В Сочи при посредничестве президента России Владимира Путина прошла встреча президентов Армении и Азербайджана Сержа Саргсяна и Ильхама Алиева. Изначально в планах был разговор об экономике. Но понятно, что теперь на встрече в Сочи говорили больше об эскалации конфликта, которая возникла после масштабных взаимных обстрелов на линии разграничения сторон с 31 июля и в первые дни августа. Фон для встречи крайне неблагоприятный. Накануне в Азербайджане скончался (по армянской версии был убит) армянский военнослужащий.

Сегодня линия фронта между Арменией и Азербайджаном является политическим центром Южного Кавказа. Очень многое в региональной политике сейчас будет зависеть от того, как будут развиваться события вокруг Нагорного Карабаха. Если эскалация насилия продолжится, то до войны совсем недолго. Сравнительно частые встречи лидеров Армении и Азербайджана при посредничестве Москвы много лет сдерживали натиск противников друг на друга. Но в сегодняшних реалиях могут появиться силы, заинтересованные в том, чтобы попробовать изменить статус-кво.

В эти дни Южная Осетия вспоминает жертв пятидневной войны. Эта война стала поворотным пунктом в новейшей политической истории региона, после чего и Южная Осетия, и Абхазия получили признание со стороны России. Но с тех пор прошло всего шесть лет и регион вновь находится в эпицентре начинающегося геополитического противостояния. Можно сказать, что Южный Кавказ становится "вторым фронтом" набирающего обороты противостояния России и Запада. Да и в целом, все процессы, вокруг которых сейчас мы наблюдаем столкновение, происходят в регионе Причерноморья.

О том, что напряжение нарастает, свидетельствует многое. Подписание соглашения об ассоциации Грузии с Евросоюзом, в частности. Оставим за скобками вопрос, чего в этом событии больше, политики или экономики. Но факт в том, что регион разделяется между двумя конкурирующими экономическими пространствами, ведь Армения продолжает, так или иначе, процесс присоединения к единому таможенному пространству. Поэтому очевидно, что и помимо проблем на карабахском фронте, давление на Ереван со стороны западных оппонентов России будет расти. Что в принципе уже и видим на практике. Посольство США в Армении опубликовало предостережение армянскому бизнесу по поводу продолжения совместной деятельности с российскими компаниями и банками, попавшими в санкционный список США и Евросоюза. Такое же предостережение американская дипломатия распространила во многих странах мира, но совершенно очевидно, что именно в Армении, теснейшим образом связанной с российским бизнесом, на практике выполнить такое предостережение невозможно.

Еще одно важное для Грузии событие произойдет до конца года. Конгресс США, скорее всего, примет закон, в котором речь идет о превенции российской агрессии и согласно которому страна получит статус "союзника США". Обратим внимание на то, что с 2008 года, взаимоотношения с Россией бывших грузинских автономий Абхазии и Южной Осетии, даже на уровне закулисной дипломатии, для Вашингтона были неприемлемыми и не были признаны как факт в реальной политике. Поэтому понятно, что фактические для Штатов границы не являются фактором, с которым этот центр силы готов считаться. Отсюда возникает новая точка и не одна, напряжения в региональной политике. Теперь считаем и видим, что у Москвы, вместе с Арменией, на Южном Кавказе три отдельных фронта. С точки зрения безопасности, наиболее сложная ситуация в Армении, где российские войска контролируют только границу с Турцией, но не охватывают весь периметр "зоны проблем". В Абхазии и Южной Осетии, фактический контроль границ с Грузией российскими пограничниками делает ситуацию более устойчивой.

Одним словом, вновь, как в общем и чаще всего в истории, регион становится центром борьбы геополитических оппонентов. Это напряжение не может не сказаться на внутриполитической среде во всех странах, неизбежно втянутых в это противостояние. И здесь я бы вынес за скобки ситуацию в Армении, где помимо чистой политики существует угроза военного противостояния. А пока есть смысл отметить некоторые нюансы, которые возникают во внутренней политике в большей степени Абхазии, в меньшей - Южной Осетии.

Москва четко реагирует на внешнее напряжение форматированием своих отношений с союзниками. Это предельно понятно, если в частности, в Абхазии следить за процессами, связанными с предвыборной кампанией. О необходимости заключения нового договора с РФ, который будет отражать новые угрозы в геополитическом плане, сказали все без исключения кандидаты на выборах президента страны. Эти выборы состоятся 24 августа, и кто бы в стране не пришел к власти, заявил о готовности учитывать интересы России, которые очевидно, перекликаются с национальными интересами и Абхазии и ЮО. Но все сигналы и конкретное содержание этих договоров прописаны российской стороной. В то время как из Сухума во всяком случае не было проговорено внятных посланий о своих интересах, которые должны быть прописаны в рамках новых соглашений. И это проблема, которая на самом деле шире даже текущей повестки дня. И теперь можно вынести за скобки даже Южную Осетию, географическое местоположение которой создает ряд нюансов в реальной политике. Но, если мы говорим об Абхазии, то и ее географическое положение, и фактический вес в региональной политике требуют от Сухума иметь свою повестку дня и сформулированный национальный интерес, который будет прописан в виде предложений и проектов, отображающих все, что важно для абхазской стороны. Но пока всего этого нет.

И наглядный пример этой проблемы, недавний спор по поводу возможного восстановления железнодорожного транзита через территорию страны. Сквозное железнодорожное сообщение очень важно для Армении, и на перспективу может связать Россию с Ираном. Каждый раз, когда эта тема оказывается в центре внимания, появляются идеи и лоббисты восстановления дороги. И каждый раз у самой Абхазии, где находится ключ от решения этой проблемы, оказывается, что нет никаких идей на этот счет. Тогда как было бы уместно, предвидя развитие событий, обозначить в том или ином виде национальный интерес.

Все то же самое происходит в сегодняшней истории вокруг нарастания геополитического напряжения. В Сухуме тема не исследуется, не обсуждается, и что надо делать в новых условиях, не ясно. В итоге, по умолчанию принимаются к рассмотрению документы, как в частности, и новый проект договора с РФ, подготовленные пусть и союзником, но другой страной. И в этих договорах отражены интересы в первую очередь той стороны, которая их написала.

Кстати, тут есть один интересный момент. Если проанализировать высказывания политиков и экспертов по поводу нового договора, который должен быть подписан между Москвой и Сухумом, то понятно, что в него заложены и возможные интересы абхазской стороной. Но даже абхазские интересы прописаны в Москве. Это ненормальная ситуация. Не стоит во внешней политике всегда стараться успеть в последний вагон уходящего поезда. Однажды поезд уйдет без тебя.

Антон Кривенюк