Меркель и Четвертый рейх — 2
Часть вторая
Немцы сейчас самые главные проводники антироссийский политики в Европе, так как она пока отвечает их стратегическим интересам и сулит в случае успеха огромные выгоды. Но именно они могут стать ее противниками и расколоть единый фронт Запада, как уже не раз бывало в истории, если им окончательно станет ясно, что а) блицкриг провалился, б) если мы выдержим нынешний натиск и переведем игру «в долгую».
IV.
Творческое сочетание политического курса Аденауэра (на западном направлении) и Брандта-Шмидта (на восточном) в XXI в. принесло свои плоды: у Германии появился шанс конвертировать обретенное экономическое лидерство в Евросоюзе в политическое, попытаться вновь воплотить в жизнь великодержавные устремления. Начало новому этапу в германской политике было положено еще при канцлере Герхарде Шредере: «С течением времени Германия (это произошло главным образом благодаря Шредеру, Штайнмайеру и Фишеру…) выработала настоящую внешнеполитическую доктрину, которая неизменно подразумевает вмешательства: война может быть лишь последним средством после исчерпания всех остальных переговорных ресурсов» (Жером Вайян, профессор, Франция).
В полной мере Германия заявила о себе как о великой державе не только в экономическом, но и в военно-политическом смысле уже при Ангеле Меркель. Именно в период ее канцлерства ФРГ стала активно устанавливать политический контроль над Евросоюзом, превращать «брюссельскую бюрократию» в послушных проводников воли Берлина: «Формальное председательство на заседании Европейского Совета… осуществлял бывший премьер-министр Польши Дональд Туск…. Вместе с тем… все понимают, кто на самом деле председательствует в Европе» (Тимоти Гартон Эш, «The Guardian», Великобритания, 2015).
На Мюнхенской конференции в феврале 2014 г. представители Германии даже и не пытались скрывать глобальных амбиций своей страны: «Если коротко, то я хочу говорить о новой роли Германии в мире» (Иоахим Гаук, Президент ФРГ). «Применение военной силы — это последнее средство. Я за политическую сдержанность. Но мне хотелось бы сказать, что это не означает невмешательства. Германия слишком большая страна, чтобы просто комментировать вопросы мировой политики» (Франк-Вальтер Штайнмайер, министр иностранных дел ФРГ). В этих заявлениях немецких политиков ярко проявилось радикальное изменение положения Германии в период правления Ангелы Меркель.
«Впервые в истории Германия добилась в Европе чисто экономическими методами того, чего десятилетиями ранее добивалась, но так не смогла добиться военными: она, по сути, контролирует огромную часть европейского континента. И во многом заслуга в том принадлежит именно бундесканцлеру Ангеле Меркель. Создание эдакого „Меркель-рейха“ могло бы стать венцом ее политической карьеры. Слава „собирательницы европейских земель“ является одним из мощных факторов ее электоральной поддержки внутри страны» (Георгий Бовт, публицист).
В самой Германии результаты великодержавной политики Меркель оцениваются еще более высоко: «Ангелу Меркель называют наследницей Бисмарка. Сегодня позиции Берлина в Европе намного сильнее, чем это было в конце XIX века. Тогда у Германской империи имелись очень сильные конкуренты в лице Великобритании, Франции и России, сейчас бросить вызов доминированию ФРГ в Европе никто не может» («Spiegel», 02.15).
Как видим, в Германии, в отличие от России, Меркель и Бисмарка не противопоставляют. Фактически при Меркель Германия стала возвращать потерянное в результате поражения во Второй мировой войны политическое господство в Европе. Или, иными словами, в активную фазу перешло возрождение созданного Бисмарком Германского рейха, правопродолжателем которого ФРГ официально объявила себя еще при Аденауэре.
Германского рейха без натиска на Восток не бывает. И он себя не заставил долго ждать. Причем начался новый «Дранг нах Остен» вовсе не сейчас на Украине. Первые «заходы» по традиционной для Германии линии: Украина-Крым-Кавказ, стали предпринимать гораздо раньше. Причем в этот раз в обратном порядке. В 2008 г. министр иностранных дел ФРГ Штайнмайер выдвинул план по урегулированию конфликта между Грузией и Абхазией, который, в сущности, означал немецкий протекторат над Абхазией в обмен на астрономическую для маленькой республики сумму — 20 миллиардов евро инвестиций. Примерно в то же время, представители Евросоюза делали выгодные предложения Южной Осетии: в обмен на отказ от союза с Россией признание независимости республики от Грузии, гарантом которой будет ЕС. Тогда эти планы провалились: решить геополитические проблемы с помощью «осла, груженного золотом» не удалось. Да и у Соединенных Штатов, как показала агрессия Грузии против Южной Осетии в августе 2008 г., были совсем иные планы, явно не совпадавшие с немецкими.
