Несмотря на частичную стабилизацию кризиса национальных долгов, экономическое положение в еврозоне Евросоюза не улучшается. Самое тяжелое следствие социально-экономического кризиса — это безработица. Ее показатели в течение последних нескольких лет остаются примерно на одном уровне. Самое тяжелое в ситуации с занятостью — это молодежная безработица, которая в некоторых районах на юге Европы достигает половины поколения. В мире развитой демократии из прошлого вернулось столь знакомое явление коллективного наказания, когда одно поколение должно платить за «грехи» отцов и дедов, так поставивших дело, что оно привело в национальную долговую яму целые страны.

Валовой национальный продукт в странах еврозоны задержался на докризисном уровне 2007 года. Однако падение ВВП на пространствах Европы не было равномерным. Где-то его нет, а где-то, как в Греции, оно составило 25%. В Испании и Италии — 10%. Неравномерное распределение кризисных явлений между севером и югом Евросоюза, на самом деле, сильнее ослабляет европейское объединение, демонстрируя существующие диспропорции между базисными регионами. Кому — болезнь, а кому — праздник. В начале марта стало известно, что Германия получила €360 млн по процентам с кредитов, выданных Греции на «оздоровление» с 2010 по 2014 год. Тем временем из Германии заявляют, что «партнеры» Греции по ЕС устали от греческого покера без правил. Получается, что в покере без правил карта идет другим игрокам, но не Греции.

24 февраля Греция пошла на попятную в своей позиции по долгам, и еврогруппа продлила сроки действия программы оказания финансовой помощи. Драма подошла к концу, после чего начался фарс. Условием выделения Греции денег становится проведение правительством Ципраса реформ. Министр финансов Греции направил председателю еврогруппы план этих реформ. На днях министр финансов Германии Вольфганг Шойбле после заседания еврогруппы потребовал подвергнуть проверке «тройкой» планов реформ греческого правительства и финансового положения Греции. 8 марта министр обороны страны Панос Камменос пригрозил ЕС, что в случае неуступчивости по долгам, Греция начнет выдавать проездные документы всякого рода мигрантам, среди которых могут оказаться и террористы из «Исламского государства». Немецкие полицейские сделали вид, что «испугались», и их профсоюз призвал в экстренной ситуации исключить Грецию из Шенгена. Афины пригрозили организовать референдум по вопросу о выходе из еврозоны. 11 марта 2015 года министр юстиции Греции Никос Параскевопулос заявил, что он готов санкционировать арест германской недвижимости в Греции, если Берлин не согласится платить Греции репарации за Вторую мировую войну. В тот же день в греческом парламенте был создан комитет по репарациям с Германии.

Могут ли при существующей в Евросоюзе системе представительной демократии найти решение существующих социально-экономических проблем? Греция пробует левый поворот. Однако старт правительства Алексиса Ципраса дал хлопок без ощутимого результата. Дело в том, что Греция в одиночку не способна запустить изменения. Впрочем, она может их спровоцировать. Значимых для всего Евросоюза импульсов следует ждать из Франции, Германии или самого Брюсселя. Победа левой партии «Сириза» — это булавочный укол для старой демократии Старой Европы. Землетрясением для Союза стал бы успех правых, но не меньше, чем в масштабе Национального фронта во Франции.

В 2012 году ЕС запоздал со своей жесткой политикой бюджетной экономии. Кризис евро в срочном порядке потребовал от кризисных стран ЕС сократить их дефицит бюджета. Изменения бюджетов потребовало краткосрочных мер. В результате финансы были стабилизированы, но в итоге потерян экономический рост. Отсутствие экономического роста, в свою очередь, не дает возможности дальше сокращать долги и укреплять финансы. В итоге ЕС имеет замкнутый круг стагнации. Финансовый кризис, начавшийся в США, в еврозоне превратился в долговой, а из долгового перешел в кризис доверия к институтам ЕС.

Череда и перетекание кризиса по-прежнему обусловлены одним — порочностью системы, когда 19 государств — членов ЕС имеют общую валюту, но разные налоговые системы и разную финансовую политику в каждом государстве еврозоны. Финансово-экономический кризис было легче преодолеть в той ситуации, когда простая девальвация национальной валюты привела бы к обретению конкурентоспособности. Каждый должен платить по своим долгам по отдельности, вместе — не получается. Национальных валют нет, вместо них — евро, и с ним нынешний тупик, о который столь демонстративно сейчас бьется Греция.

Страны еврозоны не могут сократить свои дефициты и уменьшить национальные долги, если экономика не растет. Установка фиксированных норм дефицита бюджета не может работать непрерывно, стать универсальным и всеобщим правилом. Долговые проблемы не решаются подобным простым способом без учета различий в конкретных экономических условиях. Ведь иногда разумно увеличить национальный долг во имя решения важных проблем. В общем итоге система «жесткой экономии», созданная трудами немцев Меркель и Шойбле, просто не работает. И это является исторической иронией. После 1945 года находившаяся в руинах Германия смогла расплатиться по национальному долгу. Теперь государства-члены без всякой войны — нет. Германия дала Европе евро при условии, что на старте проекта две дэ-марк были равны одному евро. Теперь Германия не может повелевать евро, вырвавшимся на трансграничный уровень. Ей остается только стричь проценты со стран — «партнеров» по ЕС.

Незначительные структурные реформы дают в результате небольшой рост, но в корне не изменяют ситуацию. В итоге все недовольны. Германия жалуется в Брюссель на Францию. Во Франции недовольны требованиями Брюсселя и завидуют успехам Германии. Вся сложившаяся «долгая» система переговоров между национальными правительствами и брюссельской бюрократией не работает. Согласование для того, чтобы избежать национального вето, требует слишком долгого времени. Ситуация еще не напоминает Речь Посполитую эпохи «нестроения», но проблема принятия решений та же.

Реальный путь выхода из кризиса ведет к утрате национальных суверенитетов по принципу — все, а не отдельно придавленные долгами. Гармонизация бюджетов требует реального фискального союза с единым фондом погашения долгов и единой общей ставкой на еврооблигации. Но здесь государствам-членам надо договориться о новой системе, когда единый долговой фонд означал бы, что каждое государство еврозоны в рамках этого единого долгового фонда погашало бы свою часть общей суммы долга. А незначительное перераспределение долгов осуществлялось бы только через единую ставку на еврооблигацию. Чтобы не возникала проблема эксплуатации сильными слабых, в Евросоюзе необходим общий корпоративный налог для зоны евро. Сейчас единый рынок не означает единой оплаты труда на пространствах ЕС.

Логика единой валюты требует единого бюджета, а единый бюджет — другой демократической политической системы с действенным общим парламентом, который бы и определял, как сообща тратить деньги и управлять дефицитом. В подобном представительном учреждении, появись оно, голос представителей малых стран потерялся бы. Греция в такой системе зависела бы от общей бюджетной дисциплины и не устраивала бы тот фарс, который мы сейчас наблюдаем. >