Камран Гасанов

Рижский саммит — лакмусовая бумага российско-европейских отношений

За период с 2004 по 2007 год в Европейский союз вступили 10 государств Восточной Европы. Вдохновленный своим геополитическим триумфом, ЕС наметил новые цели. Во-первых, интегрировать оставшиеся страны Южной Европы на правах полноправных членов. Во-вторых, начать переговоры о сближении с бывшими республиками СССР. Большинству балканских стран, за исключением Косово и Боснии, уже предоставлен статус кандидатов, а Хорватия в 2013 г. стала 28-й страной союза. В 2009 г. постсоветскому региону предложили т.н. «Восточное партнерство». Оно предусматривает четыре отрасли сотрудничества: демократия, зона свободной торговли (ЗСТ), энергобезопасность и безвизовый режим. 21-22 мая в Риге пройдет очередной саммит ВП. Что удалось достигнуть за последние годы в рамках этого проекта?

27 июня 2014 г. с Украиной, Молдавией и Грузией был подписан договор об ассоциации. Насколько выгодно ослабление торговых барьеров для неконкурентоспособных товаров трех республик, покажет время. Грузинский политолог Петре Мамрадзе так прокомментировал ЗСТ для своей страны: «Те местные эксперты, которые все детально изучили и ратовали за это прежде, недавно опубликовали количество потерь — десятки миллионов долларов с августа прошлого года. Сейчас они же предлагают попросить ЕС в одностороннем порядке остановить действие некоторых правил именно из-за финансовых потерь на очень сложном фоне — ведь сейчас лари постоянно девальвируется по отношению к доллару». Что более очевидно, так это политическая нестабильность на Украине, явившаяся прямым следствием договора об ассоциации с ЕС. Однобокая прозападная ориентация новых властителей в Киеве, поддержанных Брюсселем, не учла интересы русскоязычного населения и России. Смысл подписанного Петром Порошенко договора с ЕС можно передать словами Наполеона после битвы при Эйлау: «Это победа, граничащая с поражением». ЕС не только получил «новую Ливию» у себя под боком, но и лишился преимуществ финансово-экономического партнерства с Россией. По подсчетам немецкой Handelszeitung, совокупные потери Евросоюза от санкций составили 20 млрд евро.

Поражением «Восточного партнерства» можно считать вступление Армении в Таможенный союз 2 января 2015 г. В своих отчетах Еврокомиссия высоко оценивала прогресс Еревана в области демократических реформ и выборов. В Брюсселе поставили «не на ту лошадь». Недооценка российского геоэкономического присутствия на Южном Кавказе подогревала иллюзию о европейском выборе Армении. Со вступлением Белоруссии и Армении в Евразийский экономический союз (ЕАЭС) де-факто два из шести участников ВП выбыли из игры. В плане демократических преобразований добиться нужных для Брюсселя результатов удалось частично. В мартовском отчете Еврокомиссии («Implementation of the European Neighbourhood Policy Eastern Partnership Implementation Report») критике подвергся Азербайджан. В документе сказано о «регрессе в демократической трансформации и в области прав человека и основных свобод». Определенные проблемы отмечаются и в Армении. Зато три страны, подписавшие договор об ассоциации, Грузия, Молдавия и Украина, оцениваются положительно. Неполитизированность такой оценки вызывает сомнение, учитывая уничтожение мирного населения в Донецке и блокаду Тирасполя. В сфере безвизового режима также не намечаются кардинальные перемены. Представитель Еврокомиссии Наташа Берто отметила, что ЕС не станет отменять визы для граждан Грузии и Украины на саммите в Риге.

«Пирровой победой» можно назвать развитие энергетического диалога. Украинский конфликт лишил Киев роли главного «передатчика» русского газа в Европу. Когда в 2018 г. «Газпром» приостановит транзит, ЕС придется не только думать о том, откуда импортировать газ, но и об обеспечении самой Украины топливом. Украинское правительство вынуждено поставлять газ из Европы. В 2014 г. из стран ЕС ввозилось около 5 млрд куб. м или 26% всего газового импорта. Тупиковым положением Украины не преминули воспользоваться частные нефтяные корпорации. Вслед за норвежской Statoil о своих «скромных интересах» заявляет Royal Dutch Shell. Англо-голландская ТНК подписала в прошлом году договор с Naftogaz о поставках от 120 до 130 млн кубометров газа.

Неудача на украинском фронте заставила Евросоюз форсировать строительство Трансанатолийского газопровода к 2018 г. Однако реальное содержание проект приобретет с подключением Ирана или Туркменистана. В отличие от Ашхабада, участию Тегерана не препятствует делимитация Каспия. У Ирана есть прямая граница и с Турцией, и Азербайджаном (обе страны участницы проекта). Снятие санкций облегчит путь газу из Южного Парса на европейский рынок. У России будет от двух до пяти лет, чтобы подготовиться к экспансии иранского газа и нефти на Запад. Вот как оценивает ситуацию эксперт американского Совета по международным отношениям Михаель Леви: «Иран располагает свыше 20 млн баррелей сырой нефти в хранилищах. Рамочное соглашение может со временем значительно увеличить экспорт иранской нефти. Но знаете, сколько баррелей поступит на следующей неделе? Ноль». New York Times не строит иллюзий о скором включении в игру исламской республики. «Верификация [договора — К.Г.] нуждается во времени, поскольку модификация ядерного оборудования, демонтаж центрифуг и проведение инспекций потребуют месяцы». Представители США и ЕС отмечали, что отмена санкций возможна при условии соблюдения Ираном взятых обязательств.

