Пять прошедших лет ближневосточной политики США отмечены рядом серьёзных внешнеполитических неудач. Ни с одной из крупных стран региона администрация Барака Обамы не сумела выйти на новый уровень отношений. Напротив, "пятилетку" президента-демократа на Ближнем Востоке можно с уверенностью оценить как провальную. В особенности, если взять за основу стартовые амбиции главы Белого дома, который в 2009 году возвестил миру об открытии новой страницы отношений с мусульманским миром. 4 июня 2009 года, в ходе своего ближневосточного турне, охватившего Саудовскую Аравию и Египет (Турцию вновь избранный президент посетил в апреле 2009-го), Обама держал речь в Каирском университете. Мировые СМИ сразу окрестили её историческим обращением президента США к миру Ислама.

Америка и ислам не являются взаимоисключающими понятиями, и поэтому им нет нужды соперничать, к этому сводилась основная мысль Обамы, озвученная в столице Египта. Декларации главы государства, пришедшего на волне обещаний вывода войск из Ирака и укрепления демократии в Афганистане, вполне укладывались в логику развития событий на Ближнем Востоке в 2009 году. Обама дал понять, что сверхдержава более не намерена возлагать на себя груз военных кампаний на пространстве Большого Ближнего Востока. Отныне настало время концепций "умной обороны" (smart defense), одним из "испытательных полигонов" для которых было суждено стать обширному нефтеносному региону на стыке Европы и Азии. Но это была американская логика сохранения отношений с крупнейшими региональными силами в устойчивом состоянии после двух сроков пребывания в Белом доме президента-неоконсерватора. Вовсе не означающая, что её разделят ближневосточные партнёры США.

К чему пришла данная логика в наши дни, спустя пять лет после каирской речи Обамы, можно проследить в разрезе двусторонних отношений США с Египтом, Турцией и Саудовской Аравией. То есть, с приоритетными "пунктами" первых ближневосточных турне Обамы в 2009 году.

С Египтом у американцев наибольшая деградация в отношениях. Она нашла свои проявления уже не только в глубоком пласте двусторонних связей, которые в период президентства Хосни Мубарака, принимавшего Обаму в июне 2009 года, объективно характеризовались как стратегическое партнёрство. Взаимная неприязнь, причём, со стороны нынешней египетской власти проглядываемая особенно рельефно, стала непременным атрибутом нынешних отношений некогда тесных военно-политических партнёров. После "июльской контрреволюции" в Каире в 2013 году, прихода к власти в крупнейшей арабской стране военных, избрания на пост главы государства экс-министра обороны Абдель Фаттаха ас-Сиси, партнёрство США с Египтом находится в глубоком упадке. Что самое интересное, с более сильных позиций в отношениях с США выступают египтяне. Они не простили Обаме разворота на 180 градусов годичной давности, когда военные страны меньше всего нуждались в откровенно недружественных жестах американской администрации. Последняя подвергла единственную силу 80-миллионной страны, способную удержать Египет от прыжка в неизвестность, беспощадной дипломатической критике, а также свернула программы военной и экономической помощи.

Отношение новых египетских властей к бывшему американскому партнёру наглядно проявилось совсем недавно. Заметавшемуся в порыве умиротворить палестинцев и израильтян вокруг Газы, госсекретарю США Джону Керри в Каире устроили публичное дипломатическое унижение. Шефа американской дипломатии и сопровождавших его лиц, перед аудиенцией у президента ас-Сиси, тщательно досмотрели на предмет проноса запрещённых предметов в кабинет главы арабского государства. Ничего подобного ранее и предположить было немыслимо. Но ближневосточная "пятилетка" Обамы на египетском направлении дала в конечном итоге именно такой результат - от исторического обращения к мусульманскому миру из стен Каирского университета к досмотру главного дипломата сверхдержавы в том же Каире.

Демарш египтян американцы постарались как можно быстрее забыть. Кризисная ситуация по всему периметру и в центре ближневосточного региона не способствует выражению ими своего негодования в связи с неподобающим обхождением с Керри в Каире. Отнюдь, представители администрации Обамы стали демонстративно заискивать перед египетскими военными, всем своим видом демонстрируя готовность вернуться к прошлым тесным связям, прежде всего, в сфере оборонного сотрудничества. Ведь за считанные часы до нерадушного приёма Керри в египетской столице 22 июля, глава Пентагона Чак Хейгел в телефонной беседе со своим египетским коллегой, министром обороны Седки Собхи, подтвердил готовность США к тесному сотрудничеству с Египтом. В том числе и в форме консультаций по военной линии на регулярной основе. Как сообщила пресс-служба ВС США, Хейгел также выразил благодарность египетской стороне за её усилия по достижению долгосрочного прекращения огня между палестинцами и израильтянами.

Партнёр по НАТО, страна-хозяйка одного из ключевых военных объектов США в регионе (авиабаза Инджирлик), Турция также высказывает американцам свои упрёки. У турецкого правительства свои причины обижаться на предвестников новой страницы отношений с мусульманским миром. На днях это также, как и в случае с египтянами, вылилось в публичные антиамериканские демарши. Премьер-министр Реджеп Эрдоган в разгар кампании по выборам президента Турции, в которых он явный фаворит, признался в натянутых отношениях с президентом США. Лидеры двух стран уже долгое время как самоустранились от личного общения. Эрдоган поручил своему министру иностранных дел Ахмету Давутоглу вести все дела с американцами. Причина - невнятная и, по личному убеждению Эрдогана, далёкая от справедливости позиция Обамы в сирийском конфликте. У турецкой армии уже два года как на руках выданный местным парламентом мандат на проведение военных операций вглубь территории Сирии, а Анкаре из Вашингтона дают понять, что ни о каком вторжении не может быть и речи.