Следующий «заход» Германия совершила в 2009 г. Согласие России на контроль европейских структур над Крымом Штайнмайер «совершенно случайно» сделал одним из условий поддержки российской инициативы по созданию новой системы безопасности в Европе. Мечта о превращении Крыма в немецкую Ривьеру никуда не исчезла. «Нам стоит подумать и о том, где ЕС и ОБСЕ могут проявить еще больше активности для того, чтобы предотвратить возникновение новых нестабильных ситуаций — например, в Крыму» (Франк-Вальтер Штайнмайер, министр иностранных дел ФРГ, 2009).
Следует вспомнить в этом ряду и попытку Ангелы Меркель в период президентства Дмитрия Медведева добиться сдачи Россией Приднестровья в обмен на обещание безвизового режима с Евросоюзом. Правда, результат опять был никакой: «морковка» не сработала, как и «осел» с 20 миллиардами в Абхазии. Однако главным проявлением новой восточной политики Ангелы Меркель стала программа «Восточного партнерства», направленная на отрыв от России и перевод в сферу влияния Евросоюза Белоруссии, Украины, Молдавии, Армении и Грузии. Обычно эту программу связывают с Польшей, Швецией и «брюссельской бюрократией». Но надо отдавать себе отчет в реальном политическом весе формальных авторов и исполнителей программы. Без Германии никакого «Восточного партнерства» ЕС никогда бы не было.
V.
Новый «натиск на Восток», который после всего происходящего на Украине бескровным уже не назовешь, не только дань традициям немецкой внешней политики. Он самым непосредственным образом обусловлен жизненными интересами современной Германии, вставшей на путь строительства Четвертого рейха. И, как не покажется странно, возрождением российской государственности. Вспомним формулу Юлия Квицинского о роли мощи и немощи России в политике Германии.
ФРГ стала главным выгодополучателем от распада СССР: присоединила Восточную Германию, поставила под свой политический и экономический контроль Восточную и Центральную Европу, Балканы. Благодаря открывшимся рынкам (в значительной мере российскому рынку и российскому сырью) получила дополнительные доходы в сотни миллиардов, вложенные в развитие страны, и позволившие ей стать первой экономикой Европы. Без «немощи» СССР, а затем в 90-е годы РФ ничего подобного не могло состояться. Поэтому в восстановлении российской государственности Германия, естественно, увидела угрозу своим жизненным интересам: что крах СССР подарил, того при восстановлении России есть риск лишиться. Не случайно в Сиднее Меркель вдруг заговорила о русской угрозе Балканам.
Кроме того, уже полученные дивиденды — это еще не все, на что Германия могла рассчитывать, и что считала для себя необходимым. Почти обретенным в результате распада СССР первенством в Европе амбиции Германии не ограничиваются. Но для заявки на глобальное лидерство в Западном мире, для возможности на равных соперничать с англосаксами ей, как и во времена Вильгельма Второго и Гитлера, необходимо обладание ресурсами России, а, как минимум, обеспечить свой контроль над Украиной. Инициированные Россией интеграционные процессы на постсоветском пространстве способны поставить крест на стратегических планах Германии. И опять срабатывает старый комплекс немецкой элиты: или сейчас, пока Россия еще не восстановилась, или никогда: «Готовность России создавать Таможенный союз и Евразийский союз стала для Германии той чертой, за которой последовал решительный конфликт с Россией» (Дмитрий Семушин, обозреватель ИА REGNUM).
