Когда силовые ведомства и акторы в области противодействия политическому криминалу целиком и полностью замыкают все аспекты проблемы на себе, делая максимально непрозрачными и используя в первую очередь оперативные методы борьбы, полагаясь при этом только на внутреннюю "экспертизу", часто происходит то, с чем столкнулась Россия: противодействие терроризму имеет совершенно обратный эффект и, скорее, содействует его развитию.

Переосмысление проблемы

С приходом Дмитрия Медведева к власти ситуация в области борьбы с терроризмом начала развиваться в модернизационном ключе - Президент и экспертное сообщество выступают за экономическую модернизацию проблемных регионов, за превентивные меры борьбы и преследование коррупции. Несмотря на очевидный прогресс, коперниканского переворота в подходе к противодействию терроризму и экстремизму, однако, не произошло. Более того, о наличии политической стратегии борьбы с терроризмом в России пока говорить не приходится.

Оперативная доминанта

Несмотря на появление новых подходов к структурному противодействию политическому криминалу, борьбе с терроризмом все еще свойственна оперативная доминанта, направленная на преследование акторов террористической деятельности. Вместе с тем, более многообещающим является подход, ориентированный в первую очередь на защиту населения от террористической угрозы. Чтобы осознать, что преследование террористов и защита населения от терроризма - не синонимы, достаточно взглянуть на длинный список потерь среди и противоправных действий против гражданского населения. Кроме этого, можно бороться с финансированием терроризма "из-за рубежа" и одновременно оставить местное предпринимательство один на один с вооруженными джамаатами, взимающими с бизнеса "налог на джихад"...

Чтобы оптимизировать подход к антитеррористической деятельности, необходима новая концепция борьбы с терроризмом. Ведь совершенно очевидно, что бороться с "шахидами" и "моджахедами" можно и нужно не только на стадии совершения ими преступного деяния. В первую очередь потому, что у силовых ведомств России не достаточно оперативных и аналитических ресурсов для мониторинга экстремистского подполья, идентификации угроз и потенциальных преступников, определения возможных целей, защиты критических инфраструктур и поддержания в готовности ресурсов для спасения жертв терактов.

Стратегии и целесообразность

Несмотря на практическую непригодность новой Концепции по противодействию терроризму, ее появление свидетельствует о том, что институты власти и силовые ведомства осознали пользу модели "цель-стратегия", на которой основано противодействие терроризму как национальных (США), так и супранациональных (ЕС) или международных акторов (ООН).

К сожалению, еще недостаточно осмысленными в России остаются многочисленные противоречия между целями и стратегиями, при помощи которых данные цели должны быть достигнуты. Силовая борьба с "бандитским" подпольем, например, часто вступает в противоречие с ее целью: деэскалацией насилия. Если целью оперативной (репрессивной) парадигмы является обезвреживание террористов, то она считается достигнутой даже если один уничтоженный "ваххабит" стал причиной радикализации других лиц вследствие нецелесообразного использования силовых (насильственных) методов борьбы. О логическом соответствии стратегии ее цели говорить, однако, не приходится. Эта банальная истина подталкивает российских экспертов к тому, чтобы выдвигать на передний план структурные методы противодействия терроризму. Но и здесь обнаруживается множество подводных камней.

Социальный детерминизм

Дискурс об экономической модернизации Северного Кавказа обнаруживает немалое количество неверных гипотез, которые ведут к ложному диагнозу и, соответственно, ошибочным методам решения проблемы. Одна из них гласит: бедность, недостаточный уровень образования и нехватка рабочих мест ведут к росту террористической угрозы. Даже с поправкой на местные реалии следует признать, что террористическая деятельность является, скорее, формой участия в политическом процессе, к которой склоняются вовсе не "безнадежные" слои населения. Говорим ли мы о политическом или джихадистском салафизме, очевиден тот факт, что в этих кругах забота о рабочих местах является не самой насущной проблемой. Экономика в данном случае - вопрос второстепенный. Важнейшим фактором является социальная сфера с ее антимодернистскими тенденциями - клановостью, теократизацией и исламизацией общества. Продолжая выделять миллиарды на экономическую модернизацию кремль только консервирует существующие структуры во имя сохранения "вертикали" власти, основанной на "титульных кланах", и подливает тем самым масло в огонь, превращая одновременно Северный Кавказ в правовое "внутреннее зарубежье".

