Как человеческое мудрование прикидывается мудростью высшей

В одиннадцатой главе Евангелия от Луки, читаемой вчера, 11 ноября, Христос напоминает слушателям эпизоды Ветхого Завета, которые должны являться примерами правильного усвоения услышанного:

«Когда же народ стал сходиться во множестве, Он начал говорить: род сей лукав, он ищет знамения, и знамение не дастся ему, кроме знамения Ионы пророка; ибо как Иона был знамением для Ниневитян, так будет и Сын Человеческий для рода сего. Царица южная восстанет на суд с людьми рода сего и осудит их, ибо она приходила от пределов земли послушать мудрости Соломоновой; и вот, здесь больше Соломона. Ниневитяне восстанут на суд с родом сим и осудят его, ибо они покаялись от проповеди Иониной, и вот, здесь больше Ионы. Никто, зажегши свечу, не ставит ее в сокровенном месте, ни под сосудом, но на подсвечнике, чтобы входящие видели свет» (Лк.11:29−33).

Здесь Иисус продолжает утверждать значимость Своих слов по содержанию в них смысла. Требование же явить чудо, дать знамение того, что Его слова следует слушать Он отказывается. Религия же между тем обычно чурается смысла, ей бы что-нибудь неземное, чтобы этому неземному кланяться, смысл — это слишком сложно, надо чтобы сверкнуло или бабахнуло на худой конец. Что-нибудь такое сверхъестественное, из ряда вон выходящее. Христос говорит, что такое будет, но не совсем скоро и совсем уж не в том контексте, какой от Него требуют.

«Послушать мудрости» это не просто послушать и разойтись. Иисус, понимая что не вечно Ему по земле ходить, что рано или поздно религиозные власти прервут Ему это, уделял обучению людей больше всего времени. Важно, чтобы люди открыли для себя и усвоили смысл того, что они слышат, и смысл не придется запаковывать в мертвые схемы постановлений. Смысл найдет новые слова и станет умело использовать старые, так, как и учит апостолов Христос: «Всякий книжник, наученный Царству Небесному, подобен хозяину, который выносит из сокровищницы своей новое и старое» (Мтф. 13:52).

О том же самом и апостольское чтение, где Павел разъясняет своим читателям азы свободы, которую они обрели. Отрывок процитируем не полностью, выделив основные мысли:

«И вас, которые были мертвы во грехах и в необрезании плоти вашей, оживил вместе с Ним, простив нам все грехи, истребив учением бывшее о нас рукописание, которое было против нас, и Он взял его от среды и пригвоздил ко кресту; отняв силы у начальств и властей, властно подверг их позору, восторжествовав над ними Собою… Никто да не обольщает вас самовольным смиренномудрием и служением Ангелов, вторгаясь в то, чего не видел, безрассудно надмеваясь плотским своим умом и не держась главы, от которой все тело, составами и связями будучи соединяемо и скрепляемо, растет возрастом Божиим… Итак, если вы со Христом умерли для стихий мира, то для чего вы, как живущие в мире, держитесь постановлений» (Кол 2:13−20).

Постановления, говорит апостол, имеют только вид мудрости. Но не лишь одно это, но и «самовольное смиренномудрие», обольщающее «служением ангелов». Здесь довольно сложный, непросто переводимый фрагмент — имеются в виду разные граждане, считающие себя мистически одаренными, представляющие себя обычно такими, а попросту симулянты, имитаторы, такими любая религия под завязку упакована. Те, что спрос на знамения удовлетворяют сполна. Спрос этот всегда имеется в избытке, поэтому и предложение избыточное. Собираемый под такой запрос контингент имеет узнаваемые во все времена черты. Но те, что создают спрос, не так опасны как те, что сеют предложение. Обольстителями считает их апостол, родом лукавым всех вместе называет Христос.

Учение Христа истребило рукописание закона. Рукописанием небрежно и уничижительно называет Павел то, что в религии напыщенно именуется божественными предписаниями. Это все изделия человеческие, и не важно, сколь высок авторитет людей, их создававших, — мертвые схемы закона и всевозможная мистика. То, что особенно притягивает людей праздных и бездеятельных. И то, и другое годится для манипуляции людьми, но не для понимания ими смысла. Апостол ко всему этому прибавляет еще и аскетику, как способ заявить о себе, придать себе значимости: «Это имеет только вид мудрости в самовольном служении, смиренномудрии и изнурении тела, в некотором небрежении о насыщении плоти».

Выражение «самовольное служение» стоит понимать как «надуманная набожность», «придуманная религиозность». Уже во времена апостола стали возникать разнообразные произвольные формы религиозности, которые апостол в этом же послании чуть ранее называет «философией»: «Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу». Что значит «по Христу»? Павел возвращается к этому всякий раз, о чем бы ни говорил прежде: «Облекитесь, как избранные Божии, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение». В первую очередь осмыслить полученную свободу и затем начать ею умело пользоваться.

По тому, как много и часто Павел возвращался к этой мысли, можно понять насколько его собеседникам это было не очевидно, насколько они пытались соорудить разнообразные религиозные формы, и каждую общину заносило куда-то в свои дали, и почти у всех общим было создать правила, узаконить те или иные, спонтанно возникающие религиозные формы. В последующее время от разнообразия этих форм Церковь стала избавляться, но совсем не по совету апостола Павла. Достаточно единообразного понимания достичь удалось, но смысл на первое место так и не был выдвинут. Между тем без постижения смысла того, что они делают, люди так или иначе возвращаются к тому, от следования чему их предостерегал апостол.