До президентских выборов в Абхазии осталось не так уж много времени, и все сложнее оценить, на какие социальные или иные группы населения предпочитают опираться все четыре кандидата на высшую должность в республике. И если ранее просчитать эту позицию было не так сложно, то сейчас ранее сплоченный электорат достаточно "размыт", чтобы его можно было жестко локализовать. Да и ситуация развивается таким образом, что границы предпочтений и далее будут размываться вплоть до самого последнего момента. При этом объективные интересы именно социальных групп все более теряют вес, а на первый план выходят предпочтения психологически личные или же не напрямую связанные с политическими и экономическими воззрениями претендентов.

Все взгляды наблюдателей и комментаторов сконцентрировались только на двух кандидатах, которых записали в фавориты - Рауле Хаджимба и Аслане Бжания. Конечно, это прямое следствие снятия с предвыборной гонки как непрошедшего экзамен по государственному языку Беслана Эшба, которого тоже причисляли к фаворитам, правда, в основном силы, связанные с московским общественным мнением. Внимание же к двум другим кандидатам - Мерабу Кишмария и Леониду Дзапшба - фрагментарно, хотя в абхазских местных условиях не следует говорить о безусловном исходном превосходстве кого-то из претендентов на президентский пост. Изначально шансы как раз примерно равны у всех. Да и меняется все очень быстро. Одно неосторожное заявление, и четверть электората как ветром сдуло.

И, пожалуй, сразу стоит подчеркнуть, что с каждыми выборами за последние 20-15 лет из абхазской внутренней политики все больше и больше уходят традиционные механизмы внеполитического выбора. Например, трайбалистский ("гудаутцы" против "очамчирцев") подход, фамильные противоречия, то есть все то, что так развлекало российских журналистов в 1990-е годы и давало пищу для размышлений экспертам. Элементы, конечно, сохраняются, но уже не только представители одной фамилии, но даже кровные родственники спокойно работают в разных предвыборных штабах. А политические пристрастия в большинстве своем не становятся поводом для личных конфликтов.

Рауль Хаджимба - человек в Абхазии настолько известный, как "вечный оппозиционер" с десятилетним стажем, что не слышал о нем в республике только слепоглухонемой. Все эти десять лет его обличительные речи лились из каждого утюга, причем критиковал как и своего непосредственного "обидчика" на выборах 2004 года - Сергея Багапш, так и сменившего его Александра Анкваб с его чуть ли не прямо противоположным политическим курсом и тотальной сменой кадров. За все это время Хаджимба привык к подобному "вечно оппозиционному" стилю поведения, который человеку, получившему образование в недрах старого советского КГБ, изначально не был свойственен. Он старается вести себя как можно более открыто в информационной сфере, но абхазское общество настолько мало и традиционно структурировано, что скрыть и так мало что удастся. Например, слухи о закулисных переговорах о посте премьер-министра в случае победы Хаджимба на выборах. Пока на этот пост негласно прочат Беслана Бутба, нынешнего вице-премьера и лидера "Партии экономического развития Абхазии", поддержавшего кандидатуру Хаджимба.

За его сторонниками прочно закрепилась кличка "хаджимбисты" еще с выборов 2004 года, хотя сейчас таких уж идейных борцов за именно эту персону в республике не критично много. За десять лет оппозиционной деятельности Хаджимба готовы поддерживать люди в принципе настроенные оппозиционно. Здесь не только идейные противники той политики, которую проводил в последние годы бывший президент Анкваб, но и просто "профессиональные оппозиционеры", которых немало во все времена в любом обществе, а в Абхазии - это целый социальный слой. Происхождение этого электорального слоя даже не столько экономическое или социальное, сколько психологическое, и с ним придется считаться. Хаджимба просто давно занял нишу главного критика любых действующих порядков, а "ускоренное развитие" предвыборного процесса пошло ему на пользу больше, чем кому бы то ни было. Если остальные кандидаты должны разъяснять свою позицию практически с нуля и в короткий срок, то Раулю Джумковичу этого не нужно. Он всегда был против всего плохого во власти и поддерживал все хорошее, что против власти. Сейчас достаточно это делать активно, но не слишком агрессивно, чтобы не завязнуть в зубах у того же самого протестного электората, который психологически так устроен, что легко переключится на критику своего теперешнего кумира, стоит ему немного "заиграться". Этот социально-психологический слой просто так устроен - и совокупно и индивидуально.

На выборах 2004 года Рауль Хаджимба рассматривался как некий фаворит Москвы. Его даже возили встречаться под телекамеры с президентом РФ. Впоследствии эту ошибку с тем же результатом повторили и в Южной Осетии, свозив как бы промосковского кандидата Анатолия Бибилова на встречу с Дмитрием Медведевым. К этому моменту югоосетинское общество было настолько раздражено топорными методами действий московских "кураторов" в Цхинвале, что театральное пожимание рук стало еще одним аргументом "против" Бибилова, выборы в итоге проигравшего. В Абхазии эффект был примерно такой же, только с местными нюансами.