Киев хочет использовать Рижский саммит для «признания войны на Востоке следствием агрессии России». Украинский постпред при ЕС Константин Елисеев опасается, что «из-за позиции отдельных стран ЕС… саммит может стать провалом». Страхи не совсем безосновательны. В конце апреля представитель Минэкономразвития Италии Федерико Айхберг отметил: «Начиная с февраля Италия ясно и четко заявляет: совет министров не будет голосовать за продление санкций». Греция тоже не видит выгод Восточного партнерства. По сообщению Bloomberg News, премьер Алексис Ципрас намерен поднять тему финансовой помощи Греции на рижской встрече. Логика Афин понятна. 31 марта 2015 г. Европейский Совет предоставил €1,8 млрд Украине. Между 2010-2014 гг. была оказана финансовая помощь в размере €1,6 млрд. Почему Евросоюз так щедро раздаривает деньги не членам объединения, а когда речь заходит о греческих долгах, то министр финансов ФРГ Вольфганг Шойбле всячески блокирует компромисс?

Каковы ожидания стран-участниц перед саммитом 21-22 мая? Украина, Молдавия и Грузия призывают обозначить четкие «европейские перспективы» для стран «Восточного партнерства», в частности отмену виз. Молдавия, «лидер по количеству внедренных в национальное законодательство директив Европейского союза», уже имеет безвизовый режим с ЕС. В Кишиневе надеются на вступление в Евросоюз. Всемирный банк ставит под сомнение такую перспективу, указывая на высокий уровень коррупции, сопоставимый с «захватом ею государства». Для Белоруссии, не имеющей договора о партнерстве и ассоциации с ЕС, более важны политические аспекты. Александр Лукашенко призывает «избегать развития партнерства, направленного не на сотрудничество, а против кого-то [т.е. России и КНР — пояснил президент]». Для другого члена ЕАЭС, Армении, тоже важен баланс между двумя интеграционными объединениями. Развивая с Россией торгово-экономическое партнерство, Ереван попытается извлечь пользу от ЕС в политическом отношении. Директор армянского филиала Института стран СНГ Александр Маркаров считает, что «сотрудничество с ЕС отныне посвящено сотрудничеству в таких областях, как обеспечение прав человека, демократизация, улучшение системы государственной службы, взаимодействие по линии гражданского общества». Больших иллюзий не строят и в соседнем Азербайджане. Член комитета по международным делам Милли Меджлиса Расим Мусабеков отметил: «От заключения какого-либо соглашения в рамках Восточного партнерства [договора об ассоциации — К.Г.] Азербайджан на данном этапе не видит для себя никаких выгод». В Баку понимают, что экспортировать газ и нефть можно в рамках обычных международных договоров без выполнения «домашних заданий», предусмотренных Европейской Комиссией.

Рижский саммит — лакмусовая бумага российско-европейских отношений. «Мы видим, куда движется это партнерство и какие оттенки оно приобретает. […] Принципиально то, что смысл партнерства имеет ярко выраженную антироссийскую направленность», — заявляет представитель МИД Александр Лукашевич. Латвия, владеющая президентством в Совете ЕС, намерена придать встрече антироссийский окрас. «Это действительно будет саммит военного времени. […] Очень важно добиться единой и решительной позиции ЕС, чтобы поддержать Украину, Молдавию и Грузию», говорит министр иностранных дел Латвии Эдгарс Ринкевичс. Еврокоммисар по вопросам политики соседства и расширения Йоханнес Хан предлагает дифференцированный подход к странам СНГ: «Мы должны сделать больше и признать, что наши партнеры очень отличны друг от друга. Мы должны подумать над тем, как лучше продолжать отношения, возможно, в новых форматах, которые надлежит создать».

Украинский опыт показывает издержки «Восточного партнерства». Построение отношений с постсоветским регионом без учета российских интересов — опасная геополитическая затея. В начале 2000-х НАТО и ЕС воспользовались слабостью Москвы и приблизились к ее границам. «Восточное партнерство» в самой отдаленной перспективе подогревает надежды республик на полноправное членство в Евросоюзе. Премьер-министр Грузии Ираклий Гарибашвили открыто говорит об этом: «У Грузии есть непоколебимое желание стать полноправным членом европейской семьи». Сейчас времена изменились. Россия готова защищать свои интересы и русскоязычное население за рубежом. На каждое необдуманное решение Брюссель может получить очередной украинский кризис. Нужна ли ЕС такая политика соседства?