Проблема мигрантов как «красная таблетка» против либеральной «матрицы»
Победа Трампа на республиканских праймериз в Айове и Нью-Гэмпшире кого-то удивила? Никак нет. Более того, эксперты прочат ему безоговорочную победу и в Южной Каролине. Но это, на самом деле, в нормальных условиях выглядело бы невероятным, хотя бы потому, что его конкуренты гораздо моложе и не отягощены скандалами и уголовными делами. И тем не менее они явно против него бессильны. Почему? Потому что от Трампа ждут чуда: «Трамп придет — порядок наведет». От него ждут, что он будет не просто «резать правду-матку», но и действовать будет соответственно. И в частности, в вопросе с мигрантами.
А это вопрос, представьте себе, одновременно и остро насущный, и глубоко философский.
В далеком XVIII веке интеллектуалы начали жить в изобретенной ими просвещенческой парадигме, которую позже очень неплохо описал Джордж Оруэлл: «Если громадная масса людей станет грамотной, научится думать самостоятельно, она избавится от привилегированного меньшинства за ненадобностью».
Это именно то, что внедряли французские философы-энциклопедисты, когда большинство их соотечественников жило еще в совершенно другой — средневековой модели, предполагавшей неизбежность и благотворность иерархий, как духовных, так и светских, утверждавшей, что есть свои и чужие.
И что, хотя Христос заповедал нам любить всех, но это не значит, что все одинаковые. Люди очень разные. И, любя их, это никак нельзя не учитывать. Поэтому, когда бесстрашные миссионеры шли в джунгли к индейцам-каннибалам или старались обратить самураев, они подходили к задаче с учетом местных особенностей. А главное, никак не имели в виду в перспективе загнать их в единый культурно-политический стандарт и предложить переселиться в Европу.
Для того чтобы сломать эту картину мира и навязать просвещенческую, потребовался целый ряд кровавых революций. Люди никак не хотели верить, что мир может обойтись без привычных иерархий и различий. Однако ко временам Оруэлла их убедили все же.
Но его современник философ Хосе Ортега-и-Гассет зафиксировал уже тогда, что чаемая всеобщая грамотность породила вовсе не свободных, рациональных, способных критически мыслить людей. Нет, «громадная масса» произвела на свет «массового человека». А «привилегированным меньшинством» стали манипуляторы.
Ортега-и-Гассет писал: «Масса — всякий и каждый, кто ни в добре, ни в зле не мерит себя особой мерой, а ощущает таким же, «как и все», и не только не удручен, но доволен собственной неотличимостью».
Философ писал эти строки без малого сто лет назад. Тогда этот процесс был уже вполне очевиден. Но сегодня, по прошествии века, массовость стала окончательно диагнозом «цивилизации». И хотя в толпы сегодня собираются главным образом в виртуальном пространстве, это только усугубляет ситуацию.
И каждый массовый человек при этом убежден, что имеет «собственное мнение». Хотя оно в подавляющем большинстве случаев уж никоим образом не результат его личного поиска сведений и их анализа, а почти всегда внедренная, навязанная, когда в мягкой, а когда и в жесткой форме, позиция. Мир, который должен был по задумке просветителей стать царством Разума, превратился в империю манипуляций. Причем такого уровня, который, конечно, и вообразить в прежние века было невозможно.
Но манипуляторы пока не могут подменить реальность ее виртуальной моделью, как в «Матрице», и, когда происходит столкновение (причем нередко весьма травматичное) заложенных в массовое сознание схем с грубой действительностью, иллюзорная картина начинает идти трещинами.
Один из главных «камней преткновения» — проблема миграции. Многие неприятные, нелепые, чуждые здравому смыслу вещи, объединяемые понятием «повестка», с помощью манипуляций успешно внедряются в сознание массовых людей. Но с мигрантами иначе. Они сплошь и рядом наглядно самим своим поведением и отношением к местным опровергают то, что манипуляторы навязывают в качестве их обязательного к принятию образа.
В конце концов удар в челюсть очень трудно интерпретировать как-то иначе, нежели как просто удар в челюсть. А то и ножом, или сразу перестрелка наркодилеров. Мы видим, до какой остроты вопрос дошел даже в Штатах, стране, которая изначально позиционировала себя как «земля обетованная» для мигрантов. Но это были до поры до времени представители одного культурного мира — европейского. А вот столкновение с иным, латиноамериканским, оказалось слишком сильным ударом, и система манипуляций посыпалась. Техас даже бросает вызов федеральной власти. Но пресловутые реднеки теперь не одиноки.
В среде интеллектуалов, которые долгое время как раз и созидали «матрицу», появились свои Морфеусы и Нео, которые начали пока еще штучное производство «красных таблеток». Причем они сами активно используют этот образ из культовой франшизы.
Например, в тех же Штатах цитадель мультикультурализма и толерантности пытаются подорвать с помощью новой, вернее по-новому оформленной (на самом деле очень давней), доктрины, которую окрестили HBD — Human Bio-Diversity (человеческое биоразнообразие). Ее сторонники, опираясь исключительно на самые передовые научные исследования, доказывают, что люди очень разные. И соответственно, наивная уверенность, что найти взаимопонимание — это просто вопрос доброй воли и все того же просвещения, опровергается не только примерами уличных конфликтов, но и работами маститых биологов и культурологов.
Причем вопрос ими не ставится в плоскости зловещих идеологий прошлого века: речь не о том, что кто-то лучше, а кто-то хуже, или того больше — кто-то полноценный, а кто-то нет. Те, кто использует подобную примитивную шкалу, выдергивают из огромного спектра критериев только те, которые нравятся им самим. Но учитывать нужно именно их разнообразие.
Философ неореакционер Ник Лэнд иронизирует по поводу того, какие фазы принятия доктрины HBD проходит человек, обработанный массовой либеральной пропагандой.
На первой (Отрицание) и второй (Злость) он будет сначала отказываться вообще что-то подобное воспринимать, а потом примется яростно обзывать оппонента расистом. Но если он все же заставит себя познакомиться с предлагаемыми ему данными, наступит черед следующих фаз:
«Стадия-3 (Торг): «… но даже если HBD — это правда, то это еще ничего не значит, ведь так? Ну, знаешь, теория сравнительных преимуществ или постмодернизм… (или еще что-то)».
«Стадия-4 (Депрессия): «Кто вообще мог знать, что реальность такая жестокая?»
«Стадия-5 (Принятие): «Либерализм чистого листа на самом деле был лишь горой лживого хлама, не правда ли? Похоже, что ему пора исчезнуть…»
Приговоренный на пятой стадии «Либерализм чистого листа» — это как раз та самая манипулятивная конструкция, которая утверждает, что особенности интеллекта, характера, а иногда даже физические способности обусловлены сугубо социальными факторами. И всех, соответственно, можно так или иначе привести к единому либеральному стандарту.
В Европе так называемые правые популисты тоже обретают все большую поддержку избирателей именно потому, что манипулятивные либеральные схемы разбиваются при столкновении с реальными мигрантами, наводнившими Европу, но никоим образом не демонстрирующими стремления к ассимиляции или хотя бы уважение к местным традициям.
Поэтому запрос на «красные таблетки» возвращения к реальности растет. И хотя Трамп мало похож на Нео, а тем более Морфеуса, но ждут от него именно промышленного их выпуска.