Доктор исторических наук, профессор Юрий Шабаев включился в научную дискуссию вокруг поморов. Специально для ИА REGNUM он написал статью по этому поводу. Публикуем ее полностью:

Прошедший в Архангельске 17 сентября крупный IV межрегиональный Поморский форум показал, что вопрос актуализации феномена этничности поморов требует как минимум осмысления со стороны научного сообщества. Однако сразу же после форума произошло странное: медийное пространство Архангельской области заполнилось резкими высказываниями неких "архангельских ученых", которые категорично заявляли, что "поморов не существует" и "не может существовать". Местная пресса оперативно растиражировала прозвучавшие мнения, не оставив публике и тени сомнения в их научной объективности. А усомниться все же стоит, так как к настоящей научной дискуссии высказывания некоторых архангельских ученых отношения не имеют. Можно ли сегодня отрицать существование группы поморов? Конечно можно, особенно если ты далек от объективности.

Обычно научные дискуссии отталкиваются от фактов, а не от голословных "авторитетных заявлений" отдельных ученых мужей. Повторю свои слова, сказанные мною на заседании научной секции Поморского форума: "Ни ученые, ни чиновники, ни этнические поморские активисты не вправе решать есть поморы или нет, и кто они такие. Решать могут только сами поморы". Наличие поморов есть статистический факт. Переписью населения 2002 г. зафиксировано 6,5 тысяч человек, которые назвали себя поморами. Материалы переписи - это государственный документ, документ, связанный с учетом населения.

Архангельск - мекка этнополитологов?

Я никогда не думал, что в Архангельске столько этнологов и этнополитологов! И почему-то никогда не встречал научных статей этих экспертов ни в солидных отечественных, ни в авторитетных зарубежных изданиях по этнологии и социальной/культурной антропологии. Воистину пора объявить город Архангельск меккой социальной антропологии! Ведь в этнополитике здесь разбираются не только этнологи и политологи, но и все кому не лень - историки, философы, языковеды, экономисты, и иже с ними. Некоторые архангельские ученые откровенно встали в позицию культуртрегеров, и обучают уму-разуму наивных поморских "туземцев" (очевидно, по примеру капитана Кука) кем или чем они являются. Но аргументация этих "архангельских ученых", скорее, миссионерская и далека от научной дискуссии. Я постараюсь оперировать научными фактами:

Первый факт состоит в признании государством и наукой самого этнонима помор. Этот этноним присутствовал в материалах не только последней, но и многих предыдущих переписей населения и этнографы, включая советскую школу этнографии, никогда не отказывали поморам в праве на существование!

Поморы в поиске идентичности

Следующий момент, требующий обсуждения, касается того, каковы критерии отнесения тех или иных представителей человечества к какой-либо этнической общности? В советской школе этнографии основными критериями этнического сообщества (этноса) считались общность территории, языка, культурных традиций и психического склада. Правда, сами ученые признавали, что ни один из этих критериев нельзя абсолютизировать, ибо может быть народ без территории (цыгане), без собственного языка (валлийцы, ирландцы, шотландцы и т.д.). Что касается общности психического склада, то этот критерий вообще не выдерживает никакой критики. Сегодня и большинство западных и отечественных исследователей признают особую значимость идентичности индивида, т.е. самовосприятия личности, осознания ею своего места в социальной структуре. Поэтому "поиск идентичности" занимает центральное место среди проблем современности.

Люди отнюдь не случайно называют себя поморами во время переписей населения, ибо данный факт есть отражение их культурного выбора, характера самоидентификации.

В этой связи позиция тех, кто отрицает поморскую идентичность, есть позиция, сторонники которой хотели бы видеть в человеке культурного раба, не имеющего права на свободу выбора. Более того, эта позиция ориентированная на нарушение прав человека.

Этнополитика опирается на право

Замечу, что этнополитика в демократическом обществе не может и не должна строиться на политической целесообразности и тем более - этноцентризме (или культурном расизме), а может опираться только на принципы права.

К числу прав личности относятся политические, экономические, социальные права, но они защищены обычными законодательными нормами. Поэтому в этнополитике на первое место выдвигаются культурные права и здесь особенно важен баланс между двумя основополагающими правовыми нормами.

Первая правовая норма - это право на отличие. Данный правовой принцип предполагает, что каждый человек может относить себя к той культурной группе, с которой он себя в данный момент времени отождествляет (свободный выбор этнической принадлежности), каждый человек вправе говорить на том языке, который считает родным (свободный выбор языка), вправе обучаться на этом языке, вправе следовать тем культурным традициям, которые он признает (свободный выбор образа жизни). Другое дело, что, признавая право на культурную свободу, государство не всегда берет на себя обязательства обеспечить его полную реализацию, ибо, к примеру, организовать обучение на корейском языке в Архангельске и чисто технически, и финансово будет затруднительно. В этом случае реализация права ложиться на плечи самих граждан и государство может лишь оказывать содействие этому и не должно мешать. Более того, государство, прежде всего, призвано продекларировать права и подтвердить приверженность им, но что касается выбора культурных предпочтений, то здесь государству желательно придерживаться нейтралитета, ибо иначе идея свободы выбора культурных ценностей будет подвергаться сомнению (касается ли это свободы вероисповедания, или языка общения).

Граждане имеют право!

