Москва, 1 февраля, 2014, 09:03 — ИА Регнум. Глава Министерства иностранных дел Южной Осетии Давид Санакоев заявил на пресс-конференции в Цхинвале о подписании с общиной Ланузеи на итальянском острове Сардиния "Договора о дружбе". Похоже, что таким нетрадиционным образом бывший кандидат в президенты РЮО и его партия "Новая Осетия" начали избирательную кампанию на предстоящих летом выборах в парламент республики. С другой стороны, сама деятельность МИДа РЮО оценивается как чуть ли не провальная.

Пресс-конференция главы МИДа РЮО Давида Санакоева и мэра города Цхинвал Алана Алборова выглядела как минимум странно. Бумага, которую они предъявили журналистам, представляет собой юридически необязательное к исполнению соглашение между коммуной Ланузеи на Сардинии (около 5,5 тысяч человек населения) и столицей Южной Осетии о неком абстрактном гуманитарном сотрудничестве во имя мира во всем мире.

Мэрия итальянского курортного городка состоит из леваков евросоциалистического толка, для них такие соглашения - форма политической жизнедеятельности. Для МИДа Южной Осетии это не значит ничего, поскольку в тексте соглашения нет слов "государство" и "независимость", там даже слово "Осетия" вообще не упоминается. Эту бумагу может таким образом занести себе в актив мэр Цхинвала Алборов, чья подпись там стоит над подписью мэра Ланузеи.

Однако обстановка вокруг полуторалетней бездеятельности МИДа такова, что даже эта странная акция была воспринята даже многими здравомыслящими людьми как "прорыв в Европу". Впоследствии накал радости немного убавился, и многие обратили внимание на странное поведение Давида Санакоева на этой пресс-конференции. Он вел себя не как глава МИДа, а как лидер партии, вступивший в предвыборную гонку. За последние месяцы он больше привлекал внимание к партии "Новая Осетия", лидером которой и является, чем к деятельности возглавляемого им МИДа.

Работа внешнеполитического ведомства РЮО практически не видна и не заметна, непонятны даже ее основные принципы и цели. Казалось бы, основные задачи и так очевидны: расширение сотрудничества с Россией и дальнейшее признание на широкой международной арене. Но, как и через какие методы и механизмы все это делается, если делается вообще, не известно.

Все это резко контрастирует с деятельностью, например, МИДа Абхазии, ставящего перед собой задачи хоть и схожие, но все же специфические. Сухум также стремится к расширению внешнеполитического признания республики, но подходит к решению этой задачи системно. Конечно, случаются и у них фундаментальные провалы. Например, ангажирование некой транснациональной пиар-конторы, взявшейся за очень скромные деньги "улучшить имидж" Абхазии в западных СМИ. Эксперимент не удался, хотя и ничего предосудительного в нем не было - это общемировая практика, к которой прибегают и сверхдержавы (в том числе и, кстати, Россия). Сказалось, видимо, нездоровое лоббирование этой конторы и отсутствие такого опыта у абхазской стороны. В целом же Сухум привычно использует метод "ползучего внедрения" путем всякого рода гуманитарных акций с "абхазским акцентом", что абсолютно нормально для такого рода нестандартных международных коллизий.

Абхазская же специфика куда более благоприятна, чем югоосетинская. Абхазский МИД использует потенциал черкесской диаспоры в Турции и одновременно заинтересованность и даже зависимость этой диаспоры от России. И неважно, что порой сама Россия на "низовом" уровне принятия решений, скажем так, не дорабатывает с откровенно тянущимися к ней организациями черкеской диаспоры. Инструмент-то все равно существует. Официальная Анкара с тяжелым сердцем, но все-таки вынуждена согласиться с такого рода контактами, поскольку сама заинтересована и в прочном партнерстве с Москвой, и, в более узком формате, в укреплении своих позиций в Абхазии.

В Абхазии нет и не может быть политических сил, сформированных вокруг лозунга присоединения к России. Это, с одной стороны, облегчает Сухуму общение как с РФ, так и с "дальним зарубежьем", но нервирует "охранительные" политические силы в Москве. Излишняя "самодеятельность" абхазской стороны, однако, пока не приводила к конфликтам с официальной Москвой в сфере международных отношений. Кризисы возникают внутри самой Абхазии из-за жесткой позиции Сухума по ряду инвестиционных проектов с участием частного российского капитала и состояния инвестиционного климата в республике вообще. Но к внешнеполитической сфере это напрямую отношения не имеет.

