Москва, 18 марта, 2015, 14:45 — ИА Регнум. В связи с драматической историей, о которой ранее сообщало ИА REGNUM, министр правительства Москвы, руководитель Департамента социальной защиты населения города Москвы Владимир Аршакович Петросян дал интервью ИА REGNUM, в котором рассказал о ситуации, сложившейся сегодня во взаимодействии с органами опеки Москвы

Напомним, инцидент произошел 12 марта 2015 года — 15-летняя московская школьница выбросилась из окна девятого этажа, когда за ней пришли представители органов опеки в сопровождении полиции. Девочка чудом осталась жива, но получила серьезные травмы. Предположительно, после оказанного сотрудниками органов опеки давления мать приняла решение отдать дочь. Предварительной психологической оценки ребенка проведено не было. На суицид она решилась потому, что не хотела расставаться с матерью и жить в приюте, об этом она ранее писала своим друзьям.

Проблемы семьи начались в 2010 году, когда умер отец. Девочка попала на учет в Комиссию по делам несовершеннолетних, а мать с 2010 по 2013 год неоднократно привлекалась к административной ответственности за недобросовестное исполнение родительских обязанностей. В 2013 году решением суда мать была ограничена в родительских правах, после чего органы опеки неоднократно предпринимали попытки изъять ребенка. С матерью на протяжении полутора лет ни одна социальная служба не занималась. По факту случившегося ведется следствие, а также внутренняя служебная проверка.

ИА REGNUM: Владимир Аршакович, прокомментируйте, пожалуйста, ситуацию. Как такое могло произойти и чьи действия повлекли за собой трагедию?

В. А.: Начну с главного: уже более года назад был издан приказ департамента соцзащиты, который запрещал любое изъятие ребенка из семьи без разрешения департамента, за исключением тех случаев, когда есть непосредственная угроза жизни и здоровью ребенка. Документ был издан в связи с поступившими данными о множестве фактов незаконного изъятия детей из семей на уровне районов и округов города Москвы и замечаниями общественных организаций, занимающихся данной проблемой. Только департамент может дать разрешение на изъятие ребенка из семьи, после того как детально разберется в проблеме.

ИА REGNUM: А в данном случае присутствовала угроза жизни и здоровью ребенка?

В. А.: В данном случае угрозы жизни и здоровью ребенка не было, тем не менее органы опеки не предоставили в департамент данные для рассмотрения, а действовали самостоятельно. Теперь они утверждают, что выполняли решение суда, действовали на законных основаниях. Может быть, но это юридическая сторона вопроса, никто не подумал о моральной составляющей этой проблемы.

Социальные службы ссылаются на то, что не располагали информацией, хотя ребенок с 2010 года находится на учете в комиссии по делам несовершеннолетних. Что же получается: комиссия по делам несовершеннолетних сама по себе работает, социальные службы — сами по себе, а опека — сама по себе?

Возмутил тот факт, что за полтора года — я это лично проверил — ни одна социальная организация не предпринимала попыток решить проблему этой семьи, никто не работал с матерью, помощь с лечением не оказали. Надо было разобраться, понять, помочь. Ведь мама сама не хотела отдавать дочь, есть материнская привязанность, а девочка хотела остаться с матерью, но решили «отрезать ножницами». Предварительно не поговорили с ребенком, не оценили состояние ее психики, а решили сразу 15-летнюю девочку изъять из семьи и передать в детский дом. Так нельзя с детьми работать.

Чем это закончилось: психика ребенка просто не выдержала. Может быть, ей стало страшно, когда армия людей зашла в дом в сопровождении полиции. Слава богу, и это чудо, что девочка осталась жива, но какие будут физические и психологические последствия?

Главная роль в трагическом инциденте принадлежит опеке, она организовала исполнение решения суда спустя полтора года, придя к этой девочке, пригласив полицию и приставов.

Я думаю, что будут приняты самые жесткие меры к работникам опеки Нижегородского района, к их руководству и к руководству окружного управления социальной защиты и центра социальной помощи семье и детям, чтобы впредь подобных случаев не происходило.

ИА REGNUM: Это больше похоже на методы работников системы исправления наказаний.

В. А.: Да! Мы говорим, что уходим от ювенальной темы, а у нас, наоборот, появляются такие элементы. Я сейчас не собираюсь обсуждать ювенальную систему, может, она и неплохая, но она должна работать на интересы ребенка и семьи, но не против них.

ИА REGNUM: Раз вы затронули ювенальный вопрос. У нас появляется все больше специалистов, которые работают в социальных службах, и в первую очередь в органах опеки, прошедших обучение на Западе и активно внедряющих западные технологии в России. Насколько это оправдано и необходимо? Как вы оцениваете, в том числе и с морально-этической точки зрения, такое внедрение?

