В Дагестане продолжают обсуждать гибель шейха Саида Афанди Ацаева (Чиркейского), убитого террористкой-смертницей 28 августа. ИА REGNUM публикует статью обозревателя газеты "Новое дело" (Махачкала) Магомеда Абдурашидова. Эта статья раскрывает некоторые грани личности убитого шейха, которые ранее оставались за пределами внимания федеральных СМИ, а также показывает возможное влияние гибели шейха на ситуацию в Дагестане.

Теракт прервал жизнь одного из самых влиятельных людей Дагестана, шейха накшбандийского и шазалийского тарикатов (направлений суфийского ислама - ИА REGNUM) Саида Афанди Ацаева (Чиркейского). Мюриды называли его кудияв (по-аварски отец) Его имя стоит наравне с такими крупными суфийскими лидерами, шейхами Дагестана, как Мухаммад ал-Яраги, Джамалутдин ал-Гумуки, Абдурахман ас-Сугури, Али-Хаджи Акушинский, Узун-Хаджи ас-Салты, Хасан Кахибский. Саид Афанди Ацаев родился в 1937 году в селении Чиркей Буйнакского района, и там же проживал до страшной трагедии. Иджазу (право иметь своих мюридов-учеников) получил в начале 1980-х гг. от шейха Месеясул Мухаммад ал-Хучади из села Нечаевка Кизилюртовского района.

За время своего духовного наставничества Саид Афанди приобрел огромный религиозный авторитет в республике. Число его мюридов некоторые эксперты оценивают в десять тысяч человек, но, по нашему мнению, их реальное число больше. На видеоматериале последнего при жизни шейха мавлида (мавлид в данном случае - молитвенное собрание учеников шейха - ИА REGNUM) в селении Чиркей видно, что число людей, приехавших к шейху, переваливает за семьдесят тысяч человек, и это при том, что мюридам в последние годы рекомендовали не беспокоить шейха и многие этому вняли.

В начале деятельности Саида Афанди, его мюридами были в основном аварцы, а также кумыки - благодаря шейху Арсланали-афанди Гамзатову, но впоследствии число мюридов увеличилось и среди других национальностей республики. На это повлиял полный контроль мюридов Саида Афанди над Духовным управлением Дагестана и постепенное взятие под контроль центральных мечетей в городах республики, а также, конечно, масштабное взаимодействие с государством в идеологическом противостоянии с "ваххабизмом". Фактически религиозная община Саида Афанди исполняла роль главного идеологического противника ваххабитов и вследствие этого у шейха много мюридов в правоохранительной системе, ФСБ, прокуратуре республики.

Наибольшее число мюридов Саида Афанди в Буйнакском, Казбековском, Гумбетовском, Шамильском, Тляратинском и в Чародинском районах. Средне представлены мюриды в Ахвахском, Ботлихском, Гергебильском, Хунзахском, Унцукульском, Левашинском районах и в Бежтинском участке. По сто-двести человек мюридов можно найти в остальных районах, кроме некоторых районов южного Дагестана. Много мюридов Саида Афанди в городах республики, также его мюриды есть среди выходцев из Закатальского и Белоканского районов Азербайджана.

Саид Афанди, несмотря на свой нейтралитет в политике, своим влиянием среди простого народа не раз гасил политические волны. Такова была ситуация в 2010 году вокруг Махачкалинского торгового морского порта и его тогдашнего руководителя Абусупьяна Хархарова. Тогда все ждали, что шейх не даст в обиду своего мюрида, так много сделавшего в популяризации его учения и выделявшего огромные финансовые средства на нужды общины. Но шейх не вмешался.

Значительно раньше, в 2003 году, имела место конфликтная ситуация с участием в выборах в Госдуму общероссийской политической общественной организации "Исламская партия России" (ИПР). Лидером партии был покойный Магомедгаджи Раджабов - банкир и предприниматель, председатель правления банка "Месед". В Дагестане региональное отделение партии возглавлял один из идеологических лидеров Духовного управления мусульман Хасмухаммад Абубакаров, отец трагически погибшего в 1998 году муфтия Саидмухаммада Абубукарова. На выборах 7 декабря 2003 года ИПР, по официальным данным, набрала в целом по РФ 0,1%, а в Дагестане - 4%. Многие утверждали, что в действительности эта партия получила в республике гораздо больше голосов, особенно в центральной части Нагорного Дагестана. Но Саид Афанди нивелировал тогда протестные настроения.

В новейшей истории республики покровительство Саида Афанди над религиозными организациями в значительной мере способствовало становления института вакуфной собственности (то есть собственности, доход от которой получают исламские общины - ИА REGNUM). В собственности религиозных организаций оказались значительные земельные участки, имущество. Каждый крупный бизнесмен, близкий к шейху, патронирует порученные ему мечети и учебные заведения. Так, одному из исламских институтов переданы 1200 га пастбищ бывшего совхоза села, мелкий рогатый скот, автотранспорт, ферма. Объемы капитального строительства религиозных объектов в республике сравним с государственными стройками.

Именно влиянием общины Саида Афанди мы обязаны возникновению профессионального религиозного теле- и радиовещания на территории Дагестана. Можно с уверенностью говорить, что феномен Саида Афанди способствовал образованию целого религиозно- национального культурного пласта, сохранению и развитию аварского языка и всей аварской культуры.

Основным преемником Саида Афанди считался Арсланали-афанди Гамзатов, шейх шазилийского тариката, кумык по национальности. Но группа чиновников направила письмо в адрес первого президента Дагестана Муху Алиева с просьбой, чтобы Гамзатова оставили ректором Исламского университета им. Сейфулла Кади в городе Буйнакске. Возник выбор: или ректорство, или работа с мюридами Саида Афанди. Гамзатов остался ректором. После тех событий преемником Саида Афанди неофициально считали Алихаджи Алиева из селения Кулецма Левашинского района, получившего иджазу три года назад. Но трудно предположить, что любой преемник Саида Афанди будет иметь сопоставимое с ним влияние.

Глобальное противостояние между западом и востоком, проходящее через Сирию и Иран, начинает затрагивать и нашу республику, пример чему - недавняя стрельба в мечети шиитов в Хасавюрте. Звеном этой цепи является и убийство Саида Афанди. По нашему мнению, игроки мировой геополитики заново повернули свои взоры на Дагестан и Северный Кавказ и начали действовать активно. Саид Афанди, как человек мира, не захотел бы, чтобы мы стали игрушкой в чьей-либо политической игре. Того, чего они ждали, организаторы его убийства не дождутся. Соблазн использовать освободившуюся народную силу велик, и желающих использовать ее в своих целях окажется много, но Саид Афанди был выше политических игр, и даже после смерти это будет играть главную роль.