Иран обладает вторым по размеру ВВП в Западной Азии и исламском мире после Турции. Согласно tradingeconomics.com, в текущем году оно составило $368.90 млрд., что меньше на $133.83 млрд. в сравнении с предыдущем годом. ВВП на душу населения в этом году составило $3131.80 млрд. (в прошлом году — $3369.12 млрд.).

Основной статьей доходов экономики Ирана является доходы от продажи нефти и природного газа. 85% валютных поступлений и 75% риаловых доходов в ИРИ прямо или косвенно связаны с производством нефти.

Пo paзведанным запасам нефти Иран занимает 4 место в мире (после Саудовской Аравии, США и России). Суммарные запасы составляют 370 млрд. баррелей (50 млрд. тонн). Подтвержденные извлекаемые запасы, по разным экспертным оценкам, колеблются от 96 % до 100 млрд. барр. (13-13,4 млрд. т.). Доля Ирана в мировых запасах оценивается в 10% и в мировой добыче сырой нефти составляет около 5,7 %. Иран сможет воспользоваться своими нефтяными запасами в течение следующих 60 лет, недавно сказал замглавы Национальной иранской нефтяной компании Бахман Солеймани. Согласно предположениям, Иран обладает запасами нефти на 60 лет, а газа — на последующие 200 лет, сказал Солеймани.

Иран имеет 27,16 трлн. м3 природного газа и занимает второе место после России по его запасам. Но из-за отсутствия доступа к новым технологиям, эти ресурсы используются в меньшей степени, чем нефтяные.

По данным Международного валютного фонда, под действием введенных в отношении Тегерана односторонних финансово-экономических санкций в 2012 и 2013 гг. наблюдалось падение ВВП на 1,9 и 1,5% соответственно. Индекс роста потребительских цен составил 41,2% в 2012 г. и 35% в 2013 г. Нефтяной экспорт Ирана в связи с международными санкциями на 50 процентов меньше, чем его экспортный потенциал, сказал президент Ирана Хасан Роухани.

Под воздействием санкций стоимость основной иранской валюты — риала — в 2012 г. упала более чем на 50%, а на свободном рынке национальная валюта подешевела в 3 раза. 6 июля 2013 г. Центробанк ИРИ провел девальвацию национальной валюты: официальный фиксированный курс риала по отношению к доллару упал на 102%. Страна, из-за нефтяных санкций, в ежегодном исчислении недополучает от 35 до $50 млрд. (по некоторым данным, до $5 млрд. ежемесячно). В итоге, в настоящее время до 60% населения ИРИ живет за чертой бедности, сохраняется значительное социальное расслоение. За предыдущие два года более 6 тыс. производственных предприятий (примерно 67% от общей численности) были поставлены на грань банкротства.

Далее, в своем недавнем заявлении Роухани признал, что в результате снижения цен на нефть на мировом рынке Иран потерял 30% своих нефтяных доходов. А это, как пишет Бренда Шаффер в The Wall Street Journal, значит, что Иран, «который сталкивается с большим общественным недовольством и обладает куда более скромными финансовыми резервами, могут ожидать более значительные вызовы», чем, те страны, у которых есть большие ресурсы. А Томас Л. Фридмен предполагает на страницах The New York Times, что, очевидно, американцы хотят «сделать с президентом Путиным и аятоллой Хаменеи то же самое, что американцы и саудиты сделали с последними руководителями СССР: обанкротить их, опустив цены на нефть ниже уровня, который нужен Москве и Тегерану для сбалансированности бюджетов».