Тот самый пресловутый "италийский вояж", в который абхазская делегация прихватила с собой и Давида Санакоева, никак не сказался на российско-абхазских отношениях, да и не мог, поскольку изначально носил со стороны Сухума исключительно гуманитарный характер. И только Давид Санакоев умудрился наговорить лишнего, разругаться с российским посольством в Риме, провести пресс-конференцию для пары-тройки левацких газет и кабельного телевидения Сан-Марино, встретиться с представителями маргинальных фракций итальянского парламента, а впоследствии довольно долго подавать свои перемещения по Италии и Сан-Марино как "дипломатический прорыв". Впрочем, это были рассуждения локальной направленности, предназначенные исключительно для внутрицхинвальского потребления. Рейтинг Санакоева резко падал, невнятность действий или бездействий МИДа становилась все более очевидной. Кроме того, несколько скандалов, в том числе, и весьма близкий к коррупционному о странных результатах экзаменов для получения квот на поступление в МГИМО, выставили деятельность министра далеко не в самом лучшем свете.

В какой-то момент создалось впечатление, что министр и вовсе бросил свою основную деятельность, сосредоточившись на партийном строительстве. После череды неудач, ему удалось договориться о сотрудничестве на партийном уровне со "Справедливой Россией". Это потребовало от него странных перемещений по Москве и телефонных переговоров, которые с ужасом фиксировались российскими службами, весьма сомнительных знакомств и череды посредников, среди которых выделялись люди из окружения бывшего президента Эдуарда Кокойты. Также пошли слухи и об использовании министром неконтролируемого никем "представительского счета" с фантастической для Цхинвала суммой, расходы с которого не требуют даже формальной отчетности.

В Москве Давид Санакоев также активно встречался с югоосетинскими студентами МГИМО и слушателями Дипакадемии (не всеми), но помощь оказывал им выборочно, поскольку часть из них - его личные креатуры, остальные же бытовой помощи не заслужили. Случались и казусы личного характера вроде исполнения танцевальных номеров на банкете в Сухуме в присутствии президента Анкваба и российского посла Григорьева (сильно хлопавшего и громко смеявшегося). На следующий день делегация РЮО во главе с президентом Тибиловым спешно покинула Абхазию, а Санакоев зачем-то попросил разрешения у президента остаться там еще на неделю. Видимо, перенимать опыт.

Формальный отчет о деятельности МИДа за прошедший 2013 год был выполнен министром в жанре интервью под Новый год, наряду с другими министерствами и ведомствами. Откровений он не содержал, особых погрешностей тоже. Правда, и ошибиться можно было только в расстановке акцентов. За кадром осталась, правда, основная проблема уже даже не столько конкретного министра и даже конкретного ведомства, а всего государственного строительства РЮО: отсутствие сформулированной концепции внешней политики. К сожалению, МИД даже не делал попыток создать подобную концепцию, хотя именно вокруг нее и должны вращаться все остальные стратегические планы Южной Осетии. И не то, чтобы сотрудникам МИДа не хватало образования или знаний. Всегда можно нанять специалистов или даже попросить "по-братски". Просто инициатива от первого лица не исходит (если выражаться канцелярским языком), а всем остальным в такой обстановке проще посидеть на скамеечке (штат министерства не мал, а рабочих мест на всех не хватает, что и порождает "посменность" использования столов и компьютеров - кому не хватило, отдыхают на скамеечке).

Излишнее увлечение Давида Санакоева предвыборной партийной деятельностью в последние две недели сказалось и на кадровых назначениях. Консульство во Владикавказе, о необходимости которого говорили много лет, наконец-то открылось. Но консулом был назначен человек, не имеющий никакого опыта дипломатической работы и даже зачатков специальных знаний, ранее заведовавший автодорожным хозяйством республики и так же, как и Давид Санакоев, баллотировавшийся в президенты, но не прошедший теста на знание государственного языка - однофамилец министра Морис Санакоев. И есть все основания полагать, что это назначение носит исключительно политический и предвыборный характер, поскольку от работы консульства во Владикавказе будет зависеть и организация выборов для граждан РЮО, постоянно проживающих в Северной Осетии. А это наиболее проблемный электорат, с точки зрения, простоты манипуляций и злоупотреблений.

