Обзор главных политических событий в Польше за неделю

Главным событием минувшей недели в Польше стал печальный итог террористического акта в столице Туниса, в котором погибли польские граждане. Поляков возмутил созданный властями информационный хаос, связанный с этой трагедией. Негативным героем полной неразберихи в очередной раз стал Радослав Сикорский, ныне спикер Сейма, который несколько месяцев назад, когда еще занимал пост министра иностранных дел, «прославился», в частности, соображениями о том, что президент Путин в 2008 году предлагал тогдашнему премьеру Польши Дональду Туску участие в разделе Украины.

Чуть раньше этот считаемый флагманом проамериканской политики человек поразил поляков своей критикой именно этого проамериканизма, причем выраженной в очень мало дипломатическом стиле. «Польско-американский союз ничего не стоит. Он прямо-таки вреден, поскольку дает Польше чувство фальшивой безопасности. Войдем в конфликт с Германией, с Россией, и будем считать, что все супер, потому что мы отсосали американцам. Фраера. Абсолютные фраера», — говорил тогда Сикорский.

Самореклама за счет погибших

Когда в среду в музее «Бардо» в Тунисе прогремели выстрелы террористов, до Польши быстро докатилось трагическое эхо: в группе обстрелянных туристов не только были поляки, но часть из них нападавшие ранили, а нескольких — убили.

Это была единственная точная информация, предоставленная общественному мнению властями, за ней последовала серия хаотических и противоречивых сообщений. В этой нервозной информационной гонке отличился Радослав Сикорский, который уже вечером в среду заявил, что в результате теракта погибло семь польских граждан, и что в связи с этим будет объявлен день национального траура. «Это было самое крупное террористическое покушение на поляков со времен атаки на World Trade Center в Нью-Йорке», — подчеркнул он с характерной театральностью.

Однако быстро оказалось, что число жертв не так значительно, а выступление Сикорского перед журналистами в очередной раз подтвердило, что он не в состоянии контролировать свой язык и стремление к саморекламе, а также сдерживать свои амбиции «важного» политика. Своим заявлением он не только взбудоражил всю Польшу и сыграл на нервах родственников отдыхающих в Тунисе туристов, но и вышел за рамки своей компетенции: решение об объявлении национального траура в Польше принимает президент.

Таким легкомысленным шагом второго в иерархии власти в стране человека возмутился даже преемник Сикорского на посту министра иностранных дел Гжегож Схетына, который сам в течение нескольких месяцев пребывания на этой должности уже успел серьезно осложнить и без того напряженные польско-российские отношения рядом своих скандальных высказываний (в частности, о том, что концлагерь в Освенциме «освободили украинцы из украинского фронта», а также сомнениями в том, почему День Победы принято праздновать в Москве, а не в Лондоне или Берлине). «Не знаю, откуда у него такая информация. Я был шокирован», — заявил министр и посоветовал «в такой трудной ситуации сохранять сдержанность».

«Империализм Путина и терроризм исламистов»

Однако о сдержанности в освещении последнего трагического события в Тунисе в польских средствах массовой информации речи быть не могло — как, впрочем, и в освещении ими многих других событий, особенно на юго-востоке Украины. Причем, каким бы странным это ни могло казаться, польские политики и СМИ напрямую сравнивали действия террористов в Тунисе с «угрозой со стороны России, висящей над Европой». На большом телевизионном экране деятели ведущих партий всерьез высказывали мнения о том, что «для свободного мира сейчас две главные угрозы: империализм Путина и терроризм исламистов».

Однако пик русофобской пропаганды, которая стала в течение последних месяцев нормой в польских СМИ, покорил специальный корреспондент главного канала центрального телевидения, высланный в Тунис. Он, комментируя развитие событий в этой стране, заявил: «Хорошо функционирующая демократия в Тунисе — это угроза для исламистов, так же, как хорошо функционирующая демократия на Украине — это угроза для Путина».

Что касается числа жертв среди польских туристов в Тунисе, власти долго не могли предоставить вразумительную информацию, несмотря на то, что в Тунис вылетел специальный самолет с чиновниками, в частности из МИДа, на борту. Уже на следующий день после тревожного и, как оказалось, поспешного заявления Радослава Сикорского говорилось не о семи, а лишь о двух убитых поляках. Однако вечером, 20 марта, польские чиновники из внешнеполитического ведомства насчитали троих погибших и десятерых раненых.

Вернувшиеся в пятницу военно-транспортным самолетом эвакуированные из Туниса польские туристы подтвердили: в этой критической ситуации консульские работники не справились со своими обязанностями, никакой поддержки с их стороны не было.

Удивительные перемены

Трагический теракт в Тунисе, который произошел буквально накануне встречи в верхах Евросоюза (европейские лидеры встретились в Брюсселе в четверг), настолько изменил расстановку акцентов в политике стран-членов Евросоюза, что не могли этого не заметить даже польские СМИ, которые в последние месяцы готовы были «умирать за Украину», а «военная угроза со стороны России» была в них дежурной темой.

Вдруг оказалось, что по вопросу сохранения санкций Евросоюза по отношению к России (это была одна из главных тем встречи в Брюсселе) «Европа давно не была так поделена», а среди европейских лидеров «явно чувствуется усталость от вопроса Украины».

