Министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу отказался участвовать в Мюнхенской конференции по безопасности, не желая присутствовать на совместном заседании с представителями Израиля. «Я собирался принять участие в конференции, но мы приняли решение не делать этого после того, как организаторы в последний момент добавили в число участников заседания по Ближнему Востоку представителей израильской делегации», — заявил Чавушоглу на пресс-конференции в посольстве Турции в Берлине. Ожидалось, что министр в ходе обсуждения выступит с докладом о турецком взгляде на положение на Ближнем Востоке. Не срослось. Жаль, поскольку это было бы фактически первое выступление нового главы внешнеполитического ведомства Турции с комплексным анализом ситуации в регионе, который сегодня «пылает».

Напомним, что Анкара, по оценке газеты Milliyet, начиная с 2009 г. меняет главные направления в своей внешней политике, смещаясь в сторону Востока (особенно Ближнего Востока) и взяла курс на постепенное дистанцирование от Запада с учетом собственных оценок и критериев мировой и региональной конъюнктуры. Ее задача просматривалась в том, чтобы действовать в западном альянсе, но так, чтобы максимально учитывать свои национальные интересы. К тому же этот процесс подкреплялся динамичным развитием ее экономики, что создавало предпосылки для проявления собственных внешнеполитических инициатив. Будучи в «альянсе с Западом» началось соперничество с Израилем за геополитическое и иное лидерство в регионе, что ужесточило позицию Турции в отношении Израиля: Анкара стала претендовать на полноправное участие в ближневосточном урегулировании.

В своей региональной политике МИД Турции руководствовался «треугольниками профессора Давутоглу»: внешний в лице Турции, Ирана и Египта, внутренний — Турция, Ирак и Сирия — Саудовская Аравия, наконец, «пассивный» — Турция, Ливан, Иордания и Палестина. Знаковое событие в рамках этого курса — инцидент 2010 г. с «Флотилией свободы» (перехват израильскими «коммандос» судов, шедших на прорыв блокады сектора Газа, и гибель девяти турецких граждан-участников экспедиции). Если бы эта операция Анкары удалась, то она не только укрепила бы свое влияние в Палестинской автономии, но и могла с позиции «сильного» выступить в отношении Иордании, государства внутреннего треугольника, и перенести действия в отношении стран внешнего треугольника с перспективой военного присутствия в этой зоне. Интересно, что Турция в тот момент оценивала роль Израиля в регионе как «искусственный созданный внешними силами геополитический фактор», было призвано максимально минимизировать участие этого государства в формирующемся новом региональном балансе сил.

Однако турецкая дипломатия недостаточно глубоко просчитала свои ходы, что стало очевидно уже в 2011 г. по ходу развития в Северной Африке и на Ближнем Востоке феномена Арабской весны. Прежде всего, как справедливо подметил кавказский политолог Фархад Мехтиев, Анкара, чьи демократические стандарты вызывают немало нареканий в Европе, сама решила экспортировать «демократию». Особенно Турция торжествовала после устранения в Египте режима Мубарака, который считался ее главным оппонентом в стремлении стать лидером региона. На ливийском направлении Анкара примкнула к коалиции НАТО, но быстро оказалась на вторых ролях. Устами английской газеты Guardian Турции предлагали ввести войска в северные районы Сирии для образования буферной зоны, причем без санкции Совета Безопасности ООН. Но Тегеран предупредил Анкару о том, что в случае использования Западом натовской инфраструктуры на ее территории для вооруженной интервенции в Сирию, по ней «будет нанесен сокрушительный удар».

Резко активизировалась курдские боевики в юго-восточных вилайетах Турции. В этой связи политолог Мехтиев констатирует, что «Турция с заметным опозданием стала оценивать реально складывающуюся обстановку на Ближнем Востоке и оказывается в проигрышном положении» в кольце фронтов: Иракского, Сирийского, джихадистского «Исламского государства». Соответственно, боевые действия могут перекинуться уже на ее территорию. И это, похоже, только начало новой фазы масштабной дестабилизации обстановки на Ближнем Востоке.

2015 г. начался в регионе с событий, угрожающих стабильности на Аравийском полуострове. Свержение в конце января 2015 г. силами шиитской группировки «Ансар Алла» режима в Йемене изменило стратегический баланс сил на юге полуострова. Так, обозначились контуры «шиитского полумесяца»: с севера — ось Иран-Ирак-Сирия-Ливан, с юга — Йемен, на востоке — Бахрейн, где большинство населения составляют шииты, чья активность периодически выплескивается на улицы. Одновременно, констатирует турецкая газета Zaman со ссылкой на результаты проведенного Фондом экономических и социальных исследований Турции (TESEV) исследования, «взгляд на Турцию в регионе становится все менее позитивным». В качестве одной из главных причин этого указывается, что «Анкара либо не смогла, либо ей не дали возможности эффективно сыграть намеченную роль в регионе». Вот почему не совсем корректно считать главной причиной мюнхенского демарша Чавушоглу только охлаждение отношений из-за инцидента с «Флотилией свободы», как это пытались представить многие турецкие и российские СМИ.