Невыговоренный исламизм

Исламским лидерам России удалось убедить власть в том, что исламизм и исламистский терроризм не имеют ничего общего с исламом. Власть настойчиво продолжает именовать джихадистов "бандитами" (или "зомби") без идеологического содержания в головах. В том, что это роковая ошибка, можно убедиться посетив один-два исламистских сайта. Роковой ошибка является потому, что осуждая лишь терроризм как применение насилия, а не исламистскую идеологию, легитимирующую терроризм, власть лишает себя возможности делегитимировать исламский экстремизм, являющийся в одной из его форм выражения несущей конструкцией терроризма.

Более того, власть оказывается бессильной в общественно-политической борьбе с исламистской идеологией, которой она даже не в состоянии дать определение (ср. "ваххабизм" как обозначение для все исламистских течений - от пуризма до джихадизма). Неудивительно, что население России считает чуждым и опасным не (насильственную) идеологию политизированного ислама (исламизм), а мировую религию ислам. Вместе с тем, очевидно, что делегитимировать исламизм довольно сложно, когда, во-первых, региональные элиты с позволения Кремля настойчиво исламизируют северокавказские республики. Во-вторых, определение терроризма как "идеологии насилия" является не только очевидным "образовательным пробелом", поскольку терроризм представляет собой лишь modus operandi определенного идеологического (этно-сепаратистский, исламистский, социально-революционный и т.д.) типа, но и объективно препятствует цели делегитимации соответствующей идеологии терроризма.

Оперативные просчеты

На терроризм необходимо воздействовать не только оперативными методами: эффективные превентивные меры по борьбе с исламистской идеологией, социальная и политическая модернизация в совокупности с поддержанием мира, развитием демократических форм участия в политическом процессе и защитой населения в качестве приоритета приведут к более ощутимому результату, чем настойчивое игнорирование идеологического субстрата терроризма, попытки загнать социальный протест в подполье ради сохранения какой бы то ни было клановой "вертикали" и ситуативное преследование разрозненных групп "боевиков" в населенных пунктах и жилищах в рамках режима КТО.

Вместе с тем, нельзя обойтись и без оперативных методов борьбы. Однако данные методы не ограничиваются "охотой" на "шайтанов". Ощутимый урон террористичеким группам наносят действенные меры по ограничению незаконного оборота оружия, мониторинг и ликвидация финансовых источников (в первую очередь, внутренних, а не только "международных"), контроль за передвижением данных, грузов и лиц. Следует признать, что результаты работы правоохранительных органов в данном направлении оставляют желать лучшего.

Не менее проблематично складывается и работа по мониторингу экстремистских структур и возможных террористических целей и стратегий. Проблемы с получением и надлежащим анализом упреждающей информации признает даже кремль. Более того, получения упреждающей информации, предположим, о готовящемся теракте против одной из инфраструктурных целей недостаточно, если соответствующие данные не будут доведены до сведения общественности. Если бы ФСБ своевременно и недвусмысленно объявило о повышении террористической угрозы перед терактом в Домодедово, "хаоса" там, вероятно, можно было бы избежать. Подобных просчетов в новейшей истории российских спецслужб достаточно, а НАК на протяжении нескольких лет так и не ввел уровни террористической угрозы.

Борьба с терроризмом - нормативный аспект

В последнее время обнаружилась сомнительная тенденция: федеральная власть стремится переложить ответственность за просчеты правоохранительного блока по противодействию терроризму на бизнес или глав северкокавказских республик различного уровня, которые-де не в состоянии консолидировать общество и противодействовать угрозе на местах. В то же время, именно федеральная власть сомоустранилась из сферы противодействия терроризму, передав ее находящимся "в пылу борьбы" спецслужбам - с известным результатом несоблюдения важнейших нормативных принципов противодействия терроризму, как то: использование методов, не затрагивающих основные (конституционные) права граждан; авторизация, оценка эффективности и контроль мер, затрагивающих основные (конституционные) права, посредством демократических правовых механизмов; временная и объективная оценка правовых благ, подлежащих защите; наличие правовых мер защиты от затрагивающих основные (конституционные) права граждан методов борьбы с терроризмом; дифференцированное, т.е. недискриминационное использование мер по противодействию терроризму.

Таким образом, очевидно, что несоблюдение этих принципов также сыграло на руку исламистским террористам и привело к тому, что Северный Кавказ постепенно превратился во "внутреннее зарубежье" России. Поэтому политика должна вернуть себе полноценный контроль над мерами и акторами противодействия терроризму, которое, очевидно, во многом способствует его разрастанию.