Отдельного упоминания достойны и бесконечные переговоры в Женеве. Конечно, отсутствие видимых результатов раздражает многих и разговоры о необходимости если уж не выхода из них, то хотя бы изменения формата идут давно. Но с другой стороны, именно эти переговоры остаются и, видимо, надолго останутся едва ли не единственной площадкой, на которой Южная Осетия может демонстрировать свою аргументированную позицию. Усилиями чрезвычайного представителя на этих переговорах Мурата Джиоева это и делается. Бывший многолетний министр иностранных дел Джиоев достаточно опытен, чтобы контролировать этот процесс, не переходя рамки и дипломатического официоза, и эмоциональные "буйки", чего недостает Давиду Санакоеву. Это как раз тот случай, когда молодость и "новизна взгляда" очевидно проигрывают опыту и размеренности. 1,5 года пребывания Санакоева на посту главы МИДа показали, что базовые знания в некоторых областях государственной службы все-таки более необходимы, чем политическая лояльность, карьерный напор и фотогеничность.

В Цхинвале сейчас только ленивый не пинает деятельность МИДа. Большинство, правда, не разбираются в деталях, но достаточно простого отсутствия даже формальной имитации работы, видимой невооруженным глазом: нот, заявлений, дипломатических представлений, приемов делегаций. Даже в день, когда завершающий свою миссию представитель ЕС в регионе Филипп Лефор сделал свое знаменитое сенсационное заявление, Давид Санакоев находился как раз в Москве. Там же он был, готовясь к посещению ГД, в утро и день отставки правительства. И попав под огонь критики практически со всех сторон, Давид Санакоев стал первым кандидатом на окончательное освобождение от приставки "врио". Возможно, это и стало катализатором столь мгновенной активизации его предвыборной активности с очевидным использованием административного ресурса (публикации в СМИ в ипостасях и лидера партии, и министра, не говоря уже о Сардинии).

С другой стороны, есть достаточные основания полагать, что министр не всегда самостоятелен в принятии решений. Приватизация внешней политики - синдром в разные времена, свойственный многим государствам. Даже РФ в 1990-е не была исключением. Но сейчас Давид Санакоев уже больше лидер партии, предвыборный игрок, а не активный член правительства, занимающий одну из ключевых позиций для будущего РЮО.

В связи с этим вновь, но уже российской стороной, которая ранее не слишком вмешивалась во внешнеполитическую активность РЮО, инициирован разговор о некоторых изменениях в деятельности МИДа и делегации в Женеве. Например, об усилении парламентского контроля путем введения в состав женевской делегации членов непрофильных парламентских комитетов. То есть, контроль за этой работой будет осуществляться не сверхлояльным к исполнительной власти комитетом парламента по международным отношениям во главе с Юрием Дзиццойты (возвращаемся к скандалу вокруг квот в МГИМО), а представителями иных комитетов и партийных фракций. Возможно, даже начать практику парламентского надзора в форме создания постоянного комитета по международным делам, контролировавшего бы, в том числе и финансовую сторону деятельности МИДа, включая содержание посольств, командировочные и главное - представительские расходы. Эта же структура могла бы инспектировать и кадровые вопросы внутри МИДа, причем не только назначения послов и консулов, но и заместителей министра, а также присвоение дипломатических рангов - этот процесс в 2013 году откровенно превратился в поощрение "своих".

В МИДе до сих пор не существует специального отдела по связям с Россией, что можно считать вопиющим непрофессионализмом. Не ведется работа в Белоруссии, Казахстане и Армении в перспективах Таможенного союза. Нет даже самого понятия "торговое представительство", хотя уже не раз высказывались идеи о создании специализированных торговых домов в Москве и Санкт-Петербурге, как специфической формы продвижения осетинских товаров и закрепления в сознании потенциальных покупателей новых брендов из РЮО. Не сделано ни одного программного заявления о будущем республики и о перспективах ее государственности. Давиду Санакоеву даже в голову не пришло хоть раз выступить в парламенте или в ином пригодном для публичного обсуждения месте с серьезным докладом о характере и принципах международной деятельности государства. Пресс-конференции исполняются главой МИДа в основном в роли лидера партии.

Выйти из этой ситуации возможно только путем деполитизации внешнеполитического ведомства и переформатирования всей работы МИДа в рамках единой концепции внешней политики. Но для такого шага нужна политическая воля президента на отказ - хотя бы частичный - от формирования правительства по партийному принципу. А возможно ли это - покажет ближайший месяц. Февраль.

Евгений Крутиков.