Немного о самой Мюнхенской конференции. Этот форум собирает глав государств и правительств, министров иностранных дел и обороны, представителей деловых и научных кругов, правозащитных организаций со всего мира. Он проводится ежегодно и является своеобразным барометром состояния международных отношений. С этой точки зрения «привязка» Турции своего участия или неучастия в его работе к присутствию Израиля внешне выглядит нелогично. Как ни крути, но конференция является площадкой, на которой дипломатия имеет возможность «сверить часы», провести встречи и переговоры. Ряд изданий квалифицировал отказ Анкары как обнажение серьезных проблем, появившихся в ее отношениях со своими западными партнерами. Как считает американский портал World Socialist Web Site, «фоном увеличения напряженности между Турцией и Западом служит их усиливающаяся отчужденность из-за замораживания переговорного процесса по интеграции страны в ЕС и реакция Запада на политическую ситуацию в Турции».

Реакция президента Реджепа Тайипа Эрдогана на критические выпады различных высокопоставленных европейских чиновников, его претензии к Брюсселю по поводу вмешательства во внутренние дела страны — это не просто эмоции. «ЕС должен заниматься своими делами», — заявил Эрдоган в конце прошлого года. А Чавушоглу в бытность его министром по связям с Евросоюзом обвинял Запад в развязывании гражданской войны на Украине, потому что «Брюссель действовал в отношении Киева по принципу „или-или“ — или „Восточное партнерство“, или Таможенный и Евразийский экономический союзы».

Впоследствии многие турецкие эксперты стали усматривать определенные параллели между развитием событий на востоке и Украины и возможным кризисом уже в юго-восточных вилайетах Турции. Так, турецкая газета Yeni Safak не исключает того, что по мере приближения назначенных на 7 июня парламентских выборов" развитие событий в Турции могут проходить по «украинской схеме», и что на «этом направлении ведется серьезная подготовка: для Турции разрабатывается проект хаотизации страны через внутриполитическую борьбу, которая получает качественную подпитку из одних и тех же центров, разрабатывающих сценарии от кризисов идентичности до идеологических битв». «Только слепой не видит ряд географических сходств между Украиной и Турцией, — пишет далее Yeni Safak. — Две страны являются транзитными и сейчас через них стал проходить один из основных фронтов геополитической борьбы Востока и Запада». Отметим еще один момент. Поскольку на Мюнхенской конференции на первый план дискуссии вынесена украинская проблематика, то демарш Турции приобретает определенное символическое значение и для этого направления.

Предложенную нами схему «закольцовывает» министр иностранных дел Израиля Авигдор Либерман. Комментируя бойкотирование министром иностранных дел Турции конференции, он заявил, что «ошибочным было решение принести Турции извинения» (по инциденту с «Флотилией свободы»), а «пока в Турции у власти находится нынешнее руководство во главе с Эрдоганом и подобными ему, нет ни единого шанса на восстановление двусторонних отношений между государствами». Конечно, как считает директор американского центра Stratfor Джордж Фридман, до военных столкновений между Израилем и Турции дело вряд ли дойдет, но несомненно, все это свидетельствует об усилении процессов геополитической деградации на Ближнем Востоке, поскольку Израиль и Турцию стали «разводить» причины фундаментального свойства". По мнению директора Французского центра разведывательных исследований Алена Родье, «ответственность за происходящее сегодня лежит на тех, кто привел к дестабилизации целого ряда государств на Ближнем Востоке».

В прошлом году в начале января Мюнхенская конференция проходила под «флагами» обсуждения ситуации в Сирии и на Украине. Многие задавались вопросом: как можно связывать эти две страны? Ведь в Киеве хоть демонстранты и стояли на Майдане, президент Виктор Янукович вел мирные переговоры с оппозицией, и ничего не предвещало насильственного свержения главы государства и кровавых событий, последовавших спустя несколько месяцев на востоке страны. Но уже тогда украинский политолог Дмитрий Выдрин предупреждал, что 2014 г. может стать переломным в отношении сдачи независимости Украины, "поскольку у нас уже нет майдана Независимости, а есть «евромайдан». Насколько я понимаю, главный лозунг «евромайдана — это уход страны под протекторат Европы… под лучшее управление, чем могут обеспечить сами украинцы». И Турции, и Израилю есть над чем задуматься. Время эмоций уходит в прошлое, ныне всем приходится предпринимать новые долгосрочные решения практического свойства.