Самым непосредственным образом радикальное изменение восточной политики Германии при Ангеле Меркель — от сотрудничества к конфронтации — связано и с планами по установлению политической гегемонии в Евросоюзе. С экономическим лидерством Германии в ЕС уже смирились, но претензии на политическое лидерство вызывали и вызывают настороженность. Не случайно, Германия довольно долго была вынуждена действовать на политической сцене «из тени», через «брюссельскую бюрократию». Но крах СССР был благом не только для нее, а и всей Европы. Без «крупнейшей геополитической катастрофы» никакого Евросоюза в его нынешних границах просто не могло быть, как не могло быть и взлета благосостояния европейцев в 90-е — начале 2000-х годов. Поэтому усиление России и запуск интеграционных процессов на постсоветском пространстве открыли перед Германией возможность консолидировать вокруг себя страны Европы на антироссийской основе и таким образом легитимировать свою власть в Евросоюзе: «Германия пришла к выводу, что сегодня существует только один способ добиться внутри ЕС не только экономического, но и политического лидерства: возглавить антироссийский лагерь…. антироссийский ход Меркель — это ее попытка встать во главе Евросоюза в политическом и геополитическом смысле» (Дмитрий Суслов, замдиректора Центра комплексных европейских и международных исследований Высшей Школы Экономики).
VI.
Новый немецкий и общеевропейский «натиск на Восток» мог захлебнуться в самом начале, и не повлечь за собой войну на Украине и самый острый со времен Карибского кризис по линии Россия-Запад, если бы не заинтересованность в нем Соединенных Штатов. Германия, даже вместе со всем Евросоюзом, еще не способна навязывать свои условия России и по своему усмотрению перекраивать постсоветское пространство. Провалы в Абхазии и Приднестровье тому наглядный пример. Другое дело, вместе с Америкой. Тогда расклад сил резко меняется.
В середине 2000-х для Соединенных Штатов стало очевидно, что они слишком рано списали со счетов Россию: она пережила потерю огромных территорий, многократное снижение экономического и военного потенциалов, и вновь возвращается на мировую арену в качестве самостоятельного политического центра. Более того, державы, претендующей на равноправный диалог с Соединенными Штатами, чего в последние четверть века себе никто не позволял. Дошло даже до того, что Россия поставила вопрос о пересмотре итогов Холодной войны и выработке новых международных норм, отражающих многополярность современного мира: «Нужно садиться и договариваться по итогам „холодной войны“. Должен быть глобальный конгресс, который должен собрать всех ключевых игроков» (Евгений Лукьянов, заместитель секретаря Совета безопасности РФ).
Для Соединенных Штатов на кону оказались итоги их победы в Холодной войне, принесшие им колоссальные политические и экономические дивиденды. Поэтому неизбежным ответом на стремление России вновь вернуть себе место самостоятельного центра силы стала попытка «дожать» Россию. «Дожать» — не значит вернуть обратно в вассальную зависимость 90-х. Цель иная: пока Россия еще не окрепла, довершить начатое распадом СССР. «Так называемые победители [в Холодной войне] решили дожать ситуацию, перекроить весь мир исключительно под себя, под свои интересы» (Владимир Путин, Президент России, Выступление на Валдайском форуме, Сочи, 2014)
С легкой руки Бжезинского в сознании американской, да и всей западной элиты прочно утвердилось мнение, что без Украины Россия никогда не сможет вернуться в разряд великих держав. Это воспринимается, как аксиома. «С Украиной Россия — Соединенные Штаты, без Украины Россия — Канада» (Норман Стоун, английский историк). Поэтому борьба за Украину вышла на первый план в американской стратегии сокрушения России. С точки зрения США отрыв Украины от России позволит окончательно «зачистить» европейский театр геополитического противостояния, даст Соединенным Штатам гарантию на будущее от сюрпризов со стороны России.
VII.
Стремление США «дожать» Россию явилось для Германии подарком судьбы. Появилась возможность, используя мощь сюзерена, по системе Конрада Аденауэра, реализовать жизненно важные немецкие национальные интересы: получить под свой контроль Украину. «Установление Германией над Украиной политического контроля (экономический — дело техники) означало бы прорыв в национальном германском бытии. За период с 1918 года Германия предпринимает уже третью попытку оккупировать Украину. Немцы всегда были заинтересованы в монопольном использовании украинских ресурсов» (Игорь Николайчук, Российский институт стратегических исследований)
Более того, в случае полного успеха американской стратегии взять под свой политический и экономический контроль еще и ресурсы Российской Федерации. Гарантией того, что именно Германия будет главным выгодополучателем от американских геополитических планов в отношении России, в Берлине вполне логично считают неизбежное в ближайшем будущем противостояние США и Китая. О чем свидетельствует уже объявленный Америкой план переноса своих военно-политических усилий в Азиатско-Тихоокеанский регион. В этих условиях Соединенным Штатам неизбежно понадобится «смотрящий» за Европой и Евразий. Главное сейчас доказать преданность и полезность Вашингтону.