При этом такое смещение акцентов не произошло в сознании польских политиков. Премьер Ева Копач продолжала утверждать, что она «хочет твердых и однозначных формулировок по вопросу продления санкций», а министр иностранных дел Гжегож Схетына накануне встречи в верхах заявил, что «нормандский формат» переговоров по урегулированию украинского кризиса (переговоры с участием представителей России, Украины, Германии и Франции — ИА REGNUM) следовало бы сменить на «женевский формат», в котором приняли бы участие главы дипломатии Евросоюза, США, России и Украины. «Интуиция подсказывает мне, что это будет хорошее решение», — оценил министр.

В контексте удивительных перемен до Польши докатилось эхо интервью Збигнева Бжезинского, известного политолога, советника американского президента Картера, которое на минувшей неделе было опубликовано во влиятельном издании «The Times». Обычно польские публицисты с наслаждением цитируют слова этого заокеанского авторитета, представляя его пророком в вопросах, связанных с Россией и с «восточной политикой» Польши. Тем более, что обычно «боевые» по отношению к России заявления Бжезинского чаще всего созвучны с «боевой» политикой официальной Варшавы на этом направлении. Еще недавно он, например, призывал президента Обаму не отказываться от идеи прямой военной интервенции на Украину.

Однако это созвучие почему-то пропало, и слов этого авторитета на первых страницах польских газет на этот раз не было. Бжезинский в своем интервью предложил Обаме поискать решение украинского кризиса, которое удовлетворяло бы все стороны. «Оно должно включать в себя четкое очередное заверение России в том, что Украина не вступит в НАТО», — подчеркнул политолог, добавив, что «это должна быть сделка, которая что-то даст президенту Путину». Откуда такое внезапное изменение взглядов известного американского «ястреба»? Может быть, свою роль играет его возраст, и «ястреб» меняется в «голубя мира»: Бжезинскому 28 марта исполнится 87 лет.

«Это еще не начало Третьей мировой войны»

Несмотря на перемены в видении украинского кризиса и отношений с Россией, которые очевидны даже в ближайшем соседстве Польши (в Венгрии, Австрии, Чехии, Словакии), польское правительство, а особенно его «военная фракция» во главе с вице-премьером и министром национальной обороны в одном лице Томашом Семоняком, продолжает держать «военный» курс. В пятницу он провел в Варшаве съезд парамилитарных подразделений, театрально названный I Конгрессом прооборонных организаций, под лозунгом «Нужно повысить готовность граждан к обороны страны».

Энергию энтузиастов министр хочет направить «в хорошую сторону» и поддержать ее «возможностями вооруженных сил — так, чтобы курс стрельбы проходил в военной части, а не в частной или арендованном тире». Министр объявил также о расширении деятельности Национальных резервных сил (это добровольческая структура, созданная в 2010 году по образцу Национальной гвардии США): им будет приписано 2,5 тысячи штатных единиц (500 профессиональных военных и две тысячи для членов резервных сил); после проведения мобилизации на местах эти силы станут основой территориальной обороны страны.

Генералы, сопровождающие министра, были довольны тем, что парамилитарные организации займутся переподготовкой резервистов, а такие военные сборы будут завершаться принятием присяги и присвоением военного звания. Журналисты спросили министра Семоняка, рассматривает ли Польша вслед за Литвой возвращение к призыву на военную службу. «Такую идею мы не рассматриваем. Насколько я знаю, у Литвы были огромные проблемы с привлечением кандидатов в свою профессиональную армию; у нас наоборот — желающих слишком много», — ответил министр. В то же время генерал Станислав Козей, руководитель Бюро национальной безопасности при президенте Польши, в пятницу «успокоил» поляков, что появление американских войск в Восточной Европе — это еще не начало Третьей мировой войны. «Это в крайнем случае начало новой холодной войны, если мы еще не находимся в этой фазе», — заявил генерал, комментируя факт, что под конец апреля американские инструкторы начнут обучение 750 украинских военных, причем неподалеку от польской границы. Дополнением психоза страха и военной угрозы со стороны России стало просочившееся в средства массовой информации сообщение о задержании лейтенанта ВВС Польши, который скопировал более десяти тысяч планов полетов польских F-16 (на вооружении польских ВВС находятся 36 боевых самолетов этого типа и 12 учебно-боевых), а затем, по убеждению польской прессы, передал их русской разведке.

Воины или преступники?

В то же время о том, как неудачно могут закончиться «военные игры», убедились на прошедшей неделе польские солдаты, обвиненные прокуратурой в совершении военного преступления в Афганистане. В августе 2007 года они провели обстрел из автоматического оружия и миномета села Нангар Хел, в результате чего на месте погибли шесть гражданских лиц, а три — получили ранения. Правда, суд не нашел доказательств того, что было совершено военное преступление, которое привело к гибели гражданских лиц, но трех из четырех подсудимых признал виновными «за ошибочное выполнение приказа». Однако суд не был по отношению к ним строг: приговорил всех условно к срокам — от полугода до двух лет лишения свободы.

Более суровым наказанием, несомненно, был темп работы суда: в разных инстанциях дело тянулось восемь лет, и по-прежнему оно не закончено (это лишь приговор первой инстанции). Любопытно, что даже в зале суда также присутствовала «военная угроза» со стороны России: адвокаты подсудимых добивались их оправдания, аргументируя, что «этих воинов, солдат по призванию, людей, которые сейчас так нужны Польше, нельзя наказывать в контексте нынешней угрозы с востока».