Игорь Павловский

1) Мир изменился. Мы должны признать, что мы находимся в состоянии мощнейшего слома политических международных институтов, моральных критериев, дискуссионных площадок. «Конца истории» им. Ф. Фукуямы не будет. Мы перешли в нестабильный, хаотичный мир. И это необходимо принять.

2) Нынешний кризис в очередной раз показал, что противостояние происходило и будет происходить не по идеологической, но по цивилизационной линии. «Realpolitik», как бы ни декларировали о его кончине «светочи ценностей», никуда не делся. Он жив и определяет сегодняшнюю международную повестку дня.

3) Государствообразующих идеологий нет. Они умерли. Новых не выработано. Нет смыслового стержня, вокруг которого строится развитие государств. Что мы защищаем? В какую сторону будем развиваться? Что будет являться победой или проигрышем в развитии государства? Вопросы, на которые нет консенсуальных ответов ни у нас, ни у наших партнеров на Западе.

4) Политические, гуманитарные и политологические термины потеряли свои четкие определения. Что такое «демократия»? Что такое «независимость»? Что такое «безопасность государства»? Что такое «фундаментальные европейские ценности»? В конце концов: что такое «мир» и что такое «война» в современном понимании? Мы цепляемся за термин, как за конфетную обертку, внутренность которой пуста. И каждый эту обертку видит по-своему. Хаос после взрыва: из обломков прежних смыслов построить новое понимание практически невозможно.

5) Система многочисленных международных институтов и площадок в нынешнем виде умерла. Площадки перестали работать. Диалога нет, и это не вина площадок. Мы говорим на разных языках и на разные темы.

6) СМИ не приводят и никогда не приводили к лучшему пониманию противника. В нынешней ситуации они играют решающую мобилизующую роль для массового сознания. Многоголосый безграмотный прокурор и многоголосый безграмотный адвокат: самоэкзальтация, самоубеждение, собственная исключительность, правоверность, монохромное восприятие мира. Зачастую к реальной жизни это вообще не имеет никакого отношения.

7) Европоцентричность мировой политики смещается, и достаточно быстро. Мы в сложном, переходном состоянии: двуполярности нет, однополярности уже нет, но и многополярности еще нет. Но есть множественные претензии на «полярность».

8) Глобальная экономика перестает быть глобальной. На наших глазах происходит делегитимизация международных финансовых институтов. Рейтинговые агентства, банки, международные фонды откровенно работают по политическому заказу. И только слепой этого не замечает.

9) Основой экономической стабильности государства до сего дня являлся «ярлык» международных финансовых институтов во главе с США. Но мы видим, что экономика России существует, а не разорвана в клочья, так же как, например, не была уничтожена экономика Ирана. И если в России наступит крах, то этот крах будет по вине российских «либералов», а не благодаря экономическому давлению извне.

10) Кризис — это не катастрофа. Катастрофа — это неумение найти общий язык и, как следствие, постоянное скатывание в новое и новое противостояние. Либо мы сможем договориться, либо вместо нас это будут делать другие формы жизни на Земле.

***

Тезисы были подготовлены для выступления на Зимней школе «Россия и Запад: Quo Vadis?», которая проходила в Великом Новгороде с 9 по 13 февраля 2015 года. Школа была организованна Центром международной и региональной политики. Партнеры мероприятия — фонд «Российско-польский центр диалога и согласия», представительство Фонда Фридриха Эберта в России, посольство Польши в России, информационное бюро НАТО в России, Польский институт в Санкт-Петербурге, Русско-балтийский медиа-центр, посольство Дании в России, генеральное консульство Норвегии в Санкт-Петербурге.