Власти каждого государства при выработке своей внешней и внутренней политики руководствуются определёнными критериями, которые зависят, в том числе и от специфики самого государства. Одним из специфических аспектов, оказывающих влияние на приднестровскую политику, является отношение к Приднестровью со стороны Республики Молдова.

Как известно, в 1940 году на территории Приднестровья и Бессарабии с грубейшими нарушениями советского законодательства, включая игнорирование положений Конституции СССР и Конституции УССР была образована Молдавская ССР. Так, в частности, следует отметить, что в 1936 году была принята новая Конституция СССР и в 1937 году новая Конституция УССР и любые законы, касающиеся изменения территориальной целостности УССР, должны были быть проведёнными через соответствующее постановление Верховного Совета УССР, который должен был обратиться для принятия такого закона к Верховному Совету СССР. В случае же с отсоединением от УССР Приднестровья, Верховный совет УССР должен был ещё и принимать такое постановление после соответствующего обращения к нему со стороны законодательного органа Приднестровья (ВС МаССР). Ничего это сделано не было, более того, предложение об образовании МССР на базе входившего в состав УССР Приднестровья было внесено в Верховный Совет СССР не со стороны ВС УССР, а со стороны ЦК ВКП (б), которая по Конституции СССР 1936 года не обладала для этого соответствующими полномочиями вмешиваться в государственные дела, это уже в Конституции СССР 1977 года была внесена 6-я статья, согласно которой КПСС определяла линию внутренней и внешней политики.

Нарушение советского законодательства при создании МССР не отменяет того факта, что советское правительство никогда не признавало прав Румынии на контроль над территорией Бессарабии, но следует разделять возвращение Бессарабии в состав России (СССР) и образование МССР. Если первое событие стало следствием последовательной политики Москвы на протяжении 1918-40 гг. и не нарушало положений международного права, то второе носило явно искусственный характер и сопровождалось нарушением советского законодательства. После возвращения Бессарабии в состав России (СССР) Москве было бы более логичным образовать новую союзную республику, состоящую собственно из Бессарабии, а не заниматься "геополитической вивисекцией", соединяя Бессарабию и Приднестровье.

Хотя при образовании МССР Бессарабия была включена в состав Приднестровья, после провозглашения сторонами независимости, бессарабская сторона, несмотря на признание в своей Конституции незаконного характера образования МССР, тем не менее, заявила и пока ещё продолжает заявлять о праве на контроль над территорией Приднестровья.

За истекшие 20 лет с момент объявления о создании Республики Молдова, это государство проявило себя как несостоятельное, регулярно занимая соответствующие места в рейтинге failed states. Некоторые основные аспекты несостоятельности Республики Молдова, были рассмотрены в статье "Неофанариотская система как причина кризиса в Бессарабии". Среди основных признаков, характеризующих это искусственное государственное образование, можно отметить кризис идентичности мажоритарной этнической группы. Часть молдаван использует это своё самоназвание, как понятие, обозначающее румынскую региональную идентичность (как и 9 миллионов молдаван, проживающих в Румынии), часть использует это понятие как обозначающее нацию, отдельную от румынской. Во времена правления в Бессарабии Партии коммунистов стала также пропагандироваться новая идеология, суть которой заключается в том, что молдаване - это все жители Республики Молдова вне зависимости от их этнической принадлежности. Да, бессарабцы в своём подавляющем большинстве являются гражданами Республики Молдова и, например, находясь в Европе, где термин "nationality", как правило, обозначает гражданином какого государства является индивидуум, для гражданина РМ является нормальным услышать при прохождении миграционного контроля вопрос: "Аre you moldavian?" Однако внутри самой РМ употребление термина "молдаванин" для обозначения украинцев, русских, гагаузов является абсурдным, причём как для самих национальных меньшинств, так и для молдаван. Тем более, что предлагалось считать молдаванами не по признаку наличия гражданства РМ, а по признаку постоянного проживания в Республике Молдова.

Попытка введения идеологическим отделом ПКРМ такого использования термина "молдаванин" преследовала собой также цель и некоего утверждения права на контроль над территорией Приднестровья, которое, мол, не имея международного признания, должно считаться входящим в Республику Молдова, а, следовательно, согласно этой идеологической концепции, в Приднестровье "все проживающие тоже молдаване". А этот "вывод" Кишинёв мог бы использовать как дополнительный "аргумент" в ходе переговорного процесса по бессарабско-приднестровскому урегулированию в пользу того, что, мол, между сторонами нет серьёзного конфликта, так как "и там, и там все молдаване".

