В последнее время в обществе нередко можно услышать предложения отменить смертную казнь. Говорят о гуманности, о европейских ценностях и т.п. Субъективно подобное говорение, может быть, и вызвано благими намерениями, но объективно подводит общество к дороге, в конце которой отнюдь не Рай на Земле. Необходимо поэтому назвать вещи своими именами: отмена смертной казни противоправна, антинародна и аморальна.

Противоправна потому, что право, по существу своему, опирается на определенные метаправовые, основополагающие для самого права, принципы. Если они нарушаются, право превращается в неправо, произвол, даже если при принятии того или иного решения соблюдены все сугубо юридические, процессуальные нормы "законотворчества". Иными словами: для того, чтобы закон был правовым, недостаточно его соответствия формально-юридическим критериям. Очевидно, например, что не может быть правовым закон, запрещающий наказывать насильников (при наличии смягчающих обстоятельств, конечно, - если, скажем, девушки не любят) более жестоко, чем общественным порицанием. Неправовым был бы и закон, наказывающий четвертованием мелких воришек. Все это представляется самоочевидным. И в этой связи следует поставить вопрос: являлся бы правовым закон, запрещающий наказывать убийц заключением сроком более чем на 3 года?

Такой вопрос воспринимается сегодня как риторический. Однако закон, запрещающий применение смертной казни к убийцам отличается от этого гипотетического закона не в принципе, а лишь количественно. Более того: данный гипотетический закон является не чем иным как последовательным развитием того же принципа, которым руководствуются (во всяком случае, в публичных речах) и сторонники закона об отмене смертной казни - принципа гуманизации наказания.

Принцип этот, надо сказать, достаточно популярен в официальных юридических кругах (интеллектуальный, образовательный и нравственный уровень многих современных юристов, как доморощенных постсоветских, так и европейских - это отдельная история), но это не отменяет того обстоятельства, что он ложен по существу своему и является именно антиправовым. Ложен потому, что в своем логическом развитии ведет к безнаказанности, а вся его "аргументация", что легко показать, сводится к напыщенному и лукавому морализаторству.

Гуманизация наказания есть антиправовой принцип и цель, ибо принципом и целью, идеей права является не гуманное (это вообще не правовое, а идеологическое понятие), а соразмерное, справедливое наказание. На этом стоит юстиция (рим.-лат. - справедливость).

Если наказание несправедливо, то, уже в силу этого, оно является более чем неправовым, - неправомерным и неправильным, вне зависимости от того оценивается ли оно кем-то как гуманное или, напротив, жестокое. Все это будет лишь словами, не имеющими отношения к сути дела, более того, зачастую маскирующими эту самую суть в интересах той или иной группы людей. Принципиальным, критически важным для права является, повторим, именно и только это - соразмерность наказания преступлению.

Любимая либеральной общественностью "гуманизация" наказаний на деле означает подмену правовых критериев законотворчества псевдоморалистичискими, точнее - идеологическими, и, тем самым, инфильтрацию права идеологии. Практически такая гуманизация наказаний ведет к их постепенной отмене, тенденция к чему явно наблюдается уже сегодня в ряде передовых европейских стран. Поэтому совершенная "гуманизация" означала бы отмену права как такового, когда за преступлением следовало бы не наказание, а его имитация, симулякр. Ясно, что такая имитация, производство таких "симулякров" не в интересах законопослушных граждан.

Вопрос о соразмерности - справедливости или, что тоже, оправданности - правомерности наказаний вообще и за конкретные преступления в частности, является, очевидно, вопросом метаправовым и, соответственно, не может решаться сугубо юридически и только юристами. Основание здесь может быть только одно - соответствие чувству-пониманию справедливости, свойственному (данному) обществу. Если в целом такое соответствие есть, то система права адекватна обществу (народу) и способствует его устойчивому развитию. Если этого соответствия нет, то право неизбежно будет фактором дестабилизации, распада и деградации общества.

