Свердловская область, 27 апреля, 2015, 16:01 — ИА Регнум. Василий Петрович Пономарёв, 1921 года рождения. Родился и вырос в Тюменской области под Ишимом, а с 1951-го проживает в Свердловской области, в городе Верхней Пышме. Простой крестьянин из российской глубинки. Именно такие люди и составляли большинство Красной армии. Армии, которая на своих недюжинных плечах пронесла все тяготы войны и одержала Великую Победу. Несмотря на свой преклонный возраст, Василий Петрович сохраняет бодрость духа и тела и очень оптимистичен. В свои 93 года он делает утреннюю зарядку, отжимается, приседает, а также ведёт активную общественную жизнь. В процессе рассказа о Великой Отечественной войне вспоминает забавные истории и искренне смеётся.

Война

Призвали меня в армию в 1940 году в октябре месяце. Сначала меня зачислили в кавалерию, а попал я в стройбат. Служил на Дальнем Востоке в Уссурийском крае. Когда началась война с немцами, нас перебросили на границу с Японией. Когда немцы к Москве подходили, они наготове были, всё ждали, что немцы Москву возьмут, тогда бы и они напали. А когда отогнали врага от столицы, японцы сразу прижались, и вот нас тогда отправили на запад.

На Центральный фронт я попал в июне 1942 года, правда, провоевал всего две недели и был ранен в руку. Было очень тяжело. Войска Красной Армии отступали. Немцы захватывали всё: города, посёлки, колхозы, заводы, которые не успели эвакуировать, и военные части. Захватывали немцы и наши самолёты. Бывали случаи, когда мы видели в небе наш самолёт с красными звёздами, думали, что наш, хлопали в ладошки, а он по нам стреляет. Это немцы специально на наших самолётах вылеты делали.

Сивашская ордена Кутузова бригада

После ранения я месяц провёл в госпитале, после чего попал сначала в запасной полк, а потом меня отправили учиться на сержанта. Учился я шесть месяцев. А потом попал по распределению в 19-й танковый корпус, 26-я мотострелковая Сивашская бригада ордена Кутузова. В миномётное подразделение. А в 1943 году под Шауляем я чуть не погиб. Мы по неопытности подошли слишком близко к немецким позициям и попали под прямой обстрел пехоты. А мы же не пехота, в ближнем бою воевать не обучены, пришлось отойти на несколько сот метров. После чего надо было временно установить миномёт. И вот пока я как командир расчёта отошёл недалеко на несколько метров, чтобы наметить постоянную огневую позицию, произошло прямое попадание вражеского снаряда по расчёту. Погиб весь расчёт, а я тяжело раненный лежал без признаков жизни. Сам я не помню, но мне рассказывали, что стали собирать мёртвых и меня положили в телегу вместе со всеми. Пока везли, я, видимо, застонал или ещё каким-то образом подал признак жизни, и меня сразу в госпиталь отправили. Попало в меня два осколка, один вытащили, а второй до сих пор возле сердца как память о павших товарищах.

На этот раз я пробыл в госпитале два месяца. Тяжёлое ранение было. Кровь возле сердца и лёгких как булка хлеба запеклась и дышать мешала. Врачи сразу спросили: «Спортом занимался?» А я ведь действительно до армии лёгкой атлетикой занимался очень активно. Так мне медики и сказали: «Если б ты не занимался спортом, то не выжил бы». Я и сейчас ещё отжимаюсь от пола.

После госпиталя я опять попал в запасной батальон. К нам приехал «покупатель», так мы называли тех офицеров, которые приезжают в запасные части за пополнением для боевых подразделений, и забрал нас в другую артиллерийскую часть. И вот когда мы шли к части, шли всю ночь, а под утро я заметил машину Сивашской бригады. Почему Сивашской? Да потому что не дверке машины чайка была нарисована. Я как увидал, обрадовался, что снова к нашим (в Сивашскую бригаду) попаду. И тут я пошёл на «военную хитрость». Подхожу к «покупателю» и отпрашиваюсь, как бы в туалет. Он отпускает, а я бегом к машине. Спрашиваю у водителя, где 3-й батальон, он мне показывает, что тут недалеко. Я бегом в часть и попал в свою батарею, где был до ранения.

Там мне рассказали, что я числюсь «без вести пропавшим». И письмо домой отправили. Потому что сразу меня не нашли, а подобрали уже шедшие следом части. Я еще когда из госпиталя писал, мне дома не верили, что это я. У меня и почерк отличался, раз я больной был, рука не твёрдая была. Только после двух писем поверили.

День Победы

Вот так я снова попал в свою часть, в которой служил до конца войны на 4-ом Украинском. Был забавный случай на фронте. Мы когда Сапун-гору брали, немцы там чехов оставили, а сами бежать. Чехи спустя время пушки развернули и начали по немцам вслед стрелять. Мы приходим, а они по ним лупят. Может, для того, чтобы спастись самим… тут же само собой понятно. Вот видите, как было…

Был ещё случай под Шауляем. Когда мы зашли в одну деревню, местная женщина спросила нас: «Вы коммунисты?» Мы ей ответили, что да — коммунисты. Тогда она спросила: «А почему у вас рогов нет? Немцы говорили, что все коммунисты с рогами». Ох, мы смеялись. Но, на самом деле, коммунистов, попавших в плен, фашисты убивали беспощадно.

Под конец войны мы, будучи в «резерве Сталина», свернули в Румынию, порядок там наводить. Там же две власти было, они между собой всё власть делили. Встречали нас румыны хорошо, на руках были готовы носить. Вот День Победы мы как раз и встретили в Румынии. Как узнали, так начали палить в воздух, из всего что было: из винтовок, автоматов, ракетниц! Бедные румыны, подумали, что снова война началась.

Польский министр врёт!

В моём расчёте было два украинца: наводчик и заряжающий, один моего года рождения был (1921 год), а второй с 1923 года. То, что говорит этот польский министр Гжегож Схетына (речь идёт о высказывании польского министра иностранных дел, который заявил, что Освенцим освобождали украинцы потому что освобождал 2-й Украинский фронт), полная ерунда. У нас все национальности служили, и никто об этом не думал — все были как братья, как одна семья.

Мирное время

С армии пришёл в 1946 году. Колхоз у нас был сильный, зажиточный, потому что земля была хорошая — много сеяли. Была у нас своя ферма, лошадей много было и скота. До войны у нас техники в колхозе не было, трактора к нам привезли только в 1947 году. Вот я, как механизатор — работал трактористом. Потом учился на комбайнёра, проработал какое-то время на комбайне.

В Верхнюю Пышму приехал в 1951 году. Устроился в геодезическую организацию. Через полгода уволился, получил трудовую книжку и паспорт.