При оценке рисков и угроз безопасности Приднестровье должно учитывать идеологию и подходы, которые в отношении республики используются политическими силами Бессарабии. Как известно, в Бессарабии среди части граждан существуют настроения осуществить объединение с Румынией, разделяющих эти настроения принято называть "унионистами". В этой связи для Приднестровья необходимо знать отношение со стороны тех, кто видит будущее Бессарабии в составе Румынии к перспективам урегулирования бессарабско-приднестровского конфликта. Здесь можно провести условное деление на четыре группы: первая, - те, кто считают, что сначала необходимо осуществить "реинтеграцию РМ", после чего провести объединение с Румынией, вторая - те, кто полагает, что, в случае осуществления "реинтеграции", объединение с Румынией станет невозможным, третья - те, кто понял, что "реинтеграция" является проектом, шансы которого на осуществление практически ничтожны, вне зависимости от тех форм, которые для "реинтеграции" предлагаются, и четвёртая - те, кто с самого начала считал, что следует "не цепляться" за Приднестровье, а объединяться с Румынией. При этом, если четвёртая группа по определению является статичной в численности, то вторая и третья с каждым годом увеличиваются за счёт первой, так как с каждым годом всё большее число граждан РМ понимает,что Приднестровье не собирается отказываться от своей политики, которая не предусматривает вариантов существования в совместном с Бессарабией государстве.

Следует также отметить, что число тех граждан, которые поддерживают идею объединения с Румынией, в Бессарабии ещё в 2008 году при правлении Партии коммунистов, составляло 28% при 10 колеблющихся, - такие данные были получены в ходе социологического опроса, проведённого службой Gallup по заказу International Republican Institute. Таким образом, сама идея отнюдь не является уделом только лишь внепарламентских партий и общественных организаций, а имеет определённую поддержку в обществе, причём количество поддерживающих идею объединения с Румынией кратно больше числа тех граждан, которые в ходе переписи 2004 года назвали себя румынами.

Что касается бессарабских политических сил, то идея об объединении с Румынией практически не экплуатируется, в том числе и по причине комфортного состояния, в котором находятся бессарабские элиты, имея в управлении государство со всеми вытекающими отсюда выгодами, в том числе и возможностями ведения такого бизнеса, который было бы тяжелее или невозможно вести, находясь в зоне действия законодательства ЕС. В известной мере, партии Альянса являются деидеологизированными "прагматиками", которые используют те или иные "идеологические фетиши" в политической борьбе, как например, в борьбе с Партией коммунистов был принят закон о запрете использования в политических целях символа "серп и молот". С определённой долей условности можно считать "прорумынской" Либеральную партию, однако и то в контексте того, что Либеральная партия исходит из понимания Республики Молдова как "второго румынского государства", не продвигая идею объединения с Румынией. Если же на каком-то этапе своей эволюции бессарабские политические элиты окажутся готовы адаптировать и продвигать идеи унионизма, в таком случае они должны будут зафиксировать своё место в одной из первых трёх групп, на которые делятся сторонники этой идеи. Причём, если какая-либо из этих политических сил окажется в первой группе, то это будет означать то, что ей понадобится некоторое время для понимания бесперспективности продвижения такого подхода, что будет означать её перемещение во вторую или третью группы. Отношение же к Приднестровью на данном этапе у этих политических сил заключается в формальной поддержке идеи "реинтеграции", которая, однако, будет ослабевать, с одной стороны, по мере понимания невозможности инсталляции такого проекта, и, с другой стороны, по мере понимания того, что неурегулированность бессарабско-приднестровского конфликта станет непреодолимым препятствием при попытках проведения политики по форсированию сближения с ЕС. Здесь следует отметить, что взяв за основу курс на сближение с Евросоюзом, правящие бессарабские элиты стали в определённом смысле его "заложниками", так как даже если дальнейшее продвижение по этому пути стало бы не вполне устраивать их по причине возникновения сложностей для ведения нетранспарентного бизнеса, то им придётся всё равно следовать этим курсом, так как отказ от него повлечёт за собой усиление других политических партий, выступающих за этот курс и возможное отрешение нынешних правящих элит от власти.

Таким образом, можно отметить, что на соответствующем уровне понимания перспективы развития событий, идеология унионизма - объединения с Румынией предполагает необходимость отказа от идеи "реинтеграции". С другой стороны, можно отметить, что правящие бессарабские элиты, которые не продвигают идеологию унионизма, а сосредоточены на идее самостоятельной европейской интеграции РМ, но готовые к потенциальной её адаптации, также неизбежно придут к пониманию необходимости отказа от идеи "реинтеграции". Определённую роль играет и чрезмерная осторожность лидеров бессарабских политических сил, на данный момент ни Владимир Филат, ни Владимир Плахотнюк, между которыми идёт заочный спор за право быть бессарабским политиком №1, не готовы сыграть роль "бессарабского де Голля", публично объявив о готовности прекратить претендовать на контроль над территорией Приднестровья.