И здесь мы закономерно приходим к вопросу: соответствует ли отмена смертной казни чувству - понятию справедливости общества-народа? Для ответа не нужно "метафизических" рассуждений и знакомства с перлами юридического "прекраснодушия" - он, в общем-то, хорошо известен и, более того - математически точен: нет, не соответствует. Нигде и никогда, ни в одном обществе большинство не выступало за отмену смертной казни. Всегда и везде было и есть именно прямо противоположное. Причем настолько явно, что даже лукаво-либеральная социология не в состоянии скрыть этого. За отмену (речь идет, конечно, только о более-менее вменяемых и законопослушных гражданах), помимо прогрессивных юристов, выступали и выступают только политики - борцы за счастье народное, профессиональные общественники, невостребованные девицы с тонкой душевной организацией и, конечно, студенты-недоучки - основная составляющая либеральной массовки. О мотивах первых трёх категорий здесь говорить не место. Отметим лишь, что "гуманизация" и отмена смертной казни один из важных пунктов программы разного рода тайных, главным образом, антихристианских организаций, начиная, по меньшей мере, с XVII века. Что до мотивов девиц и студентов, то им самим они (их собственные мотивы) зачастую непонятны. Обо всей этой публике можно сказать: её требования об отмене смертной казни раздаются тем громче, чем в меньшей степени последствия её гуманности касаются самих этих людей и их близких.

С другой стороны, мне, например, не доводилось встречать человека, не принадлежащего к указанным категориям, который бы в частном разговоре выступал за отмену смертной казни. И ни для кого этот вопрос не был "сложным и мучительным". Неискаженное нравственное чувство, чувство справедливости легко подсказывает ответ. Думаю, что подобные наблюдения есть в личном опыте огромного большинства наших граждан. Но дело, конечно, не только в личном опыте. Отмена смертной казни антинародна по статистическому факту. Просто в силу арифметического подсчета голосов, свободного волеизъявления равноправных граждан. Любой народ, повторим, всегда и везде против отмены смертной казни. У нас в Белоруссии около 85% сторонников сохранения смертной казни - таковы итоги народного волеизъявления на референдуме.

Отмена смертной казни аморальна. И не только в силу того, что она не-справедлива и антинародна. Мораль невозможна без ответственности, построена на стремлении к добру и наказанию зла. Важнейший принцип морали, во всяком случае, христианской - защита, поддержка слабых, тех, кто нуждается в помощи. Но отмена смертной казни, есть в действительности проявление заботы о преступниках, о сознательных жестоких убийцах. Причем заботы такого рода, которая в своей односторонней "гуманности" забывает о слабейшей, пострадавшей стороне, о жертве. В этом, в заботе об убийце и забвении его жертвы - фактическое попустительство злу и глубочайшая аморальность отмены смертной казни. Эта аморальность и в том, что такая отмена приучает к безответственности, провоцирует настроения вседозволенности, причем не только в криминальной сфере.

Всякий человек, по определению, должен отвечать за свои действия. И для преступника не надо создавать привилегий. Государство и общество никого не "убивают". Убийца сам делает свой выбор. И за этот выбор он (а не кто-то другой - невинная жертва) должен ответить. Вот и всё. Только так и никак иначе.

Все прочие соображения-"аргументы" вроде того, что пожизненное заключение ещё тяжелее и т.п. - не просто вздорны, а именно противоправны и аморальны.

В заключение, для тех, кого не убедили вышеизложенные аргументы, добавим к ним факты. Два факта. Первый: Марат и Робеспьер, журналист и юрист, деятели Французской революции, резко выступали против смертной казни. До той поры пока сами не пришли к власти. А когда пришли, им понадобилась гильотина, и реки крови залили Францию. Большевики до 1917 года тоже активно выступали против смертной казни, проповедовали гуманизм, обвиняли "царизм" в немыслимой, ужасной жестокости.

И второй. Кант и Гегель - глубочайшие умы и крупнейшие правоведы собственно европейской цивилизации были бескомпромиссными сторонниками смертной казни. Для Канта она - своего рода категорический императив права, для Гегеля - право преступника и обязанность общества.

Из этих фактов каждый может, конечно, сделать свои выводы. А именно: решить какая из этих двух "компаний" ему по душе.

Сергей Голубев, доктор философских наук, профессор (Витебск, Белоруссия).