Прозрение апостола Павла

17−18 мая читается история из Деяний апостольских о прозрении Савла, бывшего гонителя христиан, ставшего самым, пожалуй, заметным апостолом новой Церкви, получившей в ней и свое новое имя Павел:

«Анания пошел и вошел в дом и, возложив на него руки, сказал: брат Савл! Господь Иисус, явившийся тебе на пути, которым ты шел, послал меня, чтобы ты прозрел и исполнился Святаго Духа. И тотчас как бы чешуя отпала от глаз его, и вдруг он прозрел; и, встав, крестился, и, приняв пищи, укрепился. И был Савл несколько дней с учениками в Дамаске. И тотчас стал проповедовать в синагогах об Иисусе, что Он есть Сын Божий. И все слышавшие дивились и говорили: не тот ли это самый, который гнал в Иерусалиме призывающих имя сие? да и сюда за тем пришел, чтобы вязать их и вести к первосвященникам. А Савл более и более укреплялся и приводил в замешательство Иудеев, живущих в Дамаске, доказывая, что Сей есть Христос. Когда же прошло довольно времени, Иудеи согласились убить его. Но Савл узнал об этом умысле их. А они день и ночь стерегли у ворот, чтобы убить его. Ученики же ночью, взяв его, спустили по стене в корзине. Савл прибыл в Иерусалим и старался пристать к ученикам; но все боялись его, не веря, что он ученик. Варнава же, взяв его, пришел к Апостолам и рассказал им, как на пути он видел Господа, и что говорил ему Господь, и как он в Дамаске смело проповедовал во имя Иисуса. И пребывал он с ними, входя и исходя, в Иерусалиме, и смело проповедовал во имя Господа Иисуса. Говорил также и состязался с Еллинистами; а они покушались убить его. Братия, узнав о сем, отправили его в Кесарию и препроводили в Тарс. Церкви же по всей Иудее, Галилее и Самарии были в покое, назидаясь и ходя в страхе Господнем; и, при утешении от Святаго Духа, умножались».

Когда религия, прикинувшаяся верой, доводит человека до фанатизма так, что человек даже перестает узнавать сам себя, у него всегда остается возможность задать себе вопрос: а то ли это, с чего всё начиналось, на что возлагались надежды, чаяния? Религия вопиет о своей оскорбленности, даже поруганности, требует защиты, призывает обрушить гнев на врагов. Нет, не так — всю свою «веру» показать, как крепко чтишь ее святыни. Но где-то в глубине сознания не перестает маячить мысль, что «враги» уж очень похожи на тех, которых и сам хотел бы видеть в своем окружении в рядах близких друзей. Нужен только толчок. Савл не сам остановил преследования христиан. Несколько раньше в Деяниях описано, что он, будучи на пути в Дамаск, где намеревался продолжать производить аресты, увидел свет и услышал голос: «Савл! что ты гонишь Меня? Трудно тебе идти против рожна». Далее сказано, что от видения света он ослеп, однако был исцелен от слепоты последователями Иисуса, которых еще три дня назад гнал нещадно.

Человеку вообще очень сложно даётся признание собственных заблуждений, особенно если заблуждения имеют характер массовый, «государственный» и освящены колоссальным авторитетом. Между тем, таким вот способом Павел тоже оказался апостолом, избранным Христом. Как сам он о себе уничижительно говорил, что к нему, как к извергу (правильнее читать «недоноску»), явился Христос, призвав на служение: «Я наименьший из Апостолов, и недостоин называться Апостолом, потому что гнал церковь Божию. Но благодатию Божиею есмь то, что есмь». То, кем он стал, не могло, конечно, возникнуть ниоткуда, с нуля. По его собственному признанию, он получил хорошее религиозное образование («тщательно наставленный в отеческом законе, ревнитель по Боге»), учителем его был один из самых уважаемых фарисеев, Гамалиил. Наконец, Савл был верующим из верующих, а как гражданин Рима — наверняка обучен риторике и прочим светским дисциплинам.

Фанатизм, которого требовала религия, не был у Савла «тупым». Таким, когда человек понятия не имеет о «нашей вере» ничего, кроме того, что это «наша вера». Иисус, как мы знаем, являлся соблазном для иудеев в том, чтобы признавать Его Мессией, тем самым, прихода которого ждал весь Израиль. Как и все, Савл тоже ждал Мессию, соответственного тому пониманию, которое излагалось религией. Это прекрасное знание священной истории вкупе с хорошо поставленной риторикой сделали уже Павла выдающимся проповедником Новой Церкви и позволили развить тонкую богословскую систему, состоящую из понятий, определений, терминов, которых так ещё не хватало для выражения содержания и основной мысли Благовестия. Кажется, что весь свой пыл, прежде звавший его на «защиту веры предков», он употребил на поиск очень точных и очень выверенных слов. По сути, «учение Христа» в достаточно развернутом виде содержится именно в посланиях Павла. Он проговорил его своим корреспондентам как бы «мимоходом», уделяя особое внимание ошибкам, которые совершают верующие, толкуя веру на свой лад.

Апостолу был, видимо, очень хорошо известен по собственному опыту и оттого понятен тот путь, которым вера окучивается религией, выхватывая из неё поверхностные и по этой причине, приводящие к грубым ошибкам суждения. Но всё равно религия умудрилась послания Павла разобрать по ударным цитатам, препарировала на свой лад так, что тонкость его рассуждений в нынешних трактовках почти и не заметна. Но поскольку слова апостола — это всё же не слова «Господа Нашего Иисуса Христа», от которых положено только вздрагивать и осенять себя крестным знамением, иногда плюхаясь на колени в порыве благочестия, но не особо вникая, о чём там, то внимательности к словам Павла всё же чуть больше. Интеллектуальный его труд, желание не оставить учение недосказанным и неверно истолкованным в совокупности с той страстью, с которой они писались, сохраняет надежду на то, что здравые суждения не будут постоянно «путаться под ногами» громогласно изрекаемых глупостей, а выйдут рано или поздно на подобающее им место.