Вторая базовая культурная норма - это право на культурную свободу. Идея культурной свободы означает, что каждый человек сам выбирает себе культурные ценности. Это право предполагает, что допустим лишь свободный выбор культурных ценностей, в частности языка и культурной идентичности (в том числе и этнической принадлежности), что никто не вправе навязывать человеку какие-либо ценности (включая язык), препятствовать ему менять свои культурные ориентации. Это, в частности, означает, что попытки заставить людей считать себя членами не той культурной общности, о принадлежности к которой они заявляют (проявляют с ним культурную солидарность) есть прямое покушение на культурную свободу личности. При этом в докладе ООН о человеческом развитии за 2004 год, где идея культурной свободы была обоснована и подтверждена как одно из основополагающих прав личности, отмечается, что государство, поддерживая культурную свободу, заинтересовано, прежде всего, в культурном единстве своих граждан и именно на это направлены его основные усилия.

Аккуратнее с терминами, коллеги!

Когда кто-то, называющий себя ученым касается терминов и неких классификаций этнических сообществ, он должен быть предельно аккуратен. Иосиф Сталин предложил довольно примитивную схему: считать, что каждой общественно-экономической формации соответствует своя форма этнической организации. "Великий учитель и вождь всех народов" предложил советским ученым триаду, с которой до сих пор не могут расстаться архангельские "эксперты по поморам": племя - народность - нация.

Сегодня многие историки понимают племя как форму военной организации догосударственных сообществ, а нацию как гражданское, политическое сообщество (отсюда Сообщество наций - ООН). В советской этнографии предложившей называть народы этносами, являющимися культурными сообществами (русские, татары, тофалары, теленгиты, тарахумара и др.). При этом этнос назывался некой "высшей формой" этнических сообществ. Низшей или первичной формой являлась, по мнению советских этнографов, этнографическая группа, затем следовал субэтнос, и наконец - этнос. В западной социальной и культурной антропологии термин этнос почти не употреблялся, а если и использовался, то в основном применительно к туземным народам Африки, Океании, Австралии или к иммигрантским группам.

Сегодня и в России, и на Западе наиболее употребимым является понятие этничность, если коротко, то этничность - это форма организации культурных отличий. При этом все народы равноценны, а потому всех их я лично и большинство профессионалов называют этническими группами, чтобы подчеркнуть это ценностное значение. Более того, милые назидательные пассажи архангелогородских исследователей "сие есть не этническая, а этнографическая группа" полезно оценить не только с позиций этнологического/антропологического знания, но и с позиций, на которые я постоянно указываю - с позиций права.

Ученые проповедуют расизм?

Не могу не сослаться на один из международных документов. В 1978 г. Генеральная Конференция ЮНЕСКО приняла "Декларацию о расе и расовых предрассудках", в которой подчеркивалось: "...различия ни в коем случае не могут служить предлогом для установления какой бы то ни было иерархической классификации наций и народов". Абсолютизацию культурных различий и использование их для противопоставления одних этнических или расовых групп другим западные специалисты называют расиализацией и элементы такой политики просматриваются в попытках расположить одни культурные группы выше других.

Конечно, в отечественных гуманитарных науках сегодня много путаницы, ибо одни ученые уже давно освободились от багажа марксистско-ленинской методологии и стараются говорить на одном языке со своими западными коллегами. Другие живут в мире устаревших представлений и теорий и для них существует марийский глобус, архангельская таблица умножения, в которой 2х2 никогда не дает 4, а либо 3, либо 6. Ну и, конечно, сказывается тот простой факт, что границы между дисциплинами рушатся, но специалисты из смежных научных отраслей не спешат овладеть научным арсеналом той области, в которую они вторгаются.

А есть ли великороссы?

Один из "архангельских ученых" заявил, к примеру, что поморов в 15-16 столетии еще не существовало, и что у них якобы нет исторических корней. Здесь очевидна попытка манипулировать историческим знанием, что не имеет отношения к настоящей научной дискуссии. В этой связи я могу лишь сказать, что и французов в современном понимании в указанную эпоху не существовало, и русских тоже, ибо термин великоросс и сама идеология великороссов как государственнообразующего народа стала формироваться в 18 столетии и лишь к началу ХХ приобрела некий относительно завершенный вид. Но еще в начале ХХ в. мало кто понимал, кого относить к украинцам, кого к русским (этноним великороссы как политически вредный уничтожили большевики, но они же изобрели много других этнонимов и соответственно народов - алтайцев, хакасов, азербайджанцев и т. д.). Говорить о современных культурных сообществах, апеллируя к фактам средневековья в научном плане некорректно, ибо современные представления об этничности нельзя прямо прилагать к сообществам, о которых мы можем судить лишь по отрывочным свидетельствам средневековых источников. Хотя, конечно, с помощью истории можно попытаться обосновать что угодно, поскольку история у нас постоянно переписывается и переосмысливается, а потому ясности в ней как не было, так и нет, что дает основание недоброжелателям называть историю не наукой, а ремеслом.

Ученые, служите Отечеству!

В заключении мне хотелось бы напомнить архангельским коллегам о том, что я помню с аспирантских времен, когда физики и химики упрекали гуманитариев за то, что у ученых-обществоведов нет гражданской позиции, и что они любят рассуждать на отвлеченные темы, но никак не хотят говорить о реальных проблемах реальных людей и Отечества.

Ведь суть наиболее значимых дискуссий о культурном ландшафте европейского севера состоит не в том, чтобы показать себя как ученого мужа или отработать гонорар, полученный от политиков или промышленников. Наверное, "архангельские ученые" должны задуматься, а имеют ли их антипоморские высказывания научную или практическую ценность для жителей Архангельской области?

Суть гражданской позиции ученых, на мой взгляд, должна быть направлена на то, чтобы сохранить и поморов, и поморские поселения на Севере, решить реальные проблемы реальных людей. Хотя бы для того, чтобы Поморье и Русская Арктика окончательно не превратились в обезлюдевшую пустыню.