«В Берлине хорошо понимают, что ресурсы США для поддержания их гегемонии в мире ограничены, и, более того, они сокращаются. Поэтому „участие“ США в будущем присутствии в Евразии будет носить выборочный характер…. Поэтому Германия станет более успешно утилизировать в своих интересах то, что останется от России в итоге нынешнего геополитического конфликта» (Дмитрий Семушин, обозреватель ИА REGNUM). Поэтому Ангела Меркель в деле строительства Четвертого рейха сделала ставку на максимальное укрепление сотрудничества с Соединенными Штатами (исключительно из прагматичных, как водится у немцев, соображений). Это дает Германии уникальный шанс без Пакта Молотова-Риббентропа и войны на два фронта создать Четвертый рейх, несопоставимый по мощи со Вторым и Третьим, способный при удачном стечении обстоятельств в разгар будущего противостояния Америки и Китая перехватить лидерство у англосаксов. Сделать то, что не смогли ни Вильгельм Второй, ни Гитлер.
VIII.
Казалось бы, выход Германии на тропу строительства Четвертого рейха должен был привести к обострению ее отношений с Америкой — англосаксы всегда видели прямую угрозу своей безопасности в контроле Германии над континентальной Европой. Однако этого не произошло. Трудно предположить, что глобальные устремления Германии не очевидны Соединенным Штатам. Но вступать сейчас в противостояние с нею им пока нет никакой нужды. Американцы последовательно демонстрируют политику решения проблем по мере их поступления.
В настоящее время весовые категории США и Германии, как и всего Евросоюза, несоизмеримы. Американцы достаточно убедительно показали европейцам «кто есть кто», непринужденно устранив с политической сцены посмевших фрондировать Ширака и Шредера. Кроме того, после провала политики Буша-младшего «нахрапом» установить американское мировое господство США стремятся не распылять силы, и по максимуму использовать в своих целях ресурсы союзников. Для того чтобы «дожать» Россию, оторвав от нее Украину, Соединенным Штатам нужен был эффективный и заинтересованный исполнитель их планов в Европе. Провал первой попытки оторвать Украину с помощью «оранжевой революции» это наглядно доказал. Аморфный Евросоюз для такой цели не годился. Пришлось сделать ставку на Германию. Другого претендента на роль «эффективного менеджера» американских планов в Европе просто нет. Не полякам же доверить столь ответственную миссию. Американцы хорошо знают потенциал своих вассалов.
На очевидную устремленность Германии к Четвертому рейху Соединенные Штаты пока закрыли глаза — всему свое время. Не одни немцы прагматики. Показательны слова госсекретаря Керри, произнесенные после великодержавных заявлений немецких политиков на Мюнхенской конференции — 2014. «Пока что лишь немногие страны действительно готовы взять на себя руководство… Руководство означает не только иметь хорошие дискуссии в Мюнхене. Оно означает также выделение соответствующих ресурсов» (Джон Керри, госсекретарь США)
IX.
Отторжение Украины от России готовилось не один год и планировалось к осуществлению через Соглашение об ассоциации с Евросоюзом. Однако к всеобщему изумлению Запада, Россия полностью переиграла Берлин и Брюссель на дипломатическом фронте. На Вильнюсском саммите Янукович Соглашение не подписал. Германия и Евросоюз в целом «не оправдали высокого доверия» Соединенных Штатов, полностью провалили порученное им дело. Пришлось Америке брать ситуацию в свои руки: ставить «во фрунт» близких к Януковичу олигархов, заставлять его не применять силу к Майдану, организовывать в Киеве вооруженный переворот и вводить в дело раньше запланированного времени отряды бандеровцев. А в дальнейшем еще и обрушивать цены на нефть к немалому убытку собственных нефтегазовых компаний.
Возмущение Вашингтона неспособностью союзников решить поставленную перед ними задачу, было настолько велико, что Виктория Нуланд демонстративно признала подлинность своего телефонного разговора с послом США в Киеве, в котором она послала европейцев «на три буквы». Штайнмайера вместе с его коллегами — министрами иностранных дел Франции и Польши, американцы заставили сыграть унизительную роль ширмы государственного переворота при подписании соглашения оппозиции с Януковичем от 21 февраля.