Но, на наш взгляд, было бы не до конца справедливо винить во всех бедах Ирана только действия экономических санкций или же снижение цен на нефть. Создается ощущение, что правительство Роухани таким путем старается отвести внимание от неправильной социально-экономической политики своего кабинета. Иначе, как можно объяснить тот факт, что, по расчетам некоторых экспертов, доходы самых богатых трех децилей населения Ирана в 15-16 раз превосходят доходы трех самых бедных децилей? Не будем забывать, что год назад Роухани пришел к власти с лозунгом «Я пришел, чтобы спасти экономику Ирана». Но пока ни в Иране, ни за его пределами никто с уверенностью не может говорить о каких-либо заметных достижениях в плане нормализации социально-экономического и финансового положения страны. Роухани не удалось добиться более или менее значимых успехов в борьбе с коррупцией, бедностью и безработицей, которые он сам считает «худшими пороками в стране». А его недавнее заявления о том, что «коррупцию, которая укоренялась годами, невозможно ликвидировать за одну ночь», можно воспринимать как очередную попытку свалить вину за этот «порок» на предыдущие правительства (отметим, что Иран занял 144-е место среди 177 стран в рейтинге «Индекс восприятия коррупции» международной организации «Transparency International», опубликованном в декабре 2013 года).

Таким образом, чем дольше длятся переговоры о снятии экономических санкций, тем больше социально-экономическая ситуация в стране усугубляется, и одновременно правительство Роухани теряет кредит доверия избирателей, так как «сладкие» обещания «Шейха дипломатии» стремительно теряют свою привлекательность в глазах его соотечественников. Такого же массовое разочарование можно наблюдать и в отношении внешнеполитической деятельности кабинета Роухани. Как уже было сказано, радужных перспектив относительно снятия Западных санкций пока не предвидится. Наряду с этим, несмотря на определенное сближение с некоторыми влиятельными государствами (Россия, Китай и др.), пока нельзя с уверенностью говорить о достижении полноценных союзнических отношений с ними.

Как итог таких неудач во внутренней и внешней политиках правительства Роухани, в последнее время, как в самом Иране, так и за его пределами увеличивается число его критиков. Высшее духовенство в открытую обвиняет его в «переходе красной черты» и даже в «тайном сговоре с США» и всячески чинит преграды перед многими его инициативами. Так, на днях депутаты парламента отказались утверждать уже третьего предложенного президентом Хасаном Роухани кандидата на пост министра науки (портфель министра науки считается принципиально важным, поскольку министерство отвечает и за ситуацию в ВУЗах, которые являются оплотом либеральной оппозиции. Согласно словам Роухани, который заявил об этом во время предоставления кандидатуры министра парламенту, четыре миллиона студентов получают образование в университетах страны, в которых работает более 70 тысяч научных сотрудников). Есть вероятность предполагать, что в дальнейшем противоречия между консерваторами и правительством Роухани еще больше обострятся. Если прибавить к этому, мягко говоря, натянутые отношения между Роухани и КСИР, то положение президента не является поводом для оптимизма.

Такая, прямо скажем, нелегкая социально-экономическая ситуация в стране невольно наводит на некоторые неприятные мысли о судьбе самого Роухани. Как уже нами было отмечено в одной из предыдущих статей на данную тему, Иран — одна из редких стран мира, в истории которого можно найти удивительные аналогии и точные совпадения. Если исходит из этого, то нам кажется, что с некоторых пор над Роухани начинает «зависать» тень Банисадра — первого избранного президента ИРИ. Точнее, у Роухани постепенно появляется перспектива повторения судьбы своего прозападного предшественника.

Напомним о некоторых совпадениях в жизненных путях этих двух политиков: Банисадр учился в Сорбонне (Франция), где стал доктором наук по экономике. Там же он примкнул к лагерю сторонников Имама Хомейни, став его советником, и вместе с ним вернулся в Иран после победы Исламской революции в 1979 году. Будучи светским человеком, при этом он имел репутацию верного приверженца исламского режима. В 1980 году Банисадр был избран первым президентом ИРИ, получив от Имама Хомейни безграничные полномочия, вплоть до верховного главнокомандующего в годы войны с Ираком. Он любил называть себя «духовным сыном Имама Хомейни». При этом Банисадр был первым «прозападным» политиком, ставшим во главе государства, и в качестве выразителя интересов прозападной интеллигенции страны собирался реализовать планы по либерализации Ирана. Но уже через год после избрания президентом парламент ИРИ вынес вотум недоверия в отношения Банисадра «за деятельность, направленную против исламского духовенства». В итоге ему пришлось бежать во Францию.

Повторит ли судьбу Банисадра президент ИРИ Х. Роухани или нет?!