Калининградский издатель, совладелец регионального медиахолдинга «Западная пресса» Марина Васильева в интервью ИА REGNUM высказалась о силе и свободе слова в новых для России реалиях

ИА REGNUM: Марина Викторовна, вы согласны с тем, что в условиях нынешней информационной войны российские СМИ должны «беречь» читателя, как это делали во времена СССР старшие коллеги, считая, что любая негативная информация о советском строе была на руку идеологическому противнику на Западе?

Нам, журналистам, надо, прежде всего, понять, что сегодня идёт не информационная, а настоящая война. Когда же люди на войне, то полутонов становится меньше. Журналист обязан «фильтровать», быть в курсе, как освещается то или иное событие в России и на Западе. Но коль идёт война, то ты уж определись, на чьей ты стороне.

ИА REGNUM: Многие с вами, возможно, не согласятся, считая такой подход признаком непрофессионализма?

— Вообще-то, нам все эти годы вбивали в голову, что профессионал в журналистике обязательно должен быть оппозиционером. Но, мне кажется, что пришло время осознать, что профессионализм и патриотизм — не антонимы. Общаясь за границей с коллегами, ты понимаешь, что они-то — патриоты своих стран. Да, они критикуют, но в главном свои устои берегут. Мы же часто свою лодку раскачиваем так, что она переворачивается. И всё сначала. Гуляешь по городам Европы — у них старые улочки, дома, церквушки, брусчатка. А у нас опять «новый мир», опять с нуля? Как-то подустали мы от революций. Хочется спокойного и последовательного движения вперед. И если сегодня в России подавляющее большинство за Путина, если для большинства народа ситуация на Украине — однозначная, а мы работаем для своего читателя, зрителя, слушателя, то почему мы должны пойти против людей?

ИА REGNUM: Почему же, на ваш взгляд, украинцы не принимают позицию «российского большинства»?

Потому что к этому их долго готовили, а мы отступили и даже бросили их. У меня была интересная история, когда мы с семьей поехали в Крым. Это было лет двенадцать назад. Меня он тогда поразил страшной запущенностью. Мы ехали на машине и не встретили по дороге ни одного биотуалета. Пляжи были замусорены. По итогам этого путешествия я написала материал и назвала его «В Украину». И над этим «в» немножко пристебнулась. Так вот, мне полгода звонил какой-то человек, который методично промывал мой мозг на тему, что надо писать «в Украину» и не сомневаться.

ИА REGNUM: Человек из России?

Не похоже. И по-русски говорил с лёгким акцентом. Откуда он прочитал эту статью, не представляю. Тогда даже интернета не было. Но как я понимаю сейчас, уже тогда была построена система мониторинга. И он мне горячо доказывал, что не надо стебаться над «в Украину». Он от меня не отстал, пока я ему не сказала, что всегда буду писать «в», а не «на». Но тогда это всё казалось смешным. А сегодня я понимаю, что система отчуждения украинцев от россиян была построена десятилетия назад. Система отслеживания умов. Мы тот вызов проиграли, профукали, и вот что получили.

ИА REGNUM: Возвращаясь к «фильтрованию» слова, есть ли опасность к возврату к цензуре, как это было в советское время?

Послушайте, я хоть немного, но поработала в комсомольских и партийных изданиях, когда в середине 80-х училась в Уральском госуниверситете. Да, это было время, когда невозможно было писать то, что ты думаешь, но писать о простых людях всегда было можно. И никто не запрещал писать о том, как чувствует себя простой человек, как сказывается на нём то, что принимается на глобальном уровне. Этой советской школы — дойти до земли, разобраться на «молекулярном» уровне — я придерживаюсь до сих пор. Да, совсем недавно наш холдинг сознательно пошёл на ограничение информации.

ИА REGNUM: Заинтриговали.