Одними оскорблениями и унижениями дело не ограничилось. Берлин лишили обещанной ему квоты в новой украинской власти — поста президента Украины. Ставленники Соединенных Штатов стали и премьером (Арсений Яценюк) и президентом (Петр Порошенко) «незалежной». Немецкая креатура — Кличко, вынужден был забыть о претензиях на президентский пост. Ангеле Меркель наглядно продемонстрировали, что Америка не собирается преподносить Германии Украину на «блюдечке с голубой каемочкой». Право быть «смотрящим» надо заслужить.
Однако все это не только не ослабило, а напротив, укрепило союз Германии с Америкой на антироссийской почве. Для Берлина стало совершенно очевидно, что он пока не в состоянии без прямой поддержки Вашингтона установить контроль над Украиной. Даже Молдавию он не сумел бы удержать в орбите Евросоюза без вмешательства США в украинский кризис. Плюс к этому, провал в Вильнюсе поставил под сомнение и политическое лидерство Германии в Европе. «По одному из наиболее важных вопросов европейской внешней политики Германия потерпела неудачу» («Spiegel», «Провальный саммит: Как Евросоюз потерял Россию из-за Украины»).
В этих условиях укрепление союза с Соединенными Штатами для Германии оказалось единственным и обязательным условием сохранения стратегического курса на построение Четвертого рейха. В свою очередь, обострение отношений с Москвой после возвращения Крыма в Россию повысило заинтересованность Вашингтона в союзе с Берлином. Никому кроме проштрафившейся Ангелы Меркель Америка не могла доверить продолжение дела, которому Штаты в результате переворота в Киеве придали нужное им направление. Во-первых, только Берлин мог играть столь необходимую для США на тот момент роль «доброго следователя». Во-вторых, без заинтересованности Германии — самой сильной экономики ЕС, нельзя было воплотить в жизнь убыточную для европейских стран политику экономических санкций против России.
К тому же поражение Германии в Вильнюсе стало для Вашингтона дополнительным аргументом в пользу углубления союза с Берлином — показало, что еще очень не скоро он будет опасен для лидера Запада. Тем более что американцы прекрасно понимают: активно участвуя в политике противостояния с Россией, Германия совсем не обязательно превратится в Четвертый рейх. Она вполне может на этом пути и надорваться. США совсем не будут против, если придется заплатить столь «высокую» цену за устранение России, как самостоятельного центра силы в Евразии. В чем в немцы, надо полагать, не сомневаются. «США, похоже, собираются бороться с Путиным до последнего европейца» (Карл Севельда, Председатель правления Raiffeisenbank International).
С задачей обеспечения европейского единства в политике антироссийских экономических санкций Меркель в полной мере справилась. Она не позволила национальным эгоизмам в европейских государствах встать выше общих интересов Запада. Показательна история с Венгрией и ее премьером Виктором Орбаном, который попытался с помощью особых отношений с Россией отстаивать суверенитет и традиционные ценности венгерской нации от Брюсселя. Меркель быстро поставила его на место. «Орбан совершил разворот на 180 градусов в украинском вопросе. С помощью Меркель он понял, что он в значительной степени недооценивал конфликт и что он серьезно недооценивал Меркель и позицию Европы, которая стоит за ее спиной» (Мануэль Саррацин, заместитель председателя немецко-венгерской группы в парламенте ФРГ).
Однако и в роли «доброго следователя» Меркель опять «не оправдала высокое доверие» США. Ей не удалось добиться от России сдачи позиций на украинском направлении. Саммит в Брисбене она просто провалила, отсюда и откровенная истерика в Сиднее с обвинениями России, на грани дипломатического фола, во всех смертных грехах. Два провала менее чем за двенадцать месяцев — это уже много. Подключение к переговорам с Россией Президента Франции иначе как «черной меткой» Берлину со стороны США не назовешь. Германию лишили статуса главного уполномоченного в отношениях Запада с Россией.
Некоторые итоги
Со времени государственного переворота в Киеве прошел год. Можно подвести некоторые предварительные итоги радикального изменения восточной политики Германии. В настоящее время совершенно очевидно, что Ангела Меркель пытается построить Четвертый рейх с помощью союза с Америкой. Совместно «давя» Россию, закрепить политическое лидерство в Евросоюзе и поставить под немецкий контроль ресурсы России, в первую очередь, Украину. Такая политика вполне может принести Германии желаемый результат, но только при одном условии, если удастся сломать Россию через колено в короткий срок.