Сейчас ситуация изменилась хотя бы потому, что те самые кураторы, которые за это за все отвечали, уже давно за это не отвечают, слава Богу. Новые "московские гости" вроде понимают, что вмешиваться напрямую в избирательный процесс, демонстрируя не к месту свои предпочтения, не следует. Кроме того, в абхазском обществе не склонны дискутировать какие-то более тесные формы интеграции с Россией, а готовы довольно разумно обсуждать, как улучшить ситуацию нынешнюю. Хаджимба не удалось до конца монополизировать темы расходования (целевого или нецелевого) российской помощи, да и внятной экономической программы он пока не предложил, кроме проектов разработки нефти на морском шельфе.

Проект сырой и неоднозначный, способный как поднять республику, так и полностью ее угробить (например, туристическую сферу). Зависит от того, какими кадрами и в каком политическом климате он будет "доводиться до ума". Но и самое главное в этом проекте - он не принадлежит "лично" Хаджимба. Просто данный кандидат об этом говорит больше всех. Это называется "монополизация лозунга", а не предвыборная программа. С таким же успехом "нефтяной проект" может быть просто одной из тем в предвыборных дебатах, если бы они были прямыми и открытыми.

Второй негласный фаворит - глава Службы государственной безопасности, ушедший на время предвыборной кампании в отпуск - Аслан Бжания. Общественное мнение прочно связало его с бывшим президентом, и откреститься от этого мнения ему крайне сложно. Да, он, видимо, и не собирается, раз на встрече с частью своих сторонников заявил, что "отправит за решетку" в случае своей победы всех, кто штурмовал здание администрации президента в Сухуме. И теперь понятно, почему кандидат в президенты Бжания избегает массовых встреч с избирателями и труднодоступен для журналистов и экспертов. Если он в достаточно узком кругу такое обещает, то мало ли, что он публично можно сказать. Он и так отсек этим высказыванием почти четверть электората, но еще и дал повод своим конкурентам для язвительных высказываний и реплик. Кроме того, его обвиняют в росте коррупции в правоохранительных органах за то время, что он в них работает на руководящих постах при попустительстве экс-президента Анкваб.

Бжания, безусловно, поддержит тот социальный слой, который получил название "анквабистов". А вот это как раз, скорее, традиционный, чем политический подход, поскольку в среде "анквабистов" преобладают те люди (а также члены их семей, фамилий, их друзей и родственники друзей), кто получил преференции именно в результате пребывания у власти Александра Анкваб и тотальной кадровой революции, которую тот произвел, избавляясь от сторонников президента Багапш. Эта социально-политическая группа аморфна, ее сплачивают не какие-то видимые или осязаемые программы и предвыборные ходы "своего" кандидата, а только вопрос личной преданности и преференций. Выйти за пределы этой "группы поддержки" Аслану Бжания будет критично сложно, если не невозможно вовсе. Потому, видимо, пока он старается держаться в тени, хотя, по ряду данных, его ресурс в финансовом выражении уже превосходит ресурсы всех остальных кандидатов. И этот ресурс ему реально потребуется, если он решит перетянуть на свою сторону еще хоть немного голосов, хотя в этой ситуации ему придется довольно серьезно работать над собой. И в этом положении его позиция заведомо шаткая, это создание нового имиджа потребует постоянных "оборонительных боев", поскольку ему придется не столько предлагать что-то новое, сколько защищаться от обвинений в прошлых "заслугах". А если он ассоциирует себя с эпохой прежнего президента, то отвечать придется за все, что вменяют в вину Александру Анкваб. А это нелегкое будет занятие. И скоротечность предвыборной кампании тут тоже не его в пользу.

Столь пристальное внимание к этим двум кандидатурам, как в самой Абхазии, так и за ее пределами, связано исключительно с оппозиционной "раскрученностью" Хаджимба и очевидностью его антагониста по социальной основе электората - Бжания. Обе эти персоны уже сейчас ведут себя как те два снайпера, засевшие друг против друга. Весьма вероятно, что в итоге этой дуэли они просто "ликвидируют" друг друга. Или, по крайней мере, так "понадкусают", что ни о какой дуэли уже речи не будет. Уже сейчас многие ресурсы в Сухуме перешли в режим "информационной войны", в интернете и социальных сетях массово завелись тролли (по сценарию, использованному на недавних парламентских выборах в РЮО) и прочие издержки процесса. Каждое неосторожное движение или слово этих двух кандидатов (а если вдуматься, то вообще их каждое слово или движение) повышают шансы двух других кандидатов - Леонида Дзапшба и Мераба Кишмария, которых несправедливо списывать со счетов хотя бы даже по этой причине. Но есть и коренные отличия.