Помните, в прошлом году лопнул «Инвестбанк»? После информационной накачки пошла реакция по другим банкам. И я сидела в кабинете и слышала цокот женских каблуков. Это бегали наши бухгалтеры, посылая курьеров с платёжками обнулять банковские счета. Я и поняла, что надо просто прекратить выдавать информацию читателю, где люди снимают деньги. Потому что если мы станем писать, что, условно говоря, тридцать человек собралось у банка такого-то, а полста у ещё одного, то мы парализуем всё в Калининграде. Начнётся паника, и будет полный финансовый коллапс. Мы связались с коллегами с телевидения, интернета и попросили присоединиться к информационному мораторию. Они нас поддержали. Хотя СМИ редко могут договориться друг с другом — высокая конкуренция, творческие амбиции. Но как-то все поняли степень ответственности. И ситуация выровнялась. Но нас некоторые читатели тогда осудили. Говорили, что журналист должен выдавать информацию, какой бы негативной она ни была. А я уверена, что тогда удалось сохранить банковскую систему региона и деньги многих людей.

ИА REGNUM: Вам, может, легко сейчас говорить о цензуре, поскольку вы в молодости, очевидно, вкусили журналистской вседозволенности. Вы где работали в перестройку?

После университета я пришла в газету «Вечерний Свердловск», о которой можно было только мечтать.

ИА REGNUM: Почему?

Потому что если ты туда попадал, то мог сидеть там до пенсии абсолютно счастливо. Там помогали с жильём, не было командировок в тмутаракань. Расти там можно было по принципу — столкни ближнего своего. В общем, перспектива на всю жизнь, и вдруг я подаю заявление на увольнение и ухожу в новую, никому не известную газету. Никто меня тогда не понял.

ИА REGNUM: Как называлась газета?

КЛИП. Расшифровывалась как «Культура, литература, искусство, политика».

ИА REGNUM: И вы там отрывались?

Да, там была эйфория, когда мы изобличали всё и вся. В стране тогда пошли те самые перестроечные процессы. В Свердловске, например, зарождалась ставшая затем знаменитой на всю страну рок-культура, и обо всём об этом можно было писать! Мы были молодые, вырвавшиеся из рамок, и нас пьянила возможность говорить обо всём.

ИА REGNUM: Были ли табуированные темы, в том числе от тех, кто финансировал газету?

В том-то всё и дело, что наша газета была независима в финансовом плане. Её учредило сначала предприятие фонда культуры, но потом она стала сама по себе. Учредителем выступил коллектив редакции. КЛИП никто не спонсировал. Мы жили на деньги от продаж. Помню, как на железнодорожном вокзале Свердловска стояла очередь за газетой по 5 тогдашних копеек. Это было невероятно. Мы печатались тиражом 100 тысяч экземпляров, и люди сразу всё раскупали. Тогда был фантастический спрос на всё новое, на всё живое. Это были газеты, где даже рекламы, по сути, не было. Что касается табу, то мы руководствовались своими внутренними нравственными ориентирами.

ИА REGNUM: Но этот период давно закончился…

Наверное, он завершается сейчас. И ему на смену приходит третий период, который я бы назвала — «запрос на патриотизм».

ИА REGNUM: Но ведь и в первом, советском периоде тоже проглядывался этот запрос…

Проглядывался, но он был спущен сверху. Сегодня же я вижу неподдельный запрос на патриотизм, идущий, прежде всего, снизу. Ну и сверху, конечно. В итоге получается двойной эффект, и СМИ не могут и не должны жить, абстрагируясь от этого запроса. Думаю, что люди устали от разрушений устоев, от изобличений в прессе.

ИА REGNUM: Оппоненты скажут, что это всё — предвестники застоя…

Ну, во-первых, я не заметила, что в издаваемых нами СМИ стало меньше критики. Практика — критерий истины. Во-вторых, СМИ, ориентированные только на негатив, «вскрывание» язв общества и власти, никуда не делись. Они — вокруг нас как в целом в России, так и в Калининградской области в частности. И потом — ключевая задача СМИ не изменилась. Это защита простого человека от неправоты чиновников, правоохранителей, вообще, людей, обличённых властью. У нас в холдинге работают 14 редакторов. Я для них — только издатель, то есть человек, который прислушивается, доверяет мироощущению этих людей, их правде, справедливости и старается не вмешиваться.

