Ученый считает, что должность президента является предметом политического бартера

Доктор искусств, профессор Академии художеств Латвии, президент Академии наук Оярс Спаритис заявил рижскому еженедельнику «7 секретов», что новый глава государства «опять может появиться будто бы из рукава фокусника».

«В нашей маленькой стране политика состоит из фрагментов. Ее можно было бы назвать корзиной, которая наполнена яблоками разного цвета и разной величины. Там есть и белый налив, и такие плоды, которые уже начали портиться, есть и зимние яблоки, которые поспеют как следует лишь после Нового года. Есть красные, зеленые, желтые, в горошек… И каждая политическая сила, каждое самоуправление, город или край борются за себя как за отдельное целое. Каждый пробует свою лоббистскую силу, развивает свою модель конкуренции и думает, как выжить в этом конгломерате. Корзина будто бы одно целое, однако формой ее наделяют лишь внешняя территориальная граница. Яблоки в ней держатся благодаря централизованным механизмам управления, финансов, языка и культуры. Взаимные отношения разных уровней управления держатся на принципе: полагайтесь сами на свои поля зерновых и картошки, на свои пасеки, а государство и ее руководители — они где-то далеко. Их интерес к корзине — мизерный. Ответственность — и того меньше», — отметил Спаритис.

«Энтузиастам Народного фронта казалось, что им, по сравнению с той жизнью и режимом, в которых они пребывали, есть к чему стремиться. Но с той поры, с 1991 года, люди изменились. Я это чувствую, когда спрашиваю своих друзей в Германии, Англии, Швеции о том, как они нас сейчас оценивают. Они говорят: „Вы стали гораздо более похожи на нас“. Я спрашиваю: „Как это?“ Они говорят: „Вы стали намного равнодушнее к гостям, равнодушнее к партнерам. И вы уже воспринимаете приезд иностранных родственников или иностранных друзей в гости как обузу. Первым вопросом, когда я сообщаю, что приеду к тебе, является вопрос: что тебе нужно?“ Мы сейчас уже не так хотим инвестировать наше личное время в партнерские отношения, если только они не приносят прагматичной пользы. При изменениях ценностной ориентации многое для эмоционального, человеческого, филантропического фактора в обществе поменялось в худшую сторону. В лучшую — для соображений по получению прагматической, экономической пользы. Сейчас мы стелим постели, улыбаемся, поем, подаем свои лучшие яства ради туризма, ради прибыли. Во имя дефицита посвященного работе времени, мы очень сузили луч прожектора своей любви. Им мы ныне освещаем лишь круг своих друзей, ближайших знакомых и партнеров. Если на стыке восьмидесятых и девяностых годов интеллигенция чувствовала себя единой и руководствовалась определенным политическим идеализмом, то сейчас интеллигент смотрится потерявшим былую целостность. Сейчас он в основном заботится о карьере и борется за выживание. Подобную картину я вижу и в наиболее близком себе обществе ученых. Эти люди, безусловно, обладают способностями лидеров. Но эти способности инвестируются с сферу химии, нанотехнологий или медицины. Стало почти невозможно кого-либо убедить посвятить свою духовную энергию деятельности вне пределов своей отрасли. Хотя именно сотрудники научных институтов Академии наук Латвии были вдохновителями и трибунами третьей Атмоды. Сегодня они уже не в состоянии распределять свои силы между наукой, семьей и коллективной идеей. Не чувствуется, чтобы индивидуум — все равно, является ли он представителем интеллектуальной среды или среднего слоя, — обладал инстинктом спасения мира. Спасается, кто может, как может, и старается спасти лишь своего ближнего. Силу этики и силу духа определяет также критическая масса интеллектуалов. Двадцать пять лет назад в Латвии было 25 000 ученых. Сейчас — 3 700. Неудивительно, что интенсивность излучения представителей интеллигенции ослабла. Может статься, что иссякло также желание общества искать и увидеть этот свет. Потому что мы сами ограничили свой горизонт и стали самодостаточными», — считает ученый.