Дополнительным фактором для растущей напряжённости в американо-турецких отношениях выступают разногласия двух стран вокруг событий в палестинской Газе, а также неспособность Вашингтона примирить между собой Анкару и Тель-Авив. В 2009 году мало кто мог предположить необратимый развал турецко-израильского партнёрства. Ныне, несмотря на старания США примирить стороны, это одна из ближневосточных констант, периодически принимающая свои острые формы.

Если даже на пике избирательной кампании, которая имеет лично для Эрдогана крайне важное политическое значение, глава правительства не особо задумывается над вопросом создания себе благоприятного внешнего фона перед 10 августа (дата первого тура президентских выборов в Турции), то что будет с американо-турецкими отношениями после избрания нового главы Турецкой республики? По всей видимости - сложнейшие два с половиной года уживания Анкары и Вашингтона друг с другом до прихода в январе 2017 года в Белый дом нового хозяина.

Отношения США с Саудовской Аравией за истекшие пять лет зафиксировали наименьший регресс, если их сравнивать с американо-египетским и американо-турецким "эквивалентами". Во многом это удалось за счёт многомиллиардных военных контрактов, в избытке заключённых компаниями ВПК США с саудовцами в период 2009 - 2014 годов. Впрочем, тесные военно-технические связи и остающиеся в силе гарантии безопасности правящей в Королевстве семье аль-Сауд со стороны американцев не служат панацеей от всех бед. Свой голос недовольства ближневосточной политикой партнёра возвысили и саудовцы. Они всё больше придерживаются мнения о чуть ли не пораженческой позиции администрации Обамы в вопросе сдерживания ядерных амбиций Ирана. Известный демарш саудовской дипломатии осенью прошлого года, когда ответом Эр-Рияда на подготовку предварительных Женевских соглашений стран "шестёрки" с Тегераном стал отказ от статуса непостоянного члена в Совете Безопасности ООН (саудовское место было отдано Иордании), прозвучал первым публичным звонком для американцев. Можно вспомнить и слабые итоги последнего визита Обамы в Саудовскую Аравию (конец марта 2014 года). Накануне визита, к примеру, представитель Совета национальной безопасности США Бернадетт Михан, заявляла, что встреча с саудовскими лидерами поможет укрепить один из самых тесных контактов в регионе и построить прочные связи между США и Саудовской Аравией в военной и экономической сфере, а также в области безопасности. В итоге, разрекламированное официальным Вашингтоном посещение президентом аравийской монархии не оправдало надежды. Саудовцы приняли Обаму, разумеется, не как египтяне Керри. Но былая доверительность в контактах на высшем уровне дала заметный сбой.

Более решительно отстаивать своё "Я" на Ближнем Востоке, как это стали по нарастающей делать египтяне и турки, саудовцы пока не спешат. Между тем, всеми окольными путями они дают понять, что их отношения с США не гарантированы от пересмотра в случае дальнейшего следования администрации Обамы дорогой сближения с Ираном и пропускания удара за ударом от действующего в регионе "экстремистского интернационала". Ситуация, когда "Исламское государство Ирака и Леванта" контролирует уже около 35% сирийской территории и практически весь северо-запад Ирака, несёт в себе заряд непосредственной угрозы для консервативного политического режима в Саудовской Аравии. Достаточно пролистать официозную прессу Королевства (а другой здесь по факту и нет), чтобы понять зреющее в недрах семьи аль-Сауд недовольство ближневосточной политикой американцев. К примеру, со страниц печатного информационного рупора саудовцев "Arab News" идёт нелестный поток комментариев лично в адрес Обамы. Отмечается, что с момента вступления в должность в январе 2009 года он придерживается неэффективного курса на Ближнем Востоке. А спад влияния Америки в регионе при Обаме не может быть более явным, чем он есть в наши дни (1).

Пять лет при нынешней повышенной динамичности региональных процессов - это огромный срок. Применительно к Ближнему Востоку он вдвойне внушительнее. Тут в несколько месяцев умещается такая событийность, для развёртывания которой в других регионах мира требуется куда большее время. У американцев по определению нет предстоящих ещё пяти лет, чтобы исправить прошлые ошибки и выйти на некую устойчивость в отношениях с крупными ближневосточными странами. Опыт свидетельствует, что только совместными усилиями, на многосторонних платформах взаимодействия с другими влиятельными акторами, у США есть шансы добиться существенных успехов в регионе. Кто сейчас в Белом доме, Конгрессе, Госдепе США задумывается над тем, что у них что-то получилось, например, в Сирии только после тесного взаимодействия с Россией вокруг проекта химического разоружения сирийских властей? Или что самым оперативным образом на развал Ирака, на продление политической жизни бывшим американским ставленникам в Багдаде военной помощью откликнулись Москва и Тегеран? На эти и другие вопросы отвечать американцам отбили желание, по всей видимости, именно худшие пять лет их ближневосточной политики.

(1) Hassan Barari, Ill-advised US policies in Mideast // Arab News, June 2, 2014.

Михаил Агаджанян - ближневосточный обозреватель ИА REGNUM