Алену Бойко-Полякевич, выгнавшую на днях бойца СВО из своего люберецкого кафе, оштрафовали на 45 тысяч — по статье о дискредитации российской армии. Не за выдворение бойца, который, по ее словам, «вел себя как чмо», а за то, как она написала об этом в соцсетях — «бомжей я уже выгоняла, теперь и горе-бойцы есть в моём списке», ну и прочие рассуждения о том, что мобилизуемые должны были «сопротивляться и не позволять уводить себя как телят на войну». То, что Алена отделалась штрафом, не удивительно — не первый подобный случай. Но вот то, что в тех же соцсетях она называла Россию «фашистским государством», вызывает удивление.

Валерий Шарифулин/ТАСС

Ведь если ты живешь в фашистской стране, ты должен бояться репрессий и сурового наказания за несогласие с властями — ну или пытаться «вырваться из ада». Сотни тысяч наших сограждан так и сделали в 2022-м — но барышня никуда не собиралась, предпочитая рассуждать о фашистском государстве, находясь в его эпицентре.

Парадокс?

Нет. Это совершенно естественное состояние для многих наших соотечественников. И дело не в том, что они не видят тут явного противоречия — если ты обличаешь окружающий тебя фашизм и тебе за это ничего не делают, то, может быть, никакого фашизма и нет? Это вторично. А первичен тот мир, в котором живет целый слой нашего общества. Их картина мира сформировалась уже давно, не два года назад — как минимум с середины нулевых. Сформировалась в атмосфере борьбы с Путиным, которую «лучшие люди» начали не после Крыма и не после Болотной, а сразу после ареста Ходорковского в конце 2003 года. Этой борьбе уже двадцать лет — и созданному ими мифу и миру столько же.

То, что борьба с авторитаризмом-тоталитаризмом рано или поздно перетечет в борьбу с фашизмом, было понятно изначально, потому что у ненависти к государству и народу есть свои законы. А то, что мы имеем дело с русофобией и борьбой с государством как таковым, было понятно с самого начала «их борьбы» — и не по составу борцов, а по опыту русской истории.

Часть нашей интеллигенции всегда жила с ощущением своей избранности, понимания себя как лучшую часть общества. Игорь Шафаревич в свое время (еще советское) назвал это (вслед за французским публицистом) «малым народом» — то есть частью народа, которая не просто обособляется от остального, но и считает себя вправе руководить, пасти и учить массы, навязывать им свое представление о прекрасном.

«Малый народ» не тождественен элите или какой-либо национальности — нет, он формируется на основе общей идеи, идеологии. И такая идеология у наших борцов была сформулирована в середине нулевых: Путин — это зло, которое нужно убрать, чтобы и дальше вести Россию светлым путем 90-х, с их свободой (особенно слова и бизнеса). То, что подобные взгляды не разделялись большинством народа, «малый народ» не смущало — что взять с быдла, примитивного и необразованного, его нужно просто направить в правильную сторону, убрав эту «воровскую власть».

Ничего нового в подобном подходе не было — все это мы проходили и в последние полвека существования Российской империи, и в позднесоветские годы. Да, в первом случае все было посложнее и разнообразнее, но и там к началу 20-го века «выкристаллизовался свой малый народ», который в 1917-м взял власть. И быстро угробил страну — и к власти пришли представители самой радикальной, революционной фракции «малого народа». В 90-е годы все повторилось — начало складываться государство, в котором «лучшие люди» стали одновременно и хозяевами, и идеологами строительства «новой России». Процесс укрепления Путина у власти им совершенно не понравился — тут и началась борьба с фашизмом.

Почти два десятилетия этой борьбы не закончились в феврале 2022-го, хотя большая часть актива «лучших людей» и сбежала из страны. Сбежала, кстати, не из-за страха репрессий, а из-за страха перед обвалом государства и тяжкими последствиями войны. Но та картина мира, в которой они жили, не переехала вместе с ними — в стране остались миллионы людей, которые продолжают жить в выдуманном мире «фашистского государства». Точно так же, как в нем живет и большая часть сбежавших — сохранивших веру в то, что Россия непременно проиграет, а то и погибнет после того, как лишилась «лучших и талантливых», а Путина ждет суд или переворот. Вообще, ставка на смерть Путина давно уже стала в эмиграции основной — отсюда и популярность даже таких откровенно бредовых идей, как «двойники Путина» и «Путин уже давно умер». Но если с будущим эмиграции все понятно — меньшая ее часть превратится в сектантов, десятилетиями ожидающих «конца режима», а большая просто растворится среди местных жителей, — то у обитателей альтернативной реальности, оставшихся в России, есть выбор.

Можно всю жизнь прожить в ненависти и страхе, ожидая «нового 37 года» (как же любили кликушествовать на его скором приходе многие из уехавших «борцов с режимом»), не желая ни видеть, ни понимать того, как меняется страна и народ (и еще сильнее будет меняться — и не через закручивание гаек, а через поиск справедливости, самоосознание своей сути, изменение приоритетов от владения к служению). И в этом случае кругом будет ад — вот только существовать он будет в глазах смотрящего.

А можно попытаться избавится от привитого семьей, средой, университетом, «лидерами мнений» представления о государстве и власти как о «царстве насилия, порока и лжи», попробовать выскочить из матрицы «малого народа», посмотреть и на народ, и на власть (которая на самом деле при всех недостатках и слабостях является частью него) — и на себя самого.

Не надо при этом любить Путина и поддерживать СВО — достаточно просто увидеть Россию и свой большой народ во всем его разнообразии и единстве. Не бояться его, не презирать, не считать себя лучше и чище — может быть, тогда и придет понимание того, почему стыдно выгонять даже самого «чмошного» бойца, вернувшегося с войны, да и еще и хвалиться этим.

И тогда появится шанс не потерять Родину — или вновь обрести ее.