Москва, 25 мая, 2015, 17:08 — ИА Регнум. Несмотря на все трудности, наша страна всегда была конкурентоспособной.

Не помню ни одного дня, чтобы СССР жил без санкций. Тем не менее, мы всегда развивались, потому что были сильнее конкурентов. И я не могу спокойно слышать новости о том, что эксперты ошиблись прогнозом, и что экономический рост в России составит не 2,4%, а 2,65%. В 70−90 годы, не так давно, как может показаться, те, кто говорил, что рост экономики будет менее 7,5%, подписывали себе приговор. Помню, как Андропов, придя к власти, четко говорил: «Минимум, что мы можем себе позволить — 8,5−9,5%".

Между тем, чем дальше мы отходим от времен великого и могучего Советского Союза, тем отчетливее, мы начинаем понимать, что именно образование было тогда катализатором экономического роста страны. Но какова сегодня роль образования в повышении конкурентоспособности российской экономики? И можем ли мы сейчас благодаря образованию выйти на прежние темпы экономического роста?

На недавнем V форуме ректоров России и Японии я говорил с руководителем одной из ведущих японских консалтинговых компаний в области высокотехнологичного оборудования и некогда выпускником МИФИ. Этот человек является профессором нескольких японских вузов, и он убежден, что в Японии сегодня нет ни одного вуза, выпускник которого не только может сдать экзамен по теоретической физике уровня Физтеха, но и даже понять, какие требования выдвигаются. Но почему же Япония тогда развивается сегодня быстрее, чем Россия?

Проблема в критериях и мотивации. Пора, наконец, перестать участвовать в соревнованиях по бегу, когда мы при этом бежим все время на голове и говорим, что это удобно. Но жизнь говорит, что удобнее бегать все-таки ногами.

Почему, например, науку в России оценивают в освоенных ресурсах. Много потратил денег — молодец! Судя по этой логике, Гагарин должен быть выходцем из какого-нибудь самого захудалого штата — Канзас, Кентукки, но явно не Огайо. Потому что там потратили в 15−20 раз больше на освоение космоса, чем в России.

Раньше при оценке эффективности любых предприятий важную роль играло наличие критических технологии. В 70−80 годы СССР обладал, примерно 1/3 частью критических технологий. Впрочем, и сейчас, несмотря на «утечку мозгов» у нас по-прежнему 5−6 часть технологий осталась. И, в основном, это благодаря продуктивности именно университетского сектора.

Но науку в российских вузах также оценивают по освоению ресурсов. В марте 2015 года индекс Хирша* (h-индекс) РосНОУ достиг 77 пунктов. Среди отечественных вузов наш университет поднялся на 5-е, среди московских — на 3 место. Более высокие, чем у РосНОУ, показатели только у МГУ, СПбГУ, университета «Дубна» и МИФИ. Но первые два университета не только находятся на особом счету, но и имеют несколько миллионов квадратных площадей и мощную финансовую поддержку государства. У РосНОУ никакой поддержки нет, а ниже индекс Хирша у РГГУ, МФТИ, РУДН, МГИМО, МПГУ и других крупнейших государственных вузов. На том же форуме ректоров в Японии, на наш вуз смотрели как на детеныша шерстистого носорога— нас показывают, демонстрируют, рассказывают о наших удивительных научных открытиях, успехах в наукометрии. А в России подобные успехи не ценятся, а лидерами по наукометрии оказываются вузы, которые просто обласканы государством, и до сих пор не пришли к выводу, что необходимо поддерживать тех, кто с минимальными затратами способен создать прорывные технологии!

В чем Россия сильнее сегодня? Наши основные козыри, и наши же основные резервы, на мой взгляд — это генерация новых знаний и поставка на рынок новой продукции.

Но почему же мы не можем запустить квантовый компьютер, хотя говорим о нем уже 7 или 8 лет. Если бы мы его сделали, от его экспорта мы имели бы примерно столько же, сколько имеет от экспорта углеводородов. Когда мы будем обладать такими технологиями, нам все эти санкции будут как писк мышей.