Следует отметить, что позиция бессарабского унионизма отличается от позиции политиков Румынии, которых принято считать унионистами. Так, например, президент Румынии Траян Бэсеску недавно заявил, что будет поддерживать бессарабские власти только в том случае, если они будут продолжать предъявлять претензии на Приднестровье. Позиция же бессарабских унионистов, которая всё в большей мере находит понимание необходимости отказа от "реинтеграции РМ", может быть выражена словами, принадлежащими лидеру бессарабской Национал-либеральной партии Виталии Павличенко, о том, что "важно не допустить, чтобы ПМР была якорем, который всех держит". Она также заявила, что важно, "чтобы Россия договорилась с Западом" и "если там будет демократия и выборы без прессинга и без боязни, народ сможет выбрать остаться независимым". Это заявление - признание де-факто независимости Приднестровья, а что касается выборов, то прошедшие в декабре 2011 года выборы президента Приднестровья могут дать по своей демократичности фору выборам в Бессарабии. Таким образом, позиция бессарабских унионистов в отношении Приднестровья является вполне адекватной, правда, пока ещё этот адекватный подход не распространился на политиков в Бухаресте.

Гораздо большие риски для Приднестровья влечёт собой другая идеология, существующая в Бессарабии - идеология молдовенизма. Исключая ту часть граждан, для которых смысл молдовенизма заключается в проявлении румынской региональной идентичности, разделяющих идеологию молдовенизма можно условно разделить на две группы: на тех, кто считает, что молдаване - это отдельная нация, являющаяся мажоритарной в РМ и на тех, кто придерживается вышеописанного подхода о том, что молдаване - это всё население Республики Молдова. Обе группы молдовенистов объединяет в том числе и то, что они являются последовательными сторонниками "реинтеграции РМ", рассматривая Приднестровье как составную часть РМ и как потенциальный электорат для политических партий, продвигающих молдовенизм. Молдовенисткие политические силы Бессарабии могут предлагать разные формы для "реинтеграции РМ" - автономию, как предлагает Партия коммунистов, или федерацию, как предлагают мелкие внепарламентские партии, однако во всех подходах к урегулированию бессарабско-приднестровского конфликта молдовенисткие силы предлагают решения, которые предусматривают ликвидацию Приднестровья как независимой от Бессарабии республики.

Идеология молдовенизма опирается на ложные основания, рассматривая Республику Молдова как преемника существовавшей в 1917-18 гг. Молдавской Демократической Республики и средневековое княжество (господарство) Молдова, игнорируя объективные исторические факты. Вошедшая в состав Российской империи в 1812 году Бессарабия ни с одной точки зрения не является правопреемником княжества Молдова, которое ни разу не выразило протест против присоединения Россией Бессарабии, а впоследствии, после объединения с другим валашским княжеством Мунтения образовало государство Румыния. Также является абсолютно надуманным используемый молдовенистами вывод о том, что в 1940 году была восстановлена государственность существовавшей в 1917-18 гг МДР. В тексте ноты правительства СССР от 26 июня 1940 года нет ни одного упоминания о МДР, однако отмечено, что Бессарабия являлась частью России и что правительство СССР требует её возвращения. Созданная в 1940 году из Приднестровья и Бессарабии МССР стала новым искусственным парагосударственным образованием, которому был придан статус республики СССР. После распада МССР, Бессарабия, ставшая функционировать как Республика Молдова, заявила свои права на контроль над территорией Приднестровья, и если за истекшие 20 лет идеология унионизма в определённой мере трансформировалась и необходимость отказа от идеи "реинтеграции РМ" в рамках этой идеологии получает всё большее распространение, то в идеологии молдовенизма, напротив, за истекшие 20 лет выкристаллизовалась позиция о категорической необходимости "реинтегрировать Приднестровье в РМ", так как, если этого не сделать, то в Бессарабии идеология унионизма постепенно станет доминирующей. Для того, чтобы оказать влияние на Приднестровье, молдовенистские политические силы использовали разнообразный арсенал методов, от организации экономической блокады, как это было во время правления Владимира Воронина и Партии коммунистов, до незатейливой пропаганды "молдавской федерации", которую в настоящее время ведут бессарабские политические маргиналы.

Одним из основных аспектов при выработке властями Приднестровья своей внешней и внутренней политики должно стать дистанцирование от молдовенистких политических сил Бессарабии, так как бессарабский молдовенизм представляет опасность для "имунной системы" Приднестровья. Пока распространение этой идеологии ограничено Бессарабией, то она, хоть и несёт в себе риски для Приднестровья, но степень её влияния крайне невелика, но если не предпринимать мер по защите Приднестровья от проникновения и распространения антиприднестровской идеологии бессарабского молдовенизма, то в таком случае риски для безопасности Приднестровья существенно возрастут. На уровне концепций урегулирования для Приднестровья являются неприемлемыми любые модели "реинтеграции", какие бы бессарабские элиты их ни предлагали, - унионистские, "прагматические" или молдовенистские, но на уровне идеологии основная опасность исходит от идеологии бессарабского молдовенизма.