«Мы желаем обрести президента будто в лотерее. Надеясь на большой приз. Тут я задумываюсь как педагог: а где у нас находится учреждение по подготовке, воспитанию, селекции будущих президентов? Или хотя бы их тренировочный полигон? Проблема: как из двухмиллионной нации дистиллировать умнейшего, честнейшего, красивейшего, обладающего безупречным слогом? Наш дистиллят, наше зеркальное отражение — сеймовская сотня депутатов — кость из нашей кости: выпивает, плохо водит автомобиль, мошенничает, грызется, неэффективно трудится или вообще не интересуется работой. В результате вся ноша перекладывается на исполнительную власть, которая тянет лямку, как может, администрирует, согласно своему пониманию или так, как ей заказывают. Кроме того, разве это нормально, если за три, за два месяца до выборов президента не известны претенденты, если между ними нет никаких дискуссий, никаких проверок понимания претендентами дела, их эрудиции? Мы все сваливаем на случайность, на счастливый случай или сказочную мудрость: тот, кто первый попадется нам навстречу… Что из этого получалось до сих пор? В случае первого президента восстановленной республики (имеется в виду Гунтис Ульманис — прим. ИА REGNUM) политтехнологи поработали мастерски. Они ослепили публику фамилией наиболее значительного, видного, но в то же время и наиболее противоречивого президента Первой республики. Второй президент (Вайра Вике-Фрейберга — прим. ИА REGNUM) — на мой взгляд, единственная персона, которая, благодаря своей закалке в академической среде Канады, Америки, Германии, была способна успешно работать на мировой арене и в наиболее значительные для страны годы, плодотворно занимаясь внешней политикой, добилась признания Латвии как субъекта международного права и игрока большой политики. Она способна представлять страну на уровне безупречного протокола, ей присущи аналитическое и быстрое мышление, способность молниеносно схватывать тему, оценить партнера и достойно реагировать. Такие качества можно обрести лишь академической тренировкой. Если искать возможного кандидата в этих кругах, то эта, наверное, была бы самая обнадеживающая среда», — сказал Оярс Спаритис.

«Третий президент (Валдис Затлерс — прим. ИА REGNUM) — очень уважаемый медик. Однако понадобились два года, чтобы познать размах ответственности, чтобы распознать непривычную сферу и почувствовать, что означает груз решений и ответственность, налагаемая высшим постом страны. Советники могут написать речи, статьи, поздравления, многое подсказать, но неизбежны ситуации, где в блиц-интервью или в разговорах с сильными мира сего с глазу на глаз должной реакцией и знаниями обязан обладать сам человек. Глядя на третьего президента нашей восстановленной страны сейчас, когда он уже не президент, я бы сказал, что ныне он как раз и подготовлен для этой должности. Сейчас его личная свобода, широта взглядов, а также круг знаний соответствуют уровню государственного деятеля. Четвертый президент. Так и хочется спросить: о чем ворчит часть общества? Только лишь о том, что Андрис Берзиньш не посещал курсов художественного чтения? Какой еще смертный грех мы можем обнаружить в этом человеке? Разве он не знает экономику? Разве он не знает народное хозяйство, не ориентируется в банковских делах, в бизнесе? Участвуя в международных событиях, он получил такую тренировку, как никто другой, кроме министра иностранных дел. И разве его, кто долгие годы руководил общественными структурами, можно считать начинающим во внутренней политике? Я допускаю, что поступки наших партий за пару месяцев до выборов определяют два возможных сценария. Первый — все остается без изменений. И президент, который является наиболее надежной гарантией стабильности. Потому что свою работу он знает, и единственной претензией к нему может быть то, что он не посещал курсов риторики. Вторая схема — в последний момент партии выставляют какого-то, публике пока не известного резервиста, и, быстренько перегруппировавшись, договариваются. Плохо то, что должность президента страны у нас является ценностью для партийного политического и экономического бартера. Даже не символической и не властной картой. Потому что, если кто-либо в стране считался бы с президентом как с субъектом власти и если бы его действия существенно влияли на процессы, то невозможно было бы обращаться с ним так унизительно — оставлять решение до последней ночи, до последнего заседания. Но должность президента Латвии не создана для реального осуществления власти», — заключил президент Академии наук Латвии.

Напомним, очередные выборы президента Латвии Сейм государства проведет в первых числах июня. Действующий глава государства Андрис Берзиньш отказался баллотироваться на второй срок.