Леонид Дзапшба - человек из команды покойного Сергея Багапш, бывший при нем главой МВД, закономерно не попавший в команду Александра Анкваб. Он видимая жертва той самой кадровой войны, которую развязал Анкваб против ставленников своего предшественника. И, собственного говоря, на этом и заканчиваются все его электоральные возможности. Он очевидный конкурент Рауля Хаджимба, поскольку играет ровно на том же самом социально-электоральном поле протестного голосования. Только его возможности социальной опоры гораздо уже, чем у Хаджимба, поскольку за Дзапшба пойдут в основном те, кто так или иначе непосредственно пострадал от действий Анкваб (и их родственники и друзья родственников), а Хаджимба воспринимается в обществе уже как "оппозиционер по призванию", а не только как критик изгнанного президента. Выйти за пределы этой социальной группы Леониду Юрьевичу будет дополнительно сложно, поскольку это единственный из всех кандидатов в президенты, в деятельности которого как раз отчетливо просматривается устаревший "трайбалистский подход", он старается опираться на выходцев из Очамчирского района, несмотря на то, что сам родился в Гудаутском. В современной Абхазии это уже плохо работает, и уж точно не улучшает имидж того, кто должен стать "президентом всех абхазов". Некие же новые подходы в экономической и внешнеполитической сферах генерал-майор милиции пока не предложил, хотя все годы правления Анкваб, сидя в глухой оппозиции, руководил партией "Общегражданский союз Абхазии - за законность, стабильность и демократию".

Министр обороны Мераб Кишмария в Абхазии также в представлениях не нуждается. Герой войны, награжденный всеми высшими абхазскими орденами, он лично популярен как человек не только среди ветеранов (его поддержало ветеранское движение "Амцахара"), но и среди неполитически ориентированной части электората. Это, например, не только мужчины среднего и чуть старше возраста, помнящие его по военным действиям, но и, с неожиданно другой стороны, - женщины, которым импонирует его семейное положение. У Кишмария 11 детей, из которых многие приемные, причем различных национальностей. Это добавляет ему симпатий со стороны национальных меньшинств, причем на уровне именно электоральном, а не политически обоснованном. В то время, как Раулю Хаджимба удалось заручиться поддержкой руководства армянской общины в лице депутатов парламента - армян по национальности, за Кишмария будут голосовать что называется "сердцем". Тем более, что в адрес депутатов - представителей армянских организаций в последнее время высказывается довольно много критики в связи с тем, что они активно лоббируют проект возобновления железнодорожного сообщения через Грузию далее на Армению. Многие указывают на то, что этот проект больше выгоден именно Армении, а не Абхазии, в долгосрочные интересы которой не входят никакие формы экономической интеграции с Грузией.

Хаджимба также заручился поддержкой местных организацией "русских соотечественников", которые патронирует Россотрудничество и посольство РФ в Сухуме. Как показывает опыт Южной Осетии и Армении, эти структуры на местах, как правило, заорганизованы, часто не отражают реальных интересов непосредственно россиян и русских, живущих в РЮО и РА. Кроме того, их привязка напрямую к российским структурам также может негативно повлиять на электоральные предпочтения. Так что при умелом обращении все это может обернуться в пользу Кишмария, а не Хаджимба.

Слабым местом кандидата Кишмария остается как раз то, что многие считают его сильной стороной. Он импонирует избирателю как личность - с одной стороны, достаточно брутальная и склонная к афористичным высказываниям, а с другой - придерживающаяся традиционных абхазских ценностей в быту. Но даже "голосующая сердцем" часть электората не знакома пока с Кишмария - публичным политиком. Его военная составляющая всем знакома, а вот экономические взгляды практически неизвестны. Все, что написано в его предвыборной платформе, - правильно и актуально, но также вызывает впечатление несколько поверхностное. Социальному электорату, особенно протестному и думающему, необходимо доказательство того, что они идут за человеком, если уж не досконально разбирающимся в экономике, то способным составить действенную команду. Возможно, этим и был обусловлен выбор кандидата на пост вице-президента, молодого предпринимателя Саида Лолуа. Этот тандем теоретически и призван восполнить тот пробел в имидже Мераба Кишмария, который и не дает экспертам представить его в числе фаворитов предвыборной гонки. Лолуа образован, молод, прекрасно говорит по-русски, в том числе и как полемист, долго занимался бизнесом, в том числе, крупным. А все это привлечет на сторону Кишмария, с одной стороны, активную молодежь, а с другой - интеллектуальную прослойку, склонную к доскональному изучению предвыборных текстов на предмет экономических проектов и предложений.

Таким образом, только на первый взгляд за Хаджимба и Бжания стоят сплоченные социальные группы, электоральные предпочтения которых практически невозможно поколебать, и все сведется лишь к механическому подсчету голосов с неизбежными последующими скандалами. "Размыть" эти электоральные группы - вопрос даже не политтехнологий, а естественного хода времени. А его очень мало.

Евгений Крутиков