывших старых врагов, участников экс-Югославии, последовавших за её распадом войн на Балканах, теперь есть реальная перспектива вновь оказаться в общей надгосударственной структуре еврокооперативного сотрудничества - ЕС.

Но изменения в Евросоюзе из-за вступления Хорватии могут произойти не только чисто символические. Увеличение количества малых субъектов, возможно, приведет к изменению некой критической массы, хотя математически количество их голосов суммарно вряд ли возрастет. Однако в действительности увеличение влияния младших партнеров заметно по повестке дня ЕС, по составу участников в структурах, органах Союза. Малые балканские, южно-европейские страны-члены всё больше и больше разворачивают ЕС в "южном направлении", обращают его внимание на свои внутренние проблемы и конфликты, сложную пограничную проблематику. Новые границы Евросоюза после "седьмого" расширения теперь проходят, напомним, по рубежам Боснии и Герцеговины (БиГ) - сложнейшего, хронически взрывоопасного конгломерата двух автономных административных единиц Федерации Боснии и Герцеговины и Республики Сербской, а также округа Брчко, который не принадлежит обеим.

Хотя Хорватия - небольшая страна, она, как полноправный член Евросоюза, привнесла с собой в него все свои проблемы, конфликты. Ей удалось, кажется, разрешить недавно пограничный спор со Словенией, но учитывая различный исторический опыт, политическую культуру, этнонациональный менталитет балканских народов, вряд ли ЕС удастся легко и просто справиться с этой взрывоопасной проблематикой на основе своих общих, централизованных решений. Нечто подобное наблюдается в юридической, правовой сфере, когда южно-европейские страны (Италия, Испания, Румыния, Болгария, Греция) и ряд государств ЦВЕ демонстрируют приверженность иным традициям и подходам, вступая на практике в противоречие с линией Большого Брюсселя по борьбе с коррупцией, непотизмом, клиентелизмом как специфически устойчивыми социальными явлениями этих регионов.

Непросто измерить эффект "седьмого" хорватского расширения на уровень поддержки гражданами ЕС политики дальнейшего расширения союза. Так, последние результаты исследования - №78, осень 2012 г. "Евробарометра" - наиболее авторитетных опросов общественного мнения свидетельствуют о том, что 52% граждан стран-членов Евросоюза против политики расширения и только 38% "за". Сопротивление отмечается больше в старых странах-членах: в Германии - 58%, во Франции - 70% "против", тогда как заметная поддержка расширению в Польше, Прибалтике, в других государствах ЦВЕ. Хотя вступление в ЕС малой Хорватии в июле с.г. вряд ли значительно повлияет на эти общественные настроения, всё же тенденция свидетельствует об однозначном росте сопротивления широких слоев населения интеграционного объединения процессу его расширения. Тем более, что эта опасная линия тесно связана с социальными и экономическими последствиями еврокризиса, наблюдаемыми турбулентностями в Евросоюзе. Топ-руководству в Большом Брюсселе придется принимать в расчет новые обстоятельства, последние факторы динамики интеграционного процесса, а страны-кандидаты в приёмной ЕС вынуждены будут лучше рассчитывать время ожидания, когда наступит их долгожданный черёд.

Константин Воронов - кандидат исторических наук, заведующий сектором ИМЭМО РАН