ИА REGNUM: Что касается власти — считаете ли вы оправданным финансирование властными структурами СМИ для создания позитива? Сегодня, например, стало известно, что господдержка СМИ в 2015 году составит 36 млрд рублей.

Моё мнение — власть должна проводить через СМИ свою информационную и идеологическую политику.

ИА REGNUM: Но могут ли такие СМИ параллельно критиковать своего заказчика?

Могут и должны. Речь же не идёт о позитиве власти и покупке лояльности. Власть хочет рассказать о своих делах. Это её право. Совсем другое дело, когда на государственные деньги начинают издаваться СМИ в регионах. Как показывает опыт, медиа, у которых очень высокая бюджетная составляющая, на самом деле едят много денег, но их эффективность невысока. В Калининградской области одно время мы наблюдали появление таких газет, где редакторы, получающие зарплату из бюджета, абсолютно не думали о задаче — завоевать читателя. Деньги ведь и так идут. Зачем стараться. Важно понять, что правительство, пусть и с семью пядями во лбу, само не сажает картошку или не обрабатывает янтарь. Но тем не менее ещё не так давно считалось, что оно может издавать газету. А ведь СМИ — это посложнее посадки картошки. В Калининградской области, на мой взгляд, ситуация правильная, потому что региональная власть взаимодействует с уже зарекомендовавшими себя на рынке СМИ. У которых сложился читатель, есть свой рекламодатель.

ИА REGNUM: Но если рядовой житель региона посмотрит на цифры этого «грамотного вложения», то он наверняка возмутится. Например, в прошлом году на калининградские СМИ было выделено 50 млн рублей.

Всё поддаётся сравнению. Например, в Тюменской области, а Тюмень по числу жителей сравнима с Калининградом, на эти цели выделяется в десять раз больше. И потом в ряде областей, насколько мне известно, практически не осталось СМИ, неаффилированных с правительством. Чего нет в Калининграде.

Что касается финансовой части, то лично я выступаю за следующий порядок. Почему бы региональным, городским властям не выделять деньги СМИ в зависимости от их доходов. Например, не более 10% от годового оборота. То есть финансировались бы те медиа, которые имеют свою финансовую основу за счёт денег от продажи контента и рекламы. Если бы такой порядок был, то, во-первых, общество заставило бы все СМИ легализовать свои доходы, а во-вторых, был бы поставлен барьер тому, когда государство выступает источником недобросовестной конкуренции. Более цивилизованно также, по моему мнению, выделять деньги не на информационное освещение, а в виде грантов на разработку той или иной общественно значимой тематики. Очень нуждаются в поддержке детские и молодёжные издания или приложения. Финансируемые материалы должны быть помечены значком PR. Если бы такие правила были приняты для всех участников рынка, это был бы шаг вперёд.

Убеждена, что если мы сделаем финансовую сторону медиа более прозрачной, это поможет читателю разобраться в том, откуда дует ветер. Ведь, зная, на чьи деньги издание живёт, читатель сам выработает степень доверия к этому медиапродукту. У нас же часто принимают за чистую монету то, что финансируется абы кем, в том числе из-за рубежа.

Справка ИА REGNUM. Марина Васильева, родилась в 1964 году на Южном Урале. После школы поступила в Уральский государственный университет на факультет журналистики, который окончила с отличием. Работала в газетах «Тюменский комсомолец», «Вечерний Свердловск». Издавала первую независимую газету в Свердловске — КЛИП. С 1993 года живёт в Калининграде. Работает в медиаотрасли с активами: газеты «Страна Калининград», «Комсомольская правда-Калининград», «Вечерний трамвай», новостной портал «Клопс».