В. А.: Мы живем не в замкнутом пространстве, но я категорически против внедрения под копирку иностранных технологий в России. Думаю, что лучше развивать свои традиционные методики работы, нежели брать то, что делают наши зарубежные коллеги. Изучать — да, мы должны знать, чем они занимаются, а активное внедрение, я считаю, что это просто преступно. Россия имеет свой опыт воспитания детей, у нас свои традиции, особое отношение между детьми и родителями. Наше общество воспитано на других моральных принципах: понятие семьи, матери, привязанности. Нужно брать наш опыт и переносить на сегодняшние реалии жизни. Если что-то приживается на Западе, то не факт, что это хорошо и приживется в нашей стране. Менталитет совершенно другой. Мы должны иметь свою методику работы, исходя из исторического опыта нашей страны и нашего народа.

ИА REGNUM: В последние годы контроль со стороны органов опеки ужесточался, теперь они приходят с полицией.

В. А.: Я сам работал учителем, занимался организацией внеклассной, внешкольной воспитательной работы. Никогда не было запугивания, нельзя запугивать семью, детей. Угрожать тем, что полиция придет и заберет ребенка, — это просто недопустимо.

ИА REGNUM: Не может ли расширение полномочий органов опеки привести к распространению «фостерных», приемных, семей?

В. А.: Ни одна «фостерная» семья не заменит кровную семью, ребенок всегда будет тянуться к родной матери, какая бы она ни была. Всем службам надо коллективно работать над сохранением кровной, родной семьи, необходимо привлекать всех специалистов, задействовать все возможные механизмы помощи, чтобы дать ребенку возможность быть со своими родными.

ИА REGNUM: В последнее время наметилась тенденция применять выявительный принцип работы с проблемными семьями взамен заявительного. Насколько велика опасность выявительного принципа, ведь он допускает определенную диспозицию и свободную трактовку?

В. А.: Выявительный принцип работы второстепенен, его нельзя воспринимать буквально, но без выявления тоже обойтись нельзя. Подходить к вопросу выявления проблемных семей необходимо адекватно и только после того, как уже поступили тревожные данные от других учреждений и организаций (школы, детские поликлиники), ни в коем случае сами органы опеки не должны приходить в дома с проверками, заглядывая в холодильник или шкаф. Это исключено. Всё это противоречит основному принципу работы, который утвержден в городе.

ИА REGNUM: Что важнее: оказать помощь консультациями и разговорами с психологом или помочь семье материально, предоставив социальные льготы, пособия, трудоустройство?

В. А.: Органы опеки должны заниматься спасением семьи, разбираться в первую очередь в причинах возникших проблем, особенно сейчас, в условиях кризиса. Сейчас очень опасный период, когда закрываются предприятия, люди лишаются работы. Отец или мать могут потерять работу, вследствие чего могут появиться негативные факторы, могут измениться отношения в семье. Тут и должны сработать социальные службы, оперативно среагировать, выяснить причину, помочь в решении проблем: трудоустроиться, оказать на какой-то период материальную помощь, чтобы поддержать семью.

С 2014 года мы начали проводить работу по оказанию материальной помощи, город выделяет средства на социальные выплаты, на оказание адресной поддержки семьям, оказавшимся в трудной ситуации.

Органы опеки переданы в ведение департамента социальной защиты всего два года назад, и за этот период статистика лишения родительских прав уменьшилась. Перестроить их систему сложно — это вопрос кадров. Но модель уже изменена, мэр Москвы Сергей Семёнович Собянин лично возглавляет рабочую группу, занимающуюся проблемой детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.

(Справка ИА REGNUM: Как следует из статистики, предоставленной Департаментом социальной защиты населения города Москвы, в результате проводимой в городе профилактической и реабилитационной работы с родителями в 2014 г. на 20% увеличилось в сравнении с 2013 г. количество детей, возвращенных на воспитание в кровные семьи).

ИА REGNUM: Что является главной целью работы социальных служб и органов опеки в первую очередь?

В. А: Их работа должна быть направлена на сохранение кровной, родной семьи, на помощь тем, кто оказался в кризисе.

В детстве формируется человеческая психика, если ребенок испытывает страх или подвергается насилию, то это обязательно отразится на становлении личности и будет иметь негативные последствия. Психику ребенка нужно беречь с детства, от рождения. Социальные службы должны работать с семьей глубоко тактично, интеллигентно, не задевая чувств родителей и детей.

Главная задача департамента и всех социальных служб — это сделать все возможное для того, чтобы ребенок рос в родной, кровной семье, все усилия должны быть направлены именно на это.