Америка в состоянии играть «в долгую», пойти по пути затягивания и обострения конфликта на Украине. Даже если и не удастся полностью оторвать Украину от России то, во всяком случае, удаться ее ослабить через украинский кризис и противостояние с Евросоюзом. Геополитическая выгода США очевидна. Тем более что такая политика ослабляет и Германию, ее энергия замыкается на Россию и перестает быть опасна Соединенным Штатам даже в отдаленной перспективе.
Для Германии ситуация принципиально иная. Ей, как всегда в немецкой истории, нужен блицкриг. Затягивание конфликта — прямая угроза лидерству в Евросоюзе, курсу на его превращение в новую форму Германского рейха. Год немецкого политического лидерства в ЕС принес европейцам одни убытки. Все меньше желающих нести убытки здесь и сейчас ради того, чтобы не потерять больше завтра, и приобрести что-то в отдаленной перспективе, которая по мере развития украинского кризиса становится все туманнее. О том, что в ЕС фронда Германии, не справившейся с общеевропейским делом, растет, свидетельствует пример все той же Венгрии, вновь проявившей инициативу в налаживании взаимовыгодных отношений с Россией.
Но главное даже не в этом пошатнувшемся положении лидера. В случае затягивания кризиса Германия рискует попасть в стратегическую ловушку противостояния с Россией, подобную той в которую безуспешно пытался загнать Гитлера Чемберлен после Мюнхена. Политика Меркель может позволить американцам сделать с Германией то, что не удалось тогда Чемберлену. Но и немецкая элита американские многоходовки прекрасно понимает. Потому, с одной стороны, германские власти предпринимают попытки «законсервировать» ситуацию в Донбассе по приднестровскому варианту, не допустить поставку оружия на Украину из США. С другой, в Германии все сильнее начинают раздаваться голоса противников курса Меркель на конфронтацию с Россией. Не из пацифизма и стремления к равноправному сотрудничеству с Россией. Оппоненты Меркель считают, что «окно возможностей», открывшееся с распадом СССР захлопывается. Россия вновь обретает силу, и прямое противостояние с нею может поставить под угрозу перспективы создания Четвертого рейха. А это курс не Меркель, это курс германской нации.
Немцы сейчас самые главные проводники антироссийский политики в Европе, так как она пока отвечает их стратегическим интересам и сулит в случае успеха огромные выгоды. Но именно они могут стать ее противниками и расколоть единый фронт Запада, как уже не раз бывало в истории, если окончательно станет ясно, что блицкриг провалился, если мы выдержим нынешний натиск и переведем игру «в долгую». Вместе с тем, нет оснований полагать, что это произойдет уже в ближайшее время. Прошлый блицкриг потерпел крах в декабре 1941 под Москвой, но Третий рейх продолжал «натиск на Восток» еще два года и дошел до Сталинграда и Кавказа, а затем боролся вплоть до падения Берлина.
Речь сейчас не идет о прямых параллелях со Второй мировой войной (хотя некоторые уже начали рассуждать о Третьей мировой). Речь о том, что не надо забывать об упорстве и целеустремленности немцев. Противостояние предстоит долгое и напряженное. В одной из недавних работ, посвященных кризису в отношениях России и Запада, дан очень точный образ. «Стороны подобны канатоходцам, идущим навстречу друг другу над пропастью. Задача — не сорваться самим и помочь это сделать противной стороне». (Владимир Павленко, Владимир Штоль. «Германия — СССР — Россия: не сорваться с каната…»).
Помочь Западу «сорваться с каната» мы можем, проявив упорство и выдержку. Напомню формулу Юлия Квицинского: «Восточная политика Германии, а в более широком смысле и ее внешняя политика в целом, всегда были функцией мощи или немощи России» (Юлий Квицинский, посол СССР в ФРГ, зам. министра иностранных дел СССР). Поэтому только от нас зависит — будет или нет Германия принуждена ради построения Четвертого рейха отказаться от конфронтации с Россией и признать интересы России на постсоветском пространстве, как уже однажды она это сделала и признала интересы СССР на постимперском в Пакте Молотова-Риббентропа. Все шансы на это есть. Не зря Пакт столь ненавистен англосаксам и страшен лимитрофным государствам. Видимо, подсознательно они чувствуют, что он является